========== Глава 1. Тот, кто даёт шанс ==========
Мир расколот на две части: одни купаются в роскоши и пользуются всеми гражданскими привилегиями, другим каждый день приходится отстаивать своё право на существование. Чистые и Меченные — один народ, разведённый по разные стороны баррикад многолетней кровавой войной.
В мире практически не осталось упоминаний о временах, когда Меченные, люди, имевшие в крови так называемый «Аш-фермент», способный в несколько раз повысить выносливость и силу носителя, и помеченные самой природой с рождения меткой, только стали появляться на свет. Самой распространённой версией была мутация, вызванная взрывом на атомной станции на окраине города Z, произошедшим около двух столетий назад. Кто-то поговаривал о военном эксперименте над людьми, было предположение и о инопланетном вмешательстве, но, так или иначе, все эти разговоры оставались просто слухами. Однако в истории Чистых и Меченных было две чёрных даты, о которых каждый человек знал с пелёнок: первой «вековой» гражданской войны и «Кровавого четверга» — числа, за которыми скрывались многомилионные жертвы братоубийства.
Это было тяжёлое время для каждого из них. Два года, проведённые в большом городе, где на каждом шагу подстерегала опасность, дались с огромным трудом. Трём друзьям детства, Эрену, Микасе и Армину, удалось сбежать из приюта для Меченных «Солнечный Дом», в который они попали после смерти родителей в «Кровавый четверг», но, когда они вернулись в родные трущобы, то обнаружили вместо дома новый ухоженный район, который был целиком и полностью заселён Чистыми. Бродяга поведал им, что пять лет назад, спустя год после событий «Кровавого четверга», местная власть издала закон о том, что все Меченные в кратчайшие сроки должны быть переселены в отдалённые области города, практически на его окраину, их жилища снесены, а на месте бывших трущоб построены новые элитные кварталы для Чистых. Трём подросткам, оставшимся без поддержки и крыши над головой, пришлось долго скитаться по улицам изменившегося до неузнаваемости города, бывшего некогда родным, в поисках места для жилья. Им пришлось строить свой собственный мир заново, кусочек за кусочком собирать пазл с картиной новой жизни. Было тяжело, порой хотелось всё бросить, но тлеющие обжигающими углями образы ужасающего прошлого и болезненные ощущения цепи приюта, сдавливающей горло, не позволяли им сдаться.
Микаса перекусила нитку и бережно отложила только что сделанную плюшевую игрушку в сторону. Интересно, какому ребёнку она достанется: которому она принадлежит по праву или который больше за неё заплатит? В детстве у Микасы не было игрушек, у неё многого не было из того, чем могли довольствоваться «чистые» дети. Для развлечения использовалось всё, что попадалось под руку: цветы, камушки, ветки деревьев, банки из-под консервов и прочий мусор. Меченным получить работу было крайне тяжело, в основном они становились слугами в домах богатых Чистых или удостаивались места в шахтах сланцевой руды, заводах и фабриках — грязная и опасная работа, где необходима была огромная сила. Платили катастрофически мало, месячной заработной платы родителей едва ли хватало на еду и обязательный для всех Меченных налог на медицинское страхование. Подразумевалось, что уплачивая такой налог, любой Меченный мог бесплатно получить квалифицированную медицинскую помощь в любой из больниц по месту регистрации, на деле же, мало кто из Меченных дожидался этой помощи. По сути же, правительство давало потенциальным носителям «Аш-фермента» право существовать на данной территории за свои же собственные средства.
Для того, чтобы выжить, так или иначе нужны были деньги. Сбежав из приюта, они стали всё равно что вне закона; без документов и регистрации троим детям пришлось скрываться от чужих глаз. Каждый понимал, что стоит только кому-то из охранного бюро узнать, что их идентификационный номер устарел, будущего не будет — приговор Меченным выносился без суда и следствия. И Микасе, и Эрену, и даже слабому телом Армину приходилось идти на самые отчаянные поступки ради того, чтобы завтра вновь встретить рассвет. Им нечем было гордиться; воровство, обман, угрозы — лишь малый список грязных дел, которыми им пришлось заниматься. Микаса с грустью осознавала, что мама с папой вряд ли бы хотели видеть её такой, но в то же время девушка не сомневалась, что родители не стали бы её осуждать. Упорные и долгие поиски окупились сполна — работа швеёй у зажиточной хозяйки одного из благотворительных фондов казалась спасительной соломинкой. Места давались исключительно девушкам, посему Аккерман пришлось взять это на себя, хоть Эрен и бурчал о том, что не очень-то доверяет этой на вид «чересчур доброй и до омерзения милой» женщине. В общем-то, подозрения друга были не беспочвенными. Хозяйка на деле оказалась очень умной и хитрой, сумев обвести вокруг пальца не только правительство, но и своих партнёров. Нелегальный бизнес под видом благотворительности, его основа — молчание и доверенные лица, потому-то Чистая и использовала Меченных без регистрации — людей, которые боялись голодной смерти больше, чем белых шлемов, людей, которые за пять марок готовы были отбросить моральные принципы, совесть и человечность.
— О, а у тебя неплохо получается, — молодая девчонка с растрёпанными косами выглянула из-за спины Микасы и с восхищением осмотрела сделанную ей куклу.
Её звали Миртл, работала в подполье ещё до прихода Микасы, имела трёх младших братьев и сестёр и была Меченной. Здесь у людей не было фамилии и истории, не было принято расспрашивать, кто он, откуда и как сюда попал. Девушки узнавали друг о друге лишь то, что сами рассказывали, посему Микаса даже не знала имён некоторых из них. Миртл много болтала, громко смеялась и никогда не хандрила. Она была полной противоположностью всегда спокойной и тихой Микасы, только вот отчего-то Аккерман казалось, что всё это ложь. Миртл лгала, в первую очередь себе. Хотя, все они были лжецами в том или ином смысле.
— А вот у меня до сих пор не выходит, — с грустью добавила Миртл. — Нянька как-то обмолвилась, что игрушек страшнее она в жизни не видела, я якобы только материал за зря перевожу. — Девчонка хохотнула и завела руки за голову. — Ну, а мне что? Платят и ладно. Толстуха бы сама попробовала, на что угодно поспорю, что она не сможет даже нитку в иголку просунуть.
Нянькой прозвали Меченную, которая была у них вроде начальницы: раздавала задания, следила за порядком и распределяла деньги. Скверная женщина, с ними вела себя как зажиточная Чистая, а перед хозяйкой задом виляла, будто верная псина. Микаса терпеть не могла таких людей, слишком уж сильно она напоминала одну старуху из прошлой жизни.
— Не пробовала тренироваться дома? У тебя ведь младшие, могла бы им сшить что-нибудь, — посоветовала Аккерман.
Миртл скосила на неё удивлённый взгляд и вздохнула.
— Шью, конечно, — развела та руками, — но материал стоит денег, а откуда они у меня? Всё уходит на еду и лекарства. Я братикам и сестричке только старую одежду перешиваю, да заплатки штопаю. Они у меня не привередливые, носят что дают и не жалуются. А вот у толстухи слишком уж большое чувство стиля!
И стоило только Миртл сказать это, как в комнату вошла нянька. Услышав сказанное, она грозно глянула на девчонку, и та тут же стушевалась под чужим тяжёлым взглядом. Микаса отвернулась и подтянула красный шарф к носу, пряча за ним лёгкую полуулыбку. Женщина, громко и глухо стуча каблуками по полу, кинула на стол напротив окна небольшой бархатный мешочек, уселась на стул и активировала электронный журнал.
— Так! Все подошли ко мне и встали по одному в очередь, — властным, с хрипотцой от постоянного курения голосом заявила она и пару раз хлопнула в ладоши, призывая пошевеливаться.
Микаса взяла в руки сшитые игрушки и встала за Миртл. В конце каждой недели нянька приходила с мешочком марок и проверяла проделанную каждым работу. От твоих умений целиком и полностью зависело то, сколько денег ты в конечном итоге получишь. Чем лучше и чем больше сшито игрушек, тем больше марок. Микаса знала, что при отличной работе можно заработать даже до ста марок. В среднем же она получала порядка пятнадцати — двадцати, с учётом того, что приносили Эрен с Армином, этого спокойно хватало до следующей недели. Аккерман глянула на четыре мягкие куклы в руках. Она была довольна своей работой, она отлично постаралась на этой недели и планировала получить хотя бы сорок марок. Микаса очень хотела сделать мальчишкам подарок. Как-то на днях она возвращалась домой в подземелье и натолкнулась на книжный магазин. Бумажные книги уже не выпускались, мир почти полностью перешёл на электронную систему, оттого встретить их в продаже было затруднительно. Микаса помнила, как в детстве, когда ещё были живы родители, они втроём собирались у кого-нибудь дома, Армин открывал принесённую с собой книгу и читал вслух — дедушка многому успел его научить. В мыслях до сих пор сохранились образы зачитанных с потрёпанных листов высоких гор, бесконечных песчаных полей, горящего зелёным огнём неба и бесконечной переливающейся глади океана. Ей нравилось то тяжёлое, но полное родительской любви и заботы время, время, когда она могла открыто улыбаться и не быть осуждённой за свою улыбку. Время, когда она могла жить без страха за свою семью.
