– Ты знаешь, почему в долине возле города так чисто? – Мастер как-то странно смотрел на меня, – почему тут нет мусора, сухостоя, валежника?

– Нет, но я обратил внимание, на то, что рощи тут очень чистые и красивые, – я начал осматривать окружающий пейзаж и очень удивился тому, что он на самом деле напоминал больше парк, чем дикую первозданную природу, – тут живут эльфы?

– Не угадал, но можно и так сказать, – Сулейман ухмыльнулся, – в этом мире всем заправляют духи.

– Шутишь? Или издеваешься? – я понял, что надо мной сейчас решили поиздеваться, ещё и бубен подарят, – А ты тут главный шаман!

– Зря ты так, – Сулейман без тени веселья покачал головой, – наш Создатель призвал могущественные силы этого мира и поставил из на службу людям, точнее не на службу, а научился жить с ними в мире. Духи этого мира помогают нам. А этой долиной заправляет Земной Дух, которого породил Великий Земной Дух, что сейчас живёт в доме наше Создателя и охраняет его.

– Это здорово, конечно, – я не очень понял к чему клонит этот, вроде бы, не похожий на сумасшедшего турок, – а при чём тут стройка?

– Так посмотри сам, – Сулейман указал на новый камень, – дух помогает выровнять камень и прикрепляет его специальным земным клеем. Который покрепче сварки будет.

Я начал внимательнее присматриваться к процессу укладки камня, и стал замечать некоторые непонятности. Рабочие просто клали камень, туда, где он должен лежать, а потом он как бы проскальзывает на окончательное место, а узкая щель сама-собой заполняется какой-то зелёно-чёрной субстанцией, и практически моментально застывает, принимая цвет близкий к цвету камня. Это было на столько удивительно, что я залип, и не отрываясь смотрел, как людской конвейер один за другим укладывает камень на место.

– Ну что? Разглядел? – Сулейман оторвал меня от этого необычного зрелища, – через пару дней дом будет готов, чти своего духа, и дом простоит вечно!

Я не стал ни чего отвечать. Я молча складывал притыренное к будущим коптильным шкафам. Что тут можно ещё сказать? Это круто. Обратно я шёл, раздумывая о том, каким необычным может быть мир, и о том, что моя бывшая родина-Земля выглядит теперь очень отстало, так как мирное соседство с духами меняет жизнь настолько радикально, что прошлый жизненный опыт уже не кажется таким уж значительным.

Примерно около ворот я встретил взъерошенного Макса, его было сложно узнать. Можно сказать, что вид он имел лихой и придурковатый. При встрече он не стал выяснять, почему я умыкнул его повозку, а вдруг кинулся ко мне обниматься.

– Васька! – паренёк буквально висел на мне, ведь я был несколько крупнее, – Васька! Ты не представляешь! Нет, ты вообще не представляешь!

– Чего? – я попытался немного успокоить явно перевозбуждённого Макса, – у тебя всё в порядке?

– Да! И ещё в каком! – он опять полез ко мне обниматься, так что мне пришлось охладить его пыл, пригрозив кулаком, – Да ладно, не обижайся!

– Я не обижаюсь, но лапай лучше свою Лерочку, – я по-военному огладил тунику, – чего у тебя случилось?

– Ты был прав! У нас будет ребёнок! – Максик буквально прыгал от счастья, – представляешь? У нас будет ребёнок!

– Ты знаешь, если часто трахаться, и кончать в бабу, то рано или поздно появится ребёнок, – я невольно смотрел на паренька как на придурка, – Вы же трахались? Ну вот, теперь у вас будет ребёнок.

– Мы не трахались, мы любим друг друга, – насупился Максик, – трахают Норку из кузни! Её все трахают, а мы любим друг друга!

– Да не обижайся ты, – я сам приобнял деревенского дурачка, – просто я человек военный, и поэтому грубый. А ты молодец. Я тебе завидую, потому что не умею так радоваться, как ты.

– Почему не умеешь радоваться? – Максик смотрел на меня удивлённо, – ты же улыбаешься, я сам несколько раз видел. А улыбаешься, значит радуешься!

– Эх братко, мы с тобой прожили на земле одинаково мало, – я вспомнил свою короткую жизнь и опять загрустил, – да и померли одинаково погано. Но я постараюсь научиться улыбаться и радоваться, примерно как ты. Научишь?

– Научу обязательно! – Макс весь сиял, – хочешь, Лерочка тебе приятно сделает? Она очень хорошо это делает, губами и руками. Они у неё тёплые.

– Макс, какого хрена? – от такого поворота я даже оторопел, – это же твоя женщина, она ждёт твоего ребёнка, а ты предлагаешь ей в рот засунуть?

– А ты не хочешь? – Макс выглядел удивлённым, – ты же мой друг, братом меня назвал, а мне для брата ничего не жалко. А Лерочка добрая, тебе понравится, и ты тоже улыбаться будешь.

– Ладно, как нибудь зайду к вам, когда совсем грустно будет, – я решил успокоить Макса и сменить тему, – а сейчас мне нужно ещё покопаться в хламе, для нового дома много всего понадобится.

– Конечно! Я через пару часов зайду, помогу тебе отвезти всё домой! – довольный Макс снова меня обнял и буквально вприпрыжку побежал в сторону фермы, а послушный бык медленно поплёлся за ним, волоча за собой телегу, – Не грусти Васька!

Интересный парень. Ради того своего друга готов всем поделиться. Даже женщиной, хотя в этом мире у мужчин нет права собственности на женщин, все равны. Можешь трахать всех, кто согласен дать, но твои подруги будут давать всем, кому захотят. Совместная жизнь здесь – это просто удобное времяпрепровождение с тем, кто тебе больше нравится. А такой незамутнённый человек как Максик просто не может понять претензий Земного мужчины к Земной женщине. Думаю если бы те трое ублюдков не попытались изнасиловать его любимую девушку, а пришли бы к ней с тортиком и цветами, заставили её улыбаться, то он бы радовался тому, что ей хорошо, даже если бы она дала сразу всем троим. Такой вот интересный малый. Наверное, он создан для этого мира.

– Васька, пойдём, поможешь нам! – меня окликнул один из рыбаков, который пёр на плече тяжёлый мешок, – мы много рыбы привезли, разделывать нужно.

– От чего не помочь родной ватаге, – я даже обрадовался новому делу, – филейник есть?

– Найдём, как не найти!

Весь вечер я отрезал рыбе головы, счищал кишки, вырезал позвоночники. Мужики превзошли сами себя, улов получился небывалый, еле дотащили до базы. Рассказывали, что зашли в новое место, там, где в озеро впадает большой горный ручей, и за пару заходов набили рыбы столько, что пришлось выкидывать лишнее. В основном была форель. Не очень крупная, килограмма по два-три максимум, но много. Были ещё крупные окуни, но их пока отложили в сторону, раздумывая, что с ними сделать.

– А давайте их в тузлук, через пару дней чуть просолятся и закоптим в горячем дыму, – моё предложение выскочило как-то само-собой, – а чего вы так смотрите? Ни разу окуня не коптили?

– Слушай, Васька, – обратился ко мне Мастер Петер, – если знаешь как надо – бери и делай, получится хорошо, нас научишь, а просто воздух трясти не надо.

– Понял, всё сделаю!

Вот, очевидно, что моя затея с копчением будет иметь успех у местного населения. Значит через пару дней можно будет начать. А пока я навёл крепкий тузлук в большом чане (интересно, откуда тут такая утварь?) и покидал туда всех окуней, которым никак не могли найти применение. А также несколько крупных угрей, которые тоже нашлись в общей куче. Интересно было наблюдать здоровых вьюнов пытающихся выбраться из пересоленной воды. Но я не живодёр, поэтому прикрыл крышкой заготовку – не люблю смотреть на чужие страдания. Чан я кряхтя и отдуваясь оттащил в ледник, там немного отдохнул и засобирался обратно, но мне преградила выход пышноватя барышня с высокой грудью. Тут таких не много, так как возрождаются все в своей лучшей кондиции и очень многие стараются не терять форму.

– Ты уже убегаешь, красавчик? – я пытался прикинуть, как бы мне вылезти из холодильника, – может забыл тут чего?

– Да вроде всё сделал уже, – я поёжился, – прохладно тут.

– А давай я согрею, – подмигнула мне толстуха, – или боишься чего?

– Не, не боюсь, – я прикинул шансы и пошёл на попятную, – пойдём ко мне, там согреешь.