Почему-то Ермаков был уверен, что Эльза пока не уехала – не таков был характер у этой девушки, чтобы бежать при первых признаках опасности. Поэтому, завершив в городе дела на полдня раньше, чем было запланировано, он решил отложить свой отъезд в Елец на несколько часов, посвятив их Эльзе.

Ермаков поехал в университет, рассудив, что днём Эльза скорее всего там, и оказался прав. Едва войдя в здание, он с радостью увидел на доске расписания курсов, запись о назначенном на это самое время семинаре Эльзы.

Занятие он высидел с удовольствием, слушая её голос как музыку. Эльза заметила его, но ни удивления, ни радости по этому поводу не выказала. Она даже несколько раз в течение занятия задавала ему вопросы, как участнику, и он, прекрасно знавший не только венгерский, но и немецкий, отвечал на отлично, вызывая восхищения у других участников занятия.

По окончанию занятия, к его разочарованию, ему не удалось пообщаться с Эльзой вдвоём. В дверях её ждал парень – один из друзей Эльзы Иван, о котором упоминала Софья Павловна. К тому же, едва он сказал Эльзе пару слов, к нему пристал какой-то малец, стоявший рядом с Иваном.

–Вы знаете тётю Эльзу, помогите мне, меня в военкомате слушать не хотят! – выпалил паренёк, с надеждой глядя на Ермакова снизу–вверх.

–Правильно, что не хотят! – серьёзно ответил майор. – Тебе бы подрасти ещё. Дело солдатское тяжёлое.

Он специально говорил с мальчишкой без какого-либо сочувствия. Иначе теперь пришлось бы заниматься уговорами и утешениями, на которые у Ермакова времени не было.

Мальчишка снова посмотрел в лицо майора, перевёл взгляд на его орден Красной звезды, вдруг всхлипнул и побежал прочь, стирая ладошкой слезы.

–Строго вы с ним, майор, – сказал Иван, глядя на Ермакова с неприязнью.

–Знаю. Но иначе ему было бы обиднее, если бы я его обнадёжил, а потом отказал.

–А вы здесь зачем? – спросила Эльза. – Мы с мамой думали, что уже вас не увидим.

–Мои родители в Москве, – ответил Ермаков, глядя ей в глаза. – В Воронеже мне заботиться не о ком, кроме вас и Софьи Павловны. Я пришёл предупредить, чтобы вы с ней как можно скорее уезжали отсюда. Софья Павловна была права: скорое начнётся немецкое генеральное наступление в направлении Воронежа.

–Вот это да! Я так и знал! – пробормотал Иван. – Ну, тогда я вовремя на заводе всё уладил. Эльза, я побегу в военкомат! Ты со мной?

–Я отвезу вас обоих. У меня машина, – сказал Ермаков, которого сильно огорчила новость о том, что Эльза собралась в военкомат. – Сначала давайте сообщил Софье Павловне. Её нужно собрать сегодня же. Когда будет объявлена общая эвакуация, по дорогам запросто не проедешь. И, думаю, немцы будут бомбить сильно.

–Да, маму нужно отправить! – сказала Эльза, покусывая губы. – В городе Новая Усмань, в 13 километрах от Воронежа у нас живут родственники.

–тогда пойдём быстрее! – бросил Иван и первым пошёл к лестнице, ведущий на этаж библиотеки.

Увидев Ермакова, Софья Павловна обрадовалась и не удивилась. Когда же он сказал ей о необходимости срочно уехать, покачала головой.

–Да-да, университет эвакуируется в Елабугу. Но завуч меня пока не отпустит. На упаковку и отправку нашего библиотечного фонда уйдёт ещё не менее недели. А до этого, как говорит наш завуч, университет – это пост, линия обороны для сотрудников.

–Хорошо, я решу вопрос! – решительно произнёс Ермаков. – Вы, Софья Павловна, пока сообщите сотрудникам библиотеки, чтобы они готовились уезжать, а книжными фондами будет заниматься тыловая службы гарнизона.

Эльза и Софья Павловна переглянулись.

–А вы уже майор, – сказала Софья Павловна. – Что, вам теперь поручен важный пост?

–Так уж получилось. Я теперь личный порученец командующего фронтом.

И снова на лице Ивана появилась неприязненная мина.

Разговор Ермакова с завучем, грузным лысоватым мужчиной со строгим лицом, не занял много времени. Увидев документ штаба фронта, предписывающий оказывать майору Ермакову всяческое содействие, завуч тут же согласился отпустить Софью Павловну. Но не преминул при этом отметить, что она слишком надменна, слишком много о себе понимает и не очень любит заниматься общественной работой. После этих слов рассерженный Ермаков потребовал, чтобы уже все сотрудники библиотеки получили право на эвакуацию, сдав книжные фонды военным тыловикам. Завуч пытался протестовать, заявив, что для этого положен прямой запрос, так как библиотека – народное достояние, и пока она не вывезена, сотрудники должны считать себя здесь на посту! На что Ермаков ответил, что главное народное состояние – это люди, особенно такие уникальные специалисты, как в университете.

–Вы, что товарищ, хотите, чтобы командующий фронтом вместо того, чтобы фашистов бить, с вами бюрократическую переписку устраивал. Вам не кажется, что это саботаж. А может быть вредительство?

Завуч быстро вскочил, замахал руками.

–Что вы, это невозможно! Мы сделаем всё, как положено! Присылайте к нам тыловиков для отправки книг!

–Думаю, об этом вы сами договоритесь, – холодно ответил Ермаков. – Вам нужно всего лишь сходить в тыловую службу гарнизона. Или можете отправить письменный запрос начальнику воронежского гарнизона. Правда, в этом случае есть риск, что он тоже примет вас за бюрократа.

Тесный «Виллис» вместил троих пассажиров и солидную связку особо ценных библиотечных книг, которые Софья Павловна решила забрать с собой. Высадив её возле дома и договорившись, что она соберёт вещи через два часа – к семи вечера, Ермаков отвёз Эльзу и Ивана к военкомату. Затем он поехал в гарнизонный гараж, где не без труда заполучил на сутки в свое распоряжение полуторку.

Водителем машины был совсем ещё молодой солдат, рядовой, который сразу же проникся уважением к строгому майору с орденом на груди. Ермаков дал солдату адрес Софьи Павловны и распорядился заправить машину бензином, чтобы хватило на 100 километров пути, и оказать помощь с погрузкой вещей заведующей библиотекой Воронежского университета. В семь вечера всё должно быть готово к поездке в Новую Усмань.

Эта бурная деятельность, доставляла Ермакову большое удовольствие, так как он знал, что Эльза будет ему за это благодарна. Однако радость его улетучилась, как только его «Виллис» подъехал к военкомату. В стороне от длинной очереди, выстроившейся у двери военкомата, он увидел Эльзу; лицо её было бледным, на нём застыло выражение обиды.

–Меня не берут! – сказала она, мучая в пальцах мятый лист бумаги. – Узнали, что мой папа немец, и сказали, что я им не подойду. Так зло на меня смотрели, как будто я – фашистка.

–А Иван?

–Его уже оформляют в часть. Кажется, 14-й танковый корпус. Давно я его таким довольным не видела!

Ермаков осторожно взял обеими руками её ладонь и нежно погладил. Она с удивлением взглянула на него, отняла руку, и снова с тоской посмотрела на очередь.

Он знал, что должен что-нибудь сделать, чтобы она снова посмотрела на него по-доброму, но никакие отвлечённые темы Эльза, явно, теперь обсуждать не хотела.

–я знаю, что нужно делать, – сказал Ермаков, чувствуя, что делает самую большую ошибку в своей жизни. – Есть один человек, одна часть, в которую вас возьмут без разговоров. Вы подождите здесь. А я скоро приду.

Её большие зелёные глаза по-прежнему смотрели на него недоверчиво.

–Я скоро! – повторил он и почти побежал к двери военкомата.

В помещении связи он показал удостоверение и набрал телефонный номер, записанный у него в блокноте. Это был телефон расположенного у Воронежа военного полигона, где была срочно организована разведшколы для ускоренной подготовки бойцов партизанских отрядов. Там должен был находиться куратор от Генштаба зафронтовой разведки фронта полковник Корнев.

К семи вечера всё было готово к отъезду Софьи Павловны. Нагруженная вещами и книгами полуторка с военным водителем вызывала большой интерес у соседей. Из всех окон дома с любопытством и с некоторым подозрением наблюдали, как Эльза, её приятель Иван Савкин и неизвестный майор с орденом грузили в кузов вещи.