–Да им и заставлять не придется. В пятнадцать лет плановый осмотр для отчета в военкомат и как миленький пройдешь полное обследование,– Макс пожал плечами. –Или если еще раз грохнешься в обморок и попадешь в больницу. Одним анализом крови они могут отправить тебя на дополнительные анализы и так далее и тому подобное. После ЭКГ так вообще запрячут в больничке.

–А при чем тут ЭКГ?– Санек захлопал глазами.

–Понимаешь, Сань, я тут на ногах сердечный приступ пережил, и рубец остался на сердце. И это в четырнадцать лет.

–Но тебе уже пятого января исполнится пятнадцать!

Я открыл рот, и закрыл, признавая что реально забыл о своем дне рождении. Тупо забыл!

–Дейк, у тебя всего месяц с небольшим. Плюс праздники, ну полтора месяца. Потом полугодовой медосмотр в школе. С твоими… шрамами, они потребуют полную карту обследования,– Игорь задумчиво вертел в руках салфетку, скручивая из нее какой-то цветочек.

–А если я на домашнем обучении?

–А причина?– не очень уверенно передразнил меня Макс.

–По состоянию здоровья,– я улыбнулся и разве что об стол головой не стукнулся. –Нет, это палка о двух концах. Ну и как мне спрятаться от этих врачей?

–Джейк, ну не может же все быть так страшно,– Санек умоляюще смотрел на меня, и я психанув, достал из рюкзака снимки из больницы. Бросил их на стол и облокотившись, уткнулся в кулаки подбородком.

–Уже страшно, Сань. И это лишь малая доля того, что со мной не так.

Макс кивнул и показал Саньку что именно надо смотреть.

–Этот удар – кома как минимум, как максимум повреждение затылочной доли и кровоизлияние в мозг. Эта травма височной доли, опять же кровоизлияние мозга из внутренней сонной артерии и кома. Следом смерть. Третья – не страшная, но думаю пара обмороков была после нее.

Я кивнул.

–Один.

–После таких вот травм люди, если выживают, по пол года с кровати не слазят, не говоря уже о том, что бы быть здравомыслящими.

–А ты от куда знаешь?– Санька разве что не бросил снимки на стол от отвращения.

–У меня сестра травматолог,– Макс пожал плечами. -Знаешь что это такое, когда любой твой синяк изучают под микроскопом, выносят самые ужасные прогнозы, что могут быть, а потом синяк проходит, и ты думаешь что это дар Божий.

–А она может…

–Не может. Наш Джейк – личность слишком знаменитая и приметная. Мечта ученых. И если все что ты мне говорил – правда, то я понимаю почему ты вчера в участке грохнулся.

Я захлопал глазами. И все то он понимает!

–Ночью гроза была, а у многих не только старые порезы, но и кости выворачивает на непогоду,– Макс кивнул сам себе, и отставил свою чашку с чаем. Посмотрел на часы. –Джейк, нам пора.

–Куда?– Санек даже вскочил.

–К отцу на работу обещал приехать к закрытию,– я улыбнулся. –Слушайте, ребята. У меня к вам большая просьба, не говорите про меня никому. Ну, посидели, попили чайку. А все вот это… не надо пока никому об этом знать.

Все так закивали головами, что мне захотелось рассмеяться. Танец болванчиков, тьфу ты.

Заказав еще десерт друзьям, я расплатился и поцеловав на прощание ручку Ирины, чем совсем сбил ее с толку, направился на выход. Однако вспомнив кое-что, вернулся, и наклонился к уху девушки, задумчиво доедавшей мороженое.

–Ирочка, скажи мне, то что вчера ты мне сказала, про зеркала… Ты не помнишь? Жаль. И еще, скажи, у нас вчера все получилось? Точно все стало как прежде? Я смог помочь тебе?

Ира обернулась, и улыбнувшись, вдруг поцеловала меня в губы. Не то что бы настойчиво, но это было не простое «спасибо».

–Ты подарил мне новую жизнь, Джейк.

–Я… я просто хотел убедиться… что видения исчезли.

Я попятился, но Ира спокойно поднялась, и, остановив подскочившего брата, пошла со мной на выход. Вышла на улицу в своем тоненьком платьишке, и вдруг прижалась к моей груди, положив голову на плечо.

–Джейк, я помню лицо девушки. Словно видела ее твоими глазами. С длинными черными волосами, и с жемчужной диадемой на голове. Она поддерживала тебя, и старела прямо на глазах. Словно вся жизнь ее прошла перед тобой. Я чувствовала твою привязанность к ней, и что с ней ты был счастлив. А сейчас ты весь в тоске. Мне не нужен тот дар, что бы видеть это. Это видят все. Ты гаснешь без нее.

Меня закачало от ее слов, а на глаза навернулись слезы.

–Возможно я погасну без нее, но я не могу быть с ней. Ира, эта тоска со мной на веке.

–Мы сами творим свое будущее. И твое – в ее руках. В ее руках твое сердце.

Я выдохнул, не в силах удержать одинокую слезу, заскользившую по щеке. Именно эти слова я вчера говорил маме, именно это говорила мне сейчас Ира, именно это я сам чувствовал.

–Ира, зачем ты делаешь мне больно?

Она чуть отстранилась и заглянула мне в глаза.

–Ты спас меня, и я хочу спасти тебя. Джейк, эта тоска уничтожит тебя. Она не дает тебе сил бороться. Я не вижу больше того, что спрятано в людях, но тебя я продолжаю чувствовать. Вы созданы друг для друга.

–Ты не понимаешь. Она и я, мы из совершенно разных миров. Ира, нас отделяет не то что понятие о времени и расстоянии. Нас отделяет куда большее. Этот мир мой, а она живет в совершенно другом мире. Это противоречит самому понятию о судьбе и равновесию самого бытия. Ты даже не понимаешь…

–А возможно судьба именно так и хотела, что бы ты нарушил это равновесие? Джейк, мне сейчас сложно говорить о судьбе и всем этом… необычном. Но я знаю, что здесь ты чужой. Ты не на своем месте! Джейк, очнись. Посмотри на свою семью. У твоего отца и матери скоро будет дочь, а ты только трясешь их. Ты потихоньку разрушаешь все вокруг себя…

–Ира, замолчи. Ты не знаешь о чем говоришь.

–Я говорю то, что понимаю. Ты сейчас лишний в семье. Ты лишний в школе. Ты нечто необычное и лишнее в глазах окружающих. Твое возвращение растревожило улей.

–Ира, ты понимаешь что говоришь? Я вернулся домой из такого места, в которое был шанс попасть один на сотни миллионов…

–И ты использовал этот шанс что бы попасть туда. Джейк, это ли не судьба? Почему ты споришь с ней? И дала бы тебе судьба снова возможность вернуться туда, обратно, что бы за это место ни было? Она должна была снабдить тебя всем, что бы ты смог вернуться обратно. Джейк, подумай над моими словами. Только не думай слишком долго. События вокруг тебя начинают наращивать обороты. Сначала все говорили только о твоем шраме и никто ничего не знал. Сейчас уже пошли слухи о чудесном исцелении твоих стариков…

–Что?

–Эти люди в школе говорили о них. Джейк, ты возможно и поступаешь так, как считаешь нужным, но ты оставляешь следы. Твои старики, снимки с больницы, я. Джейк, тебе нужно исчезнуть. Бежать. Спасаться!

Она вдруг крепко обняла меня и вздохнула.

–Говорят что за свою мечту надо бороться. Джейк, борись за свою мечту. За настоящую мечту. За свое будущее. У тебя душа война, живущего по правилам чести. Ты слишком мягкий для этого мира.

Я нервно сглотнул.

–Ты видела тот мир?

Она нерешительно кивнула.

–Я слышала как ты звал отцом совершенно чужого человека, и он звал тебя сыном. Там твое место, Джейк. Там остался ты. Здесь лишь твое тело, и без души, без сердца, оно скоро умрет.

–Ты видела моими глазами,– тихо прошептал я, и разве что не обмяк. Господи, как это приятно знать, что кто-то понимает тебя. Сочувствует. – Ира, я не могу бросить родителей.

–Пусть они знают что ты жив, но далеко. Чем ты умрешь у них на руках.

Я шарахнулся, обожженный ее словами. Нервно оглянулся. Макс стоял у машины, не вмешиваясь в разговор, но не спуская с нас глаз. Вокруг все словно вымерло.

–Мне надо идти, Ира.

Кивнув, она отпустила меня, и, не отходя, провела пальцами по шраму на моей щеке.

–Джейк, можно я тебя поцелую? Я хочу запомнить тебя.

–Глупенькая,– я горько улыбнулся, и заправил ее волосы за ухо. –Ирочка, я же младше тебя на три года.

–Нет, ты старше всех, кого я знаю. И пусть она простит мне эту маленькую шалость. Но я хочу оставить частичку тебя с собой,– я не успел опомниться, когда она прижалась ко мне своим горячим тельцем и, обхватив за шею, поцеловала. Обманула меня горячими сладкими губами, заволокла в омут желания и дурманящего чувство полета. Заставила в раз забыть обо всем и обо всех.