Что касается этапа «Блау 3», целью которого является захват Кавказа, его проведёт группа генерал-фельдмаршала Листа, состоящая из немецких 1-й танковой и 17-й полевой армий. После взятия Сталинграда и установления контроля над перевозками по реке Волга, в подкрепление группы Листа должны быть отправлены танковые части, подчинённые генералу Паулюсу.

Подготовка к началу операции «Блау» завершена. В район Курска, уже выдвинуты шесть немецких дивизий, переброшенных на советско–германский фронт с запада: 323-я, 377-я, 383-я и 387-я пехотные дивизии, 24-я танковая дивизия, моторизованная дивизия «Великая Германия», а также 2-я венгерская армия. Сюда в ближайшие дни будут переведены из группы армий «Центр» 11-я и 9-я танковые дивизии и 3-я моторизованная дивизия.

В район же Харькова переброшены с запада 23-я танковая и шесть пехотных дивизий – 305-я, 336-я, 370-я, 376-я, 384-я и 389-я, а из группы армий «Центр» – 29-я моторизованная дивизия.

Динамика начала операций «Блау-1» и «Блау-2» заключалась в нанесении двух ударов по частично сходящимся направлениям, в результате чего должны были быть в течение трёх недель окружены и разгромлены советские войска на воронежском направлении, взят город Воронеж, и к югу от него, на протяжённом участке Дона – до Новой Калитвы захвачены плацдармы. Это обеспечит поворот танковых дивизий группы «Вейх» на юг и присоединение их к войскам генерала Паулюса.

План был прекрасен. Гитлер едва удержался от радостного восклицания. Но остальные участники совещания, увидел довольную гримасу на его лице, дружно зааплодировали.

–Вот видите, Гальдер, теперь вы и сами понимаете, что ошибались, когда ранее предлагали мне немедленно повторить наступление на Москву! Захват средней части Дона, а затем Сталинграда и Кавказа являются гарантией успеха последующего наступления на Москву. После их захвата, мы именно из района Воронежа нанесём сокрушительный удар в северном направлении. А те войска, которые сейчас находятся у Смоленска, эффективно поддержат этот удар. Стратегическая инициатива есть и будет в наших руках!

–Мои данные свидетельствуют, что русские не смогут быстро создать против 4-я танковой армии концентрированный кулак, – доложил Канарис. – К тому же большая часть их авиации сосредоточена на аэродромах в отдалении от линии Курск – Воронеж. Все сообщения наших резидентов в тылу противника однозначно свидетельствуют, что русские не смогут противостоять удару на Воронеж.

–План «Блау» несомненен, мой фюрер! – вставил Кейтель. – Советский Союз будет, фактически, обескровлен и сломлен, когда мы возьмём под контроль Волгу и Дон и захватим Кавказ.

Насчёт возможности полностью обескровить Красную Армию в результате операции «Блау» Кейтель солгал, и Гитлер это знал. Он был прекрасно осведомлен о конфликте в разведывательном отделе Генерального штаба. Часть генералов даже приняли решение подать фюреру докладную записку, в которой утверждалось, что без взятия Москвы и всех городов на северо-западе России немецкие войска не смогут ослабить Красную Армию до такой степени, чтобы наступил её военный крах. Гальдер лично остановил эту фронду, порвав докладную записку, однако, разделяя мнение сторонников нового наступления на Москву, он не раз отстаивал эту идею в разговорах с фюрером.

–Мне нужна нефть Кавказа и Волги! – бросил Гитлер, внимательно наблюдая за спокойным лицом Гальдера. – Я неоднократно говорил об этом и повторил её первого июня на совещании в штабе группы армий «Юг» в Полтаве. Районы добычи и транспортировки нефти жизненно необходимы русским. Лишившись их, они лишаться и своей промышленности. Она попросту встанет, и нам не потребуются затем слишком большие усилия, чтобы истребить их армии, оставшиеся без танков и транспорта. Операция «Блау» – смертельный удар по Советскому Союзу. Когда мы её завершим, Сталина некому будет защищать. Мы посадим его в клетку и выставим на всеобщее обозрение в Берлинском зоопарке! Что скажете, Гелен?

–Русские не готовы к нашему удару на Воронеж, – ответил полковник Гелен, стараясь придать живость своему взгляду. – Они как раз и ожидают нашего удара на Москву.

В этот момент Гелен искоса посмотрел на Гальдера. Игра взглядов продолжалась. Гитлеру показалось, что на лице полковника мелькнуло остерегающее выражение.

–Мы пытаемся точно определить вражескую группировку перед Москвой, – продолжил Гелен. – В обеспечение операции «Блау» Генеральный штаб выполняет большую работу по дезинформации русских о предстоящем наступлении на Москву. В том направлении отправляется много порожних воинских эшелонов, в немецких радиосетях допускается ведение в открытую разговоров о планах этой мнимой операции. Есть, правда, сведения о том, что русские намереваются и сами атаковать нас на центральном участке фронта. Но это не может произойти ранее 27 июня.

–Генерал Йодль 10 мая высказывал опасения, что русские могут нанести удар на севере, сразу же после того, как узнают, что немецкие танковые части будут отправлены на юг.

Эти слова Гальдера вмиг обрушили настроение фюрера. В зале совещания установилась тишина. Все ждали, гневной реакции фюрера, которая могла выразиться и в немедленной отставке начальника Генерального штаба сухопутных войск.

–Извините, мой фюрер, но вы должны знать, – хладнокровно продолжил Гальдер. – Задержка с захватом Москвы, то есть с разрушением единого управления Россией, может быть очень опасна для Германии, даже если будут захвачены нефтяные месторождения юга. Генеральный штаб располагает множеством свидетельств с фронтов о том, что эти гунны готовы воевать с нами даже голыми руками. А в наших войсках после потерь в зимних боях уже слишком много слабо обученных новобранцев. Не хватает и техники, в том числе танков. По расчёту Генерального штаба, чтобы окончательно разгромить все оставшиеся у русских войска, мы должны довести количество наших танков на русском фронте хотя бы до уровня 1941 года – то есть до трёх тысяч единиц. И, главное, необходимо быстрее восполнять недостаток танковых и иных снарядов, расходуемых в боях.

–О снарядах, это правда, генерал Вагнер? – жёстко проговорил Гитлер.

Генерал-квартирмейстер, благостное лицо которого напоминало лицо бухгалтера, тут же принялся докладывать о состоянии дел в войсках. В отличие от Гальдера, его голос был хорошо поставлен.

–Мой фюрер, положение со снабжением армий на всех фронтах весьма удовлетворительное. Лимит горючего для наступления сформирован в соответствии с обозначенным лимитом. Что касается боеприпасов – действительно, запас снарядов на складах недостаточен. Особенно танковых. Но это – вина промышленности. Если она будет так же медленно восполнять израсходованные в боях ресурсы, то, по всем расчётам, нужный объём снарядов для операции «Блау» удастся поддерживать только до середины сентября. Это значит, интенсивность наступательных операций после сентября будет ограничена.

–Людские силы?

–Что касается восполнения людских потерь, то мобилизация в Германии идёт в плановом порядке. Полностью восполнены потери немецкой армии на русском фронте, которые в период, которые в период с 22 июня 1941 года по 12 июня 1942 года составили 1 299 784 человек…

–Эти цифры меня не интересуют! – Гитлер резко махнул рукой. – Ещё Фридрих Великий говорил, что немецкий солдат должен быть готов умереть без всяких условий! Вы, Вагнер, настоящий мерзавец! Вас нужно повесить! Но не за то, что вы говорите, а за то, как вы это говорите. Силу Рейха нельзя считать, как зерно в амбарах! Наши солдаты, даже плохо обученные новобранцы, на порядок сильнее всех этих варваров! Мы только что преподали им очередной урок, под Харьковом. Русские войска слабы, в самой их тактике с начала войны ничего не изменилось. Они не умеют организовывать взаимодействие пехоты и танков. Русские ведут бой живой силой и достигают успеха только за счет колоссальных людских потерь. Это не армия, а стадо баранов! Наше дело лишь правильно организовывать войска, продумывать действия танковых сил, которые должны преследовали отходящего противника даже по ночам, не давая ему опомниться. Слышите, Вагнер? Вот стоят командующие танковыми армиями – они подтвердят мои слова!