- Вы ставите долг превыше всего, - Мак скривился, а вот Александр вдруг успокоился, и продолжил холодным тоном.

- Что ты знаешь о долге? Тебе многое не дано понять. Есть вещи, которые больше чем ты, больше чем твое обиженное эго.

Ирвин стиснул зубы. В сущности, Александр был прав, но кто он такой, чтобы читать ему мораль? Он снова попробовал уйти, но слова главы Комитета удержали его даже крепче, чем векторные сети.

- Помнишь зачистки на планете-Матери? - спросил вдруг Вернер.

Кровь.Боль. Ненависть.

Все, что он видел своими глазами. Все, кого убивал своими руками.

Вот что он помнил. Но рассказывать не спешил об этом. Не в этот раз. Какое это вообще имеет отношение к их разговору?

Он взял с подноса летучего робота-официанта бокал с янтарного цвета жидкостью, и в один глоток осушил половину, оттягивая  ответ.

 - Официально они закончились в… - начал Мак, но его собеседник прервал взмахом руки.

- Не официально тоже… Не думай, что я выведываю твои секреты - мне плевать на них. Не сомневаюсь, что ты или твои товарищи участвовали в этом… на предыдущем месте работы. Я про другое. Когда ты считаешь была последняя вспышка ненависти к обладателям искры?

- Двадцать лет назад?

- Пятнадцать. О ней просто не распространялись - сочли количество убитых не достаточным для того, чтобы посеять очередную волну паники. В сущности, правительство планеты было право - но людям и их родственникам, о которых, в какой-то мере, забыли, было не очень… приятно. Да что уж там, погано им было…

- К чему ты это? - нахмурился Ирвин, потихоньку понимая, к чему.

- Я тогда отправился на планету - Мать для определенной… психологической помощи икс-ориентированным. Кому можно еще было помочь. Все они жили в собственных домиках на окраине маленького городка - и выжил мало кто… Те подонки напали как-то уж слишком организованно для оголтелых фанатиков, и отдельное жилье стало им подспорьем. А хуже было то, что они не щадили никого - ни детей, ни даже тех, у кого этой искры и в помине не было… Джой тогда было десять. И она жила со своим братом и родителями - историками - это от них у девочки знания и тяга к древностям - в одном из этих домов

Раздался мелодичный звон.

Мак с удивлением посмотрел на свои пальцы, сжимавшие осколки, между которых сочился алкоголь вперемешку с кровью.

- Она была там, в больнице, когда я приехал - и просто ходил из палаты в палату, восстанавливая всех кого мог.  Почти прозрачная девочка, не отвечавшая ни на какие внешние раздражители. Это не было похоже на кому - она была в сознании, но как будто решила от этого сознания отказаться, остаться вещью в себе. Потому что выгорела…

- Она… в смысле обгорела? - коммодор сглотнул.

- Нет. Выгорела изнутри. Вряд ли тебе знаком этот термин близко - мы и сами почти не встречались с таким феноменом… Потом скрупулезно восстанавливали картину произошедшего, изучали ее - не надо на меня так смотреть, она не была лабораторной мышью! Сама попросила об этом,  когда пришла в себя,  потому что мечтала внести как можно больший вклад в Комитет. Понимаешь, фанатики не просто напали, а воспользовались разработками подпольных икс-ориентированных ученых. Вроде такой показательной акции - продемонстрировать,  насколько опасны векторы. И они ее пытали,  не стандартными методами - изнутри,  с помощью этих ублюдочных запрещенных пси-волн. Убили на ее глазах родителей и брата  - и жгли само сознание. А она на одних инстинктах сумела аккумулировать всю силу,  которой обладала,  всё,  что могла направить вовне в виде векторов и, как бы это сказать точнее... Взорвалась.

- Убила этих?

- Да. Они сварились изнутри и поверь, очень мучались. Я специально это выяснял. А Джой... Она умерла… практически умерла. Когда её нашли, никто не верил в то, что ей можно помочь, но чудом удалось её оживить. Физически. Но сама она оставаться в этом мире не хотела, мне пришлось приложить все силы,  чтобы понять,  что ее может задержать,  вернуть - и привлечь этим.

- И что же это было?

- Борьба за справедливость. Расследование преступлений. Наказание. Мне кое-как удалось отдалить начало ее работы в Комитете - заставил сначала закончить две сторонних Академии - но и их она закончила ускоренно. И уверенно заявила,  что если я не приму ее на работу немедленно,  она уйдет охотником за головами. Ну какой из нее охотник? Она умная, одаренная, сильная, но в ней ни капли жестокости и изворотливости, которой должны обладать представители этой профессии. И упертая - откажи я ей, ушла бы; и погибла быстро. Поэтому я согласился. И Джой стала великолепным агентом. И она будет делать всё возможное, чтобы ни одно преступление не осталось без наказания - даже жертвовать собой и своими интересами. И если ты не можешь это принять, я сделаю так, чтобы ваши пути не пересекались, как только это станет возможным,  - Александр уже просто давил голосом,  -  и  пусть даже раньше чем мы найдем того, кто тебя подставлял, и кто убил нашего агента, в том числе.

Коммодор сжал кулаки

Да кем себя возомнил Вернер? И как он собирался помешать ему что-либо делать? Разве в состоянии? Он посмотрел на мужчину другими глазами и вдруг понял - в состоянии. Ради Джой тот на многое может пойти. Горло от этой мысли обожгло горечью и острым перцем, и Мак вдруг понял - такова на вкус ревность. Ревность к тому, кто, возможно, значит для Джой даже больше, чем он. И для кого девушка, возможно, значит не меньше.

Был ли Александр ее первым мужчиной? Вероятнее всего.

И это еще один повод его ненавидеть…

А вдруг они все еще…

Нет. Ирвин понимал, что нет. Джой не смогла бы,  уж точно не сейчас. Как и он не смог,  хотя ему несколько раз предлагали и довольно откровенно - взять хотя бы мать одного из учеников, которая чуть ли не встала на колени, потянулась к его ширинке, облизываясь в предвкушении минета. Он тогда брезгливо вывел ее прочь, даже не возбудившись ни капли. Что бы ему ни предложили другие женщины,  все было бы не то. Настолько убого по сравнению с тем, что он испытывал с Джой, что стало бессмысленным. Возможно позже, когда он окончательно отвыкнет от нее…

Кивнул Вернеру и отправился в обход по зале. Поздороваться, поговорить с кем надо. На самом деле - высматривая девушку. И когда нашел, утянул в танец.  Формально чтобы их поведение выглядело естественным. Не формально - чтобы потрогать ее,  пусть даже так,  руками. Убедиться,  что она жива.

На него большое впечатление произвел рассказ Александра.  Мак чувствовал себя совершенно пришибленным и несчастным.  Еще и из-за того, что не уберег - пусть и не мог в принципе.

Джой была напряжена. Неподатлива.

Но смотрелась их пара тем не менее вполне… искренне.

Оба умели играть.

- Глава рассказал мне, как ты попала в Комитет.

Легкий взмах ресниц и впившиеся в его руку пальцы - вот и все, что она себе позволила. А вот голос сочился ядом:

- А то я и смотрю, ты успокоился. Проникся жалостью к маленькой девочке? Не стоит. Мое прошлое не имеет отношения к этому расследованию. И ничего не значит.

- Значит для меня.

- Да? С чего бы?

- С того, что мне ужасно захотелось оказаться рядом с той маленькой девочкой и… помочь ей,  - искренне,  от души. Сказал, пытаясь передать свою внутреннее смятение, страх за нее и гордость.

Она замолчала надолго - почти до конца танца.

- А что тебе хочется сделать… с большой девочкой? - спросила, наконец, хрипло.

Он не сразу нашелся, что ответить. Но потом все-таки выдал:

- Пока… просто быть поблизости. На случай, если ей вдруг понадобится моя помощь.

- Все-таки жалость? - она горько усмехнулась.

- Нет, - сказал он резко. А потом добавил то, что и не планировал. - Но ни про что другое я не готов признаться  сейчас даже себе.

23

- Есть новые данные?

- Не настолько новые, чтобы как-то прояснить ситуацию до конца. Но, быть может, совместными усилиями мы все-таки разгребем эти завалы информации… - Александр внимательно на меня посмотрел и спросил без всякого перехода. - Как ты?