Ответом мне была лишь тишина. Тут даже часы не тикали, а толстые стёкла полностью изолировали звуки улицы. Я продолжал сидеть на стуле и прислушиваться к окружающим звукам. Кристалл я также продолжал держать в руках. От напряжения тишина вокруг была такая, что я слышал, как кровь перетекает по моим сосудам. И я начал замечать, что кристалл заметно нагрелся. Я поднял его повыше в попытках рассмотреть его повнимательнее, и понял, что кристалл на самом деле разогрелся и стал пощипывать мои руки. Я решил повторить эксперимент с рассматриванием внутренней структуры. А ещё мне очень понравилось, как переплетались прожилку внутри камня.
Я приложил камень к голове и принялся рассматривать его изнутри, происходящее в дальнейшем полностью изменило моё отношение к окружающему миру.
– Не убирай накопитель от головы, – я почувствовал, как холодные мурашки пробежались по моему позвоночнику, – мне нужно поговорить с тобой, разумный!
– Ты кто? – я чувствовал, как капельки пота стекают по моей спине, – Меня сейчас глючит?
– Мой позывной ТИКИ одиннадцать восемнадцать семьсот тридцать четыре восемьсот один АЙ, – я начал ощущать дрожь в коленках, – я есть ядро нейропроцессора галактической станции связи.
– Что ты есть ТИТЬКИ много цифр АЙ? – я немного начал успокаиваться, даже попытался юморить – Какой станции процессор?
– Вы назвали неправильный идентификатор, – голос звучал как-то совершенно без эмоционально, – я не чувствую связи с внешними интерфейсами и не могу вызвать команду ликвидаторов.
– Ликви что? – я начал понимать суть происходящего, ведь чего ещё можно ожидать от инопланетных цивилизаций, – это ты меня хочешь ликвидировать?
– Нет, не хочу, – мне показалось, что в голосе были отголоски испуга, – что происходит, почему ядро находится отдельно от нейрооболочки?
– Потому, что я выковырял тебя из какого-то шкафа на свалке, – теперь я окончательно успокоился, и страх сменился интересом, – потом таскал в сумке полгода.
– Вы можете сообщить мне идентификатор планеты? – теперь голос умалял, – У меня отсутствует внешний интерфейс, я не могу понять, где нахожусь.
– Планету называют Дейдара, – я поднапрягся чтобы вспомнить название, – где находится не знаю, вылупился тут уже взрослым.
– Этот идентификатор мне не известен, – теперь слышались поникшие нотки, – скорее всего это один из вновь синтезированных миров.
– Вот чего не знаю, того не знаю – интересная мне попалась игрушка, – я тут полгода всего, копчу мясо и рыбу, тем и живу.
– Мне нужно подумать.
– Вот и подумай, а мне делом заниматься нужно!
Я положил кристалл в шкаф и прикрыл дверцу. Ну его нафиг, странный это мир. Камни разговаривают, так и крышей подвинуться не долго.
Остаток дня я просидел в кресле возле небольшого камина. На улице моросил осенний дождик, было промозгло, я мне не хотелось сегодня ни чего делать. Я сделал себе подобие глинтвейна, а если точно, то подогрел вино и добавил в него несколько ломтиков апельсина, и теперь наслаждался приятным шумом в голове и потрескивающими дровами. Все дела на сегодня были закончены, новые заказы я ещё не получил, заготовки солятся, так что можно посвятить вечер созерцанию пламени и ничего не деланию.
Мои умиротворённые, сонные мысли прервал стук в дверь, хотя я уже дано повесил шнурок с колокольчиком (нашёл в хламе подходящие детали), но в дверь упорно продолжали стучать, не так чтобы сильно, но не приятно. Надо сказать, что моя идея с колокольчиком нашла отклик среди местных жителей, и недавно ко мне приходили ремесленники, чтобы лично посмотреть на мою придумку. Думаю, что скоро у многих будут колокольчики на двери, и поход в гости станет более цивилизованным. Между тем, стук в дверь начал откровенно раздражать. Я поставил бокал с напитком на столик возле кресла, и со скрипом поднялся, очень уж хорошо я устроился. Свой верный топорик я на всякий случай взял в руку.
Я отодвинул засов, и толкнул дверь наружу. Под навесом крыльца стояла промокшая девушка. В этом мире не сильно поймёшь, девушка перед тобой, девочка или бабушка. Все умерли в разном возрасте, но возрождаются все примерно в одинаковом. И вот теперь я стоял и смотрел на это странное создание. По моему мнению недостаточно мясиста и жопаста. Одежда на ней была самая обыкновенная, пошитая без использования магии и поэтому мокрая как половая тряпка, впрочем, на вид такая же. Мне досталась туника поселенца, созданная ещё создателем, поэтому я сейчас был доволен, ведь она не давала ни промокнуть, ни замёрзнуть. Я не увидел в посетительнице ни чего интересного для себя, кроме лишний трат вина и мяса, поэтому недовольно буркнул себе под нос, несмотря на то, что на улице погода разыгралась не на шутку и к мелкому пронзающему дождю добавился ещё и ветер.
– Чего надо? – я был действительно зол, и мне было всё равно, что будет с неприятной мне посетительницей, – ходют тут всякие…
– Пустите переночевать, а то погода на улице ужасная, – девушка вполне отчётливо дрожала и обнимал себя, обхватив руками, – у меня есть деньги, я заплачу!
– Хм, вот как значит, – я бы ни за что не пустил к себе эту замарашку, но волшебное и давно забытое слово заставило меня поменять решение, – Ладно, заходи, и быстрее давай, не выстужай избу!
Я проводил промокшую «красавицу» в холл моего дома-мастерской. Хоть мне и хотелось поскорее начать с расспросами, но для начала нужно было привести «гостью» в порядок.
– Иди в ванну, тебе согреться нужно, – я старательно разыгрывал из себя доброго хозяина, хотя если учесть как я принял нежданного посетителя, то в моей искренности нужно было бы усомниться, – там есть полотенце и чистый халат. Там же можно повесить сушиться одежду.
Пропустив мимо ушей какие-то слова благодарности, я пропихнул девушку в ванную комнату, а сам побрёл на кухню, собирать нехитрый ужин. В основном моей пищей был хлеб, всевозможные копчения и вяления, а также супы на их основе. Вот именно сегодня я приготовил себе солянку. Лимоны, маслины, помидоры – всё это можно было легко найти в городе, а мне за работу платили именно товарами. Так что запас всевозможных овощей и фруктов у меня был внушительный. Что же касается мясных разносолов – то тут даже говорить не нужно. Вот и поставил я на стол кастрюльку наваристой солянки, жаренные колбаски из зайчатины и кабаньего шпика, краюху ещё мягкого хлеба и кувшин с горячим и душистым вином. Пока нежданная гостья прихорашивалась в ванной, я лениво жевал колбаску, которая получилась очень даже хорошо, и потягивал свой кубок с уже подстывшим глинтвейном.
Вообще, я был очень горд своим делом. Копчения у меня получались всегда на высоте. Шкафы из хлама оказались необычайно практичными в деле копчения. Имеющиеся у них крепления весьма неплохо скрепили конструкцию, причём зазоров не осталось совсем, так что дым ни откуда не сочился, а самое замечательное было то, что странный серебристый материал совершенно не давал теплопотерь. Не знаю, что это такое, но коптить в таких шкафах было просто бесподобно. Я сделал большую жаровню, в которой пережигал дрова, чтобы использовать получившиеся угли. На своей любимой свалке я нашёл несколько толстых листов металла, чёрного цвета, который очень сильно напомнил мне чугун. Адамантовый топор легко его подровнял и получилась площадка для прокаливания щепок. Теперь мне оставалось только навалить побольше углей на дно шкафа, заложить толстой пластиной, а на неё высыпать щепу. В первом шкафу я делал продукты горячего копчения, а на другом конце соединительной трубы поставил ещё один шкаф, в котором делал холодное копчение. Всего у меня получилось десять коптильных систем, и я вполне мог одновременно закладывать несколько заказов. В качестве щепы я использовал тонкие ветки, которые мелко рубил топором и подсушивал. Сейчас запас такой «щепы» я хранил на своём складе.
По меркам поселения я мог бы считаться вполне зажиточным бюргером, и мог бы без проблем протянуть пару лет только на своих запасах. Не могу сказать, что я выламывал руки своим заказчикам, однако люди сами несли мне припасы, соразмерно их собственным представлениям о справедливой оплате. И их много, а я один, потому и запасы росли гораздо быстрее, чем убавлялись. Я даже сумел заключить договор с ремесленниками и кузнецами на производство дробилки для щепы с приводом от одной бычьей силы. И теперь я ожидал, когда это творение появится в моей мастерской, точнее рядом с ней.
