Сам Иса был уверен, что сумеет воевать хорошо, что уж он-то, воин из семьи воинов, покажет врагам, как нужно сражаться.

Его взвод был укомплектован по стрелковому штату – в нём было четыре стрелковых и одно миномётное отделение. В каждом стрелковом отделение было по 11 человек: командир, пулемётчик, помощник пулемётчика, 2 автоматчика и 6 стрелков; а миномётное отделение состояло из командира расчёта и 3 миномётчиков. Это была приличная боевая единица, поэтому Иса не роптал на то, что командует в основном необстрелянными юнцами. Отправься он на фронт без взвода, там бы он взвода не получил, так как в период затишья на передовой, командирских вакансий в войсках было мало.

Лишь в одном Исе не повезло сильно. В момент знакомства со взводом на плацу военкомата, он вдруг увидел среди своих бойцов Головача. Член шайки Черепкова стоял в строю со спокойным, уверенным видом; на командира он, однако, не смотрел. Среди собравшихся у военкомата родственников новобранцев, родителей Головача не было.

Когда взвод получил команду грузиться в машины, чтобы ехать на склады за оружием и снаряжением, Иса подошёл своему старому противнику, с которым неоднократно дрался в школе, и тихо спросил, какого чёрта тот забыл в Красной армии, где нет места шпане. Головач ткнул его взглядом и чётко отрапортовал, что бить фашистов – право каждого советского человека. При этом обычной кривой усмешки на лице черепковца не появилось.

На складах бойцам взвода сначала выдали форму, снаряжение, сухой паёк на два дня, а также ложки, кружки и котелки. Только после этого началась выдача оружия.

В отличие от Вермахта, где командир взвода был вооружён автоматом и пистолетом, в Красной армии взводному полагался лишь пистолет – чтобы он не отвлекался на стрельбу, а руководил действиями подчинённых. Но и полученный Исой ТТ порадовал его. Не обращая внимания на насмешливые взгляды складчиков, он рассмотрел пистолет со всех сторон, поиграл обоймой, затем с видимым сожалением убрал пистолет в кобуру и принялся прилаживать её на ремень. Кобура с пистолетом и запасной обоймой была тяжела, из-за чего ремень и портупея всё время съезжали вниз – но когда старшина, выдававший оружие, посоветовал сначала надеть пустую кобуру, а затем вложить в неё пистолет, Иса лишь отмахнулся.

Автоматы ППШ во взводе получили помощник командира – старший сержант Крамаренко и по двое бойцов из каждого стрелкового отделения; четверым бойцам, которых вооружили ручными пулемётами, выдали ещё и по Нагану; самозарядные винтовки Токарева достались сержантам – командирам отделений, а также посыльному при командире взвода и помощникам пулемётчиков; остальные бойцы получили по винтовке Мосина.

Миномётному отделению выдали положенный маленький 50–миллиметровый миномет, похожий на установленный на сошках отрезок водосточной труды. Это оружие было очень полезно на поле боя, но Исе 50–миллиметровый всегда казался слишком уродливым, поэтому под начало сержанта–миномётчика Самочинного он, в состав отделения из трёх бойцов включил Головача.

Боеприпасов взводу выдали столько, что одна из четырёх его машин оказалась полностью забита ящиками.

Утром 23 июня взвод Исы прибыл в 121-ю стрелковую дивизию генерал-майора Зыкова, проделав за сутки 144-километровый путь от Воронежа до реки Тим. Взвод являлся пополнением 1-й роты 383-го стрелкового полка подполковника Шабанова, которая зимой после Елецкой наступательной операции из-за больших потерь была переформирована на два взвода, и с тех пор подкреплений не получала.

Это было последнее штатное пополнение 121-й дивизии. Два других её стрелковых полка, 574-й и 705-й, были уже в комплекте.

Комбат майор Аристов, ротный – капитан Мачихин и заместитель командира роты младший политрук Гречаный встретили новый взвод в двух километрах от реки Тим. Майор и капитан в отношении командира новобранцев повели себя снисходительно–вежливо, лишь улыбчивый Гречаный, ровесник 23-летнего Исы, разговаривал с ним вполне по-дружески.

Сказав новобранцам короткую подбадривающую речь, комбат в пешей колонне лично повёл взвод к понтонной переправе через неглубокую 25-метровую речку. За мостом взвод двинулся по одному из расходящихся от берега ходов сообщения.

383-й стрелковый полк занимал оборону к западу от реки Тим недалеко от села Ново-Алексеевское. Его позиция была неплохой – между холмами, ограничивающими возможность маневра для немецких танков. На воронежских 12–месячных курсах младших лейтенантов учили хорошо, и Иса сразу оценил особенности позиции полка, которая могла быть вполне устойчивой, если бы удалось избежать больших потерь во время немецкой артподготовки. Для этого, по приказу комполка, батальоны всё время находились на замаскированных основных позициях – в 150 метрах позади траншей передней линии. А впереди, в открытых траншеях находились только наблюдатели, которые должны были в случае артналёта или бомбардировки быстро отходить в основную траншею по ходам сообщения.

Новому взводу достался обустроенный участок в середине участка роты – каждое отделение получило по крепкому просторному блиндажу, примыкающему к основной траншее.

Сопроводив взвод на передний край, комбат и ротный, ушли, а младший политрук Гречаный остался с Исой. Он подождал, пока взводный раздаст приказания, касающиеся обустройства каждого из отделений, а затем провёл его по всей траншее 1-й роты, знакомя с офицерами, показывая сектора обстрела пулемётчиков и стрелков ПТР, направленных из батальонной противотанковой роты. Побывали они также на позициях зенитчиков и на батарее 297-го артиллерийского полка, шесть 45-мм орудий которой находились в 100 метрах позади основной траншеи.

Младший политрук, как бы между прочим задавал новичку самые разные вопросы, в свою очередь рассказывая ему смешные истории из жизни роты; при этом он всё время бросал на Ису внимательные взгляды, явно его оценивая. Иса, в свою очередь с любопытством присматривался к лицам солдат роты, большинство из которых уже успели повоевать. Ему понравилось, как уверенно, спокойно вели себя эти люди, каждый из которых уже знал, что должно было случиться 28 июня.

Нравился Исе и Гречаный. Единственое, что его смутило: заместитель командира взвода не смог ответить на вопрос о том, что взвод должен будет делать, если огневой налёт будет нанесён не по передней, а по основной траншее. Гречаный посмотрел с некоторым удивлением, почесал затылок, и ответил, стараясь говорить уверенно, что нужная команда обязательно последует.

Первые два дня взвод был в порядке. Солдаты продолжали осваиваться на позициях, чистили оружие, обустраивали стрелковые ячейки – и в основной траншее, и в траншее передней линии. Постоянные тренировки, организуемые Исой, согласно уставным требованиям: по быстрому продвижению по ходам сообщения, по занятию огневых позиций, по действиям в случае обстрела или воздушного нападения, его сержанты и солдаты выполняли охотно, несмотря на насмешливые покрикивания солдат других взводов. Но Ису эти насмешки не трогали, так как ему было необходимо, чтобы его бойцы обрели настоящую слаженность. Без этого – как учили в школе младших лейтенантов, подразделение является не боевой единицей, а просто группой вооружённых людей.

Иса жалел, что комроты, чтобы раньше времени не провоцировать немцев, запретил ему устраивать бойцам и стрельбы. Обращаться с оружием новобранцы умели – двухнедельные сборы с ними были проведены, но Иса не был уверен, что они не забудут все свои умения, когда начнётся бой.

26 июня нервы у новобранцев начали сдавать. Даже горячую кашу, которую, как всегда перед рассветом доставили во взвод с батальонной кухни, часть солдат Исы не стали есть, объясняя это просто: «Не лезет». Разговоры между бойцами стали нервными, шутки не смешными; некоторые начали время от времени смеяться без повода. Около полудня в траншее вдруг послышалась ругань – когда же Иса и помощник командира взвода старший сержант Крамаренко подбежали к ссорящимся, те даже не могли вспомнить, из-за чего возник конфликт.