Прочитав вслух сообщение, Ермаков обвёл взглядом стоявших перед ним товарищей. Но никто из них, даже всё ещё бледный радист, не выказал ни сомнений, ни, тем более, страха.

–Не знаю, что там за пакет, но я никогда не слышал, чтобы немцы из-за упавшего самолёта так волновались, – сказал Ермаков. – Видно, там действительно, очень важные документы.

–Я, кажется, слышал недавно, какой-то гулкий шум, во время дозора, – сказал Серго. – По звуку – километрах в шести–семи. Наверное, это был упавший самолёт.

–Значит, двинем туда, – тут же решил Ермаков. – Поедем на этой машине – как раз пригодилась. Лес здесь – дубовый, через него можно проехать.

–А, если там уже немцы или венгры? – спросил Павлик.

–Значить, хана им всем! – зло произнёс Клим. – Лишь бы эти, из самолёта не решили сами до своих добираться. Через лес недалеко.

–Не должны, – возразил Ермаков. – По правилам, секретчики, в случае аварии, ранены они или нет, должны оставаться возле самолёта. Так их легче найти поисковым группам.

–Вот мы их и найдём! – сказал Степан.

Лицо его приняло азартное выражение, что немедленно вызвало улыбки разведчиков.

–На нас венгерская форма – сможем подойти поближе, – вставил слово и Иннокентий. – А в ближнем бою нам легче.

Ермаков коротко кивнул, и разведчики, расценив это как команду, пошли к машине. На связанного капрала, которого Степан усадил спиной к дереву, никто даже не посмотрел. Все понимали, что раз командир никому не приказал заняться пленным, он решит всё сам.

–Когда я скажу, падай на бок! – сказал Ермаков, склоняясь над капралом. – Повезло тебе, брат. Теперь не страшно, если о нас расскажешь. Пока до своих доберёшься, о нас и так уже вся округа знать будет.

–Спасибо, русский! – прошептал удивлённый капрал. – Бывают такие чудеса.

Ермаков заслонил венгра от взглядов сидевших в машине бойцов, резко провёл ножом перед его лицом. Капрал упал на бок и закрыл глаза.

То, что происходило с ними в последующие полтора часа запомнилось Ермакову плохо, потому что с того момента, как Клим снова повёл машину через лес, Ермаков, как это бывало у него всегда в минуту реальной опасности, вдруг стал воспринимать окружающее лишь как набор связанных между собой задач.

Когда через полчаса движения вглубь леса, Ермаков вдруг почувствовал в воздухе горелый запах, он немедленно отдал группе приказ приготовиться к штурмовым действиям. Но возле небольшого самолёта, упёршегося носом в край заросшей кустарником прогалины, не было поисковой группы противника. А люди, летевшие в самолёте, никуда не ушли – один, укрывшись от дождя лётной кожаной курткой, стоял у самолёта, второй сидел в кабине на пассажирском сиденье за креслом лётчика.

Немцы радостно замахали руками, увидев венгерских союзников в выехавшей из леса машине. Обер-лейтенант люфтваффе пошёл навстречу вышедшему из машины Ермакову.

–Идентификация! – неожиданно для Ермакова произнёс лётчик. – Позывные майора Райхеля!

–Не знаем никаких позывных! – с обидой проговорил Ермаков по-немецки с венгерским акцентом. – Мы из Рубежного. У меня приказ командира 7-й венгерской пехотной дивизии проверить, что случилось с упавшим самолётом.

–У нас свои правила, господин майор. Согласно инструкции обращения со сверхсекретными документами, офицер, их перевозящий, может общаться только с лицом, которому сообщён идентификационный пароль.

Ермаков непонимающе уставился на люк самолёта.

–И что нам тогда делать?

–Прошу сообщить о нас в ваш штаб. Наверняка там уже знают, где находятся немецкие поисковые группы, которым сообщён пароль. А вашим людям прикажите взять самолёт под охрану.

Вдалеке явственно послышался шум нескольких моторов.

–Ну вот, ваша помощь нам, видимо, не понадобится, – сказал лётчик.

Ермаков с сожалением пожал плечами и кивнул Климу.

Коротким точным ударом тот всадил нож в грудь обер-лейтенанта и сразу же бросился к самолёту. Пилот, на лице которого застыло удивлённое выражение, упал вперёд, прямо на Ермакова, которому пришлось отшагнуть в сторону.

В этот момент из кабины самолёта раздалась автоматная очередь. Клим охнул и осел на землю. Позади Ермакова кто-то зло вскрикнул, но тот даже не оглянулся. Одну за другой он всаживал пистолетные пули в кабину. Раненый в руку немец выронил автомат, но тут же в другой его руке появилась граната на длинной рукояти.

–Огонь по кабине! Он сейчас уничтожит документы! – закричал Ермаков, пистолет которого был пуст.

Офицер уже срывал кольцо с конца деревянной рукояти, что-то бессвязно крича разведчикам через разбитое окошко самолёта. Но он не успел. Сразу десяток автоматных пуль впились в кабину, не менее половины из них ударился в немца.

В лесу протяжно завыла сирена. Ермаков вспрыгнул на подножку кабины и выхватил портфель из-под локтя мёртвого немца. Портфель оказался заперт и опечатан – это означало, что документы из него никто не вынимал.

Затем разведчики подошли к мёртвому Климу. По тому, как четверо бойцов Ермакова смотрели на погибшего товарища, было ясно, что они уже не слишком надеются уцелеть.

–Немец попал в мотор нашей машины, – сказал Павлик. – Теперь мы не сможем быстро добраться до западного края леса. А только там нет немецких постов ПВО.

–Значит, придётся обойтись без самолёта, – бросил Степан. – Так, командир?

–Нет.

Ермаков закрыл ладонью глаза Клима, потом взял его автомат, вынул у него из подсумка запасные магазины.

–«Любой ценой»! – напомнил он. – Теперь мы идём к той опушке, откуда вели наблюдение за дорогой. Туда и вызовем У-2.

–В километре от того места, у дороги пост ПВО, – напомнил Иннокентий. – Авиазвено из-за зенитного огня не прорвётся.

–Мы должны уничтожить этот пост! Если приземлиться хоть один самолёт и увезёт пакет, нам и по земле уйти будет легче. Тогда целую дивизию за нами в погоню не пошлют.

Разведчики переглянулись.

–Всё понятно, – за всех сказал Степан. – Приказывай, командир!

Они поспешили покинуть поляну и побежали по лесу. Через десять минут Ермаков остановил группу и приказал Павлику сообщить о месте приёма самолётов.

Подтверждение приёма сообщения пришло мгновенно. Ударом автомата Ермаков разбил рацию, а затем забросил её в кусты. И группа налегке побежала через лес.

Два километра они пробежали быстро. Потом не очень хорошо тренированный Павлик споткнулся о кочку и неловко упал. Он попытался подняться, но тут же со стоном опустился на землю. Здоровяк Серго поднял его себе на спину, но теперь группа двигалась медленнее.

Между тем, дождь понемногу стихал. Это было плохо, так как делало У-2 более заметным. К тому же вспугиваемые разведчиками лесные птицы теперь выше взлетали над лесом, выдавая направление движения группы.

На то, чтобы пройти ещё три километра, у них ушло почти полчаса. Уставший Серго всё-таки согласился, чтобы дальше Павлика нёс Степан. Но быстрее группа идти не стала. Так что нужного места на опушке леса они достигли всего за десять минут до расчётного времени.

–Теперь слушайте! – сказал Ермаков товарищам. – С пакетом в самолёте оправишься ты, Павлик. Я буду принимать самолёт и подведу его сюда. Ты, Иннокентий останешься с Павликом. Заодно будете приглядывать за лесом. Но нужно сделать ещё кое-что.

–Пост ПВО? – спросил Степан, хмуро улыбнувшись.

–Да. Там автоматическая зенитная пушка – с километра У-2 разнесёт в клочья. Вы с Серго пройдёте туда и снимете пост ножами. Там всего три немца. От поста до дороги двадцать метров – всё можно сделать незаметно. Потом забьёте землей дуло пушки и быстро сюда. Ну, бегом!

Времени было мало, но Степан и Серго всё же обвели прощальными взглядами товарищей. И лишь встретившись глазами с каждым из них, побежали через поле.

Степан и Серго в разведке служили с осени 1941-го и давно научились воспринимать задания просто как необходимую работу. Грань между жизнью и смертью, которую они так часто переступали, стала для них лишь неизбежной составляющей задания, а не источником страха. И теперь, по мере того, как они приближались к дороге, их лица обретали необходимое для данного дела простоватое, расслабленное выражение.