— Армин, взгляни на это!
Арлерт мазнул взглядом по улыбке Эрена, его блестящим глазам и посмотрел в окно поезда. Миллионы звёзд танцевали лунный вальс на зеркальной водной глади, будто само небо опрокинулось в огромное чёрное озеро. Пустые, нетронутые лесом берега лишь сильнее подчёркивали его ровные и плавные изгибы, делая озеро похожим на заполненную звёздами чашу. Армин прикрыл глаза и улыбнулся. Как-то раз, в детстве, он наблюдал с дедушкой, Эреном и Микасой за звездопадом. В ту ночь мёртвое небо озарилось яркими вспышками догорающей космической жизни. Армин поинтересовался, куда же попадают все эти звёзды, после того, как проделают свой долгий путь по небосводу. «Звёзды собираются в огромную чашу, — сказал ему тогда дедушка, и глаза его отразили далёкий белый свет. — Она хранит в себе все человеческие мысли, каждую частичку души, вложенную в звезду вместе с загаданным желанием». Армин медленно открыл глаза и прислонил ладонь к прохладному стеклу. Где-то там, в этом глубоком сосуде, сейчас хранилась частичка души маленького мальчика, тихой ночью загадавшего вместе с друзьями своё сокровенное желание.
— Я обязательно увижу его, — решительно сказал Армин, глядя на переливающееся серебром озеро. — Этот мир.
***
Они стояли напротив круглого здания Арены с огромными зеркальными окнами, отражавшими голубизну безоблачного неба, отчего Арена практически сливалась с ним. Эрен широко зевнул, челюсть болезненно свело. Они говорили с Армином всю ночь. Лишь когда небо начало светать, и яркий свет луны погас, ребята замолчали и разбрелись по кроватям, впервые за долгое время почувствовав в груди лёгкость. А утром эта лёгкость в одночасье испарилась, будто её никогда и не было. Эрен был разбит. Из-за короткого поверхностного сна или из-за вновь вгрызшегося в него беспокойства, — он не делал детального разбора причин, — он чувствовал себя еле живым. Эрен даже подумал о том, что если его прямо сейчас вышвырнут на ринг, — или как там называлась эта тщательно подготовленная и огороженная площадка для мордобоя? — то он ляжет, закроет глаза и не сдвинется с места. Не пошевелит ни одним мускулом. Но всё-таки Йегер очень рассчитывал на гуманность Пиксиса.
— На ближайшие недели две эта Арена будет вашим домом, — с воодушевлением говорил Дот, отстукивая тростью ритм по до блеска начищенной плитке, которой был устлан холл здания. — Вы получите всё, чтобы чувствовать себя здесь комфортно.
Вшестером они вошли в просторный лифт. Пиксис приложил палец к электронной панели, датчик сосканировал отпечаток, и в воздухе возник голографический дисплей. Дот быстро ввёл что-то в поле, затем оно вспыхнуло зелёным, дисплей исчез и лифт поехал вниз.
— Мы что, «играть» на парковке будем? — усмехнулся Эрен.
Пиксис лукаво прищурился.
— Сейчас сами всё увидите.
Не прошло и пяти секунд, как лифт плавно остановился, и его железные дверцы разъехались в сторону. То, что предстало перед взором ребят совсем не было похоже на подземную парковку. Яркие ксеноновые светильники освещали белым светом просторное помещение, в котором суетились десятки людей, облачённых в одинаковую рабочую форму. Их голоса и стук каблуков сливались в один неразборчивый гул, отражающийся от белых настенных панелей. Кто-то быстро водил рукой по воздуху, нажимая на светящиеся голубым светом кнопки электронного монитора, двое молодых мужчин и девушка склонились над большим круглым столом, над которым три точечных проектора, встроенных в бортики столешницы, вырисовывали трёхмерную голограмму места, отдалённо напоминающего Колизей. Живя под землёй в старом бункере, Эрен уже и позабыл, насколько сильно техническая сторона цивилизации вырвалась вперёд. В приюте, в «Солнечном Доме», у них ничего из этого не было: ни современных голографических лазерных дисплеев, ни мощных радиоприёмников для прослушивания музыки и просмотров телепередач, передаваемых с высоченной столичной телебашни. Для учёбы им выдавали старые громоздкие планшеты, которые «подыхали» прямо на уроках, а всю информацию записывали в электронный журнал, памяти в котором едва ли хватало на десять-пятнадцать лекций. Да и развлекались они не с последними моделями игровых консолей в руках, а пиная сделанный чуть ли не в прошлом столетии мяч или играя втихаря от строгих воспитателей в запрещённый преферанс или домино. Мир Чистых и мир Меченных были полной противоположностью друг друга. Модерн и классика, если говорить грубо. Прогресс и застой, если начистоту.
Первым делом Пиксис решил организовать для них экскурсию по «закулисью» Арены, как назвал это сам Дот. Увиденная ребятами комната, была лишь малой частью из того, что хранила под собой Арена. Это был как некий подземный город, со своей инфраструктурой и управлением. Даже дух захватывало от того, какой большой комплекс люди умудрились соорудить под землёй. Первым делом их привели на сам манеж, в котором и происходило зрелище. Им оказалось большое круглое пространство, на котором было выстроено несколько квадратных, приподнятых над землёй площадок для боёв. Вокруг них на манер амфитеатра были устроены места для зрителей, некоторые из которых размещались в отдельных застеклённых ложах, по-видимому, предназначенных для особо богатых и знатных людей. Выход к «рингам» осуществлялся через несколько туннелей, равномерно расположенных по кругу и соединённых с другой стороны с комнатами ожидания, закреплёнными каждая за определённой командой. Как понял Эрен, Колизей, увиденный им в первой комнате, стал прототипом для манежа. Они петляли по светлым коридорам, проходя от одного помещения к другому, спускались и поднимались по металлическим лестницам, изредка задерживались по пути, если Дот встречал знакомого. Судя по всему, он был заядлым игроком, не раз принимавшим участие в игре, и наверняка до их троицы были ещё несколько таких же бедолаг, как и они. И что же с ними потом случилось, интересно? Эрен передёрнул плечами — отчего-то жуткие образы полезли в его мысли. Помимо самой площадки для сражений, под зданием Арены, на глубине в несколько десятков метров, расположились также несколько отдельных жилых блоков для игроков, общая столовая, банкетный зал, медицинский блок и зал для тренировок. Здесь была даже комната для релаксации, так называемый «Зимний сад». Помещение размером где-то десять на пятнадцать метров, обставленное стройными рядами горшков с всевозможными растениями, несколькими диванными зонами и фонтаном по центру, в котором непонятно как совместили простоту модернизма и многосложность античности. А завершали образ сделанные из жидкокристаллических дисплеев стены, на которые транслировались залитые солнцем цветочные поля или пейзажи горных хребтов.
Уже под конец импровизированной экскурсии Пиксиса встретил молодой светловолосый мужчина в рабочей форме сотрудников Арены. На вид ему было не больше двадцати пяти или тридцати лет, высокий, слегка худощавый и чересчур робкий. Они перебросились между собой короткими фразами, после чего Дот нахмурился и провёл рукой по усам.
— Что-то случилось? — осторожно спросил Эрен.
— Ох, вам совсем не о чем волноваться, — в своей радушной манере ответил Пиксис, но взгляд по-прежнему был напряжён. — Вынужден вас ненадолго покинуть, появились кое-какие дела. Анка проведёт вас в ваши комнаты и расскажет дальнейшие планы. Скоро увидимся.
Он дал указания девушке и в сопровождении Густава и работника Арены скрылся в бесконечных светлых коридорах. Анка привела их к белой глянцевой двери, достала из кармана пластиковую карту и провела ей в сканере на стене. Раздался лёгкий писк, и дверь отъехала в сторону, скрываясь в пространстве между стенами.
— Это ваш жилой блок. — Анка вошла внутрь и, запустив стеновую электронную панель, ввела несколько команд — яркий белый свет озарил просторную комнату в светлых тонах. — Общий зал, у каждого своя спальня с ванной комнатой. На кровати сменная одежда — умойтесь и переоденьтесь. Через час приду за вами, будьте готовы.
И прежде чем кто-то из них троих успел открыть рот, Анка развернулась и вышла из блока. Ребята никак не могли удержать в себе восхищение от их нового «дома», даже всегда спокойная и хладнокровная Микаса сейчас улыбалась, будто маленький ребёнок при виде любимой игрушки. Комнаты были обставлены в лучших традициях минимализма. В них не было никаких лишних бесполезных и собирающих пыль декоративных элементов, которые обычно ставились для создания уюта, но на которые никогда не обращали внимания, мебель спален включала в себя только шкаф, простенький металлический стол со стулом и широкую кровать, настолько широкую, что они могли бы уместиться на ней втроём. Но даже несмотря на всю эту простоту, создавалось впечатление, что они попали в дом какого-то богача. Никогда прежде у них не было такой роскоши, как ванна и мягкая постель. Эрен ещё телом помнил из детства ту ужасную деревянную кровать со сломанными перекладинами и провалившийся матрас, кровати в приюте были ржавыми пружинными, которые скрипели от любого дуновения, а матрасом и вовсе служило сложенное вдвое тонкое одеяло. Когда они сбежали из «Солнечного Дома», спали на земле под открытым небом, а позже на холодном каменном полу убежища, подложив под спину обмотанную тканью кучу старого тряпья и покрывало. Горячая вода вообще была их маленькой трагедией. В трущобах её давали два раза в неделю всего на несколько часов, в приюте мылись по расписанию, а последние два года и вовсе плескались в реке летом, а зимой — в подогретой на аккумуляторной печке старой бочке из-под технического масла. Потому, юркнув под мощную струю горячего душа, Эрен простоял под ней минут сорок, не считая первых пяти, когда пытался разобраться, как вообще эта штуковина работает. Он просто наслаждался тем, как тепло обволакивало его обнажённое уставшее тело, расслабляя каждый напряжённый мускул. Он даже и помыслить не мог, что Чистые довольствовались таким каждый день. Эрен с особым удовольствием намазывался разными пахучими гелями, шампунями и кремами, тщательно вымывая своё тело и волосы. Высушив оставленным на полке феном волосы, он быстро переоделся в чистую одежду, которая не сильно отличалась от формы, в которой ходили здешние — штаны и футболка из лёгкой синтетической ткани. Эрен ходил по большой спальне, с интересом обследуя каждый её закуток. При тщательном осмотре оказалось, что противоположная от кровати стена была сделана из тонких дисплеев, аналогичных тем, что размещались в «Зимнем саду». В большом шкафу нашлась сменная одежда — несколько пар простецких костюмов, отличающихся друг от друга лишь цветом и до жути похожих на больничные пижамы. В ящике стола лежал сенсорный планшет для записей со стилусом. Модель из прошлого поколения, приблизительно такие же, чуть более старые, у них были в приюте. Современное общество Чистых уже давно не пользовались таким старьём, перейдя на голографические носители.
