Стив зажимает себе рот рукой и глухо верещит, утыкаясь полыхающим лицом в злосчастную подушку. У него сердце бешено колотится в груди, того и гляди выскочит, а внизу живота и в паху все горит. Роджерс считает безумием то, что сейчас с ним делает Барнс, как он вообще на это решился? Коленки будто сами собой разъезжаются в стороны, а поясница прогибается сильнее, давая еще больше доступа.

Джеймс внимательно следит за реакцией и внутренней борьбой мальчишки, продолжая поглаживать большим пальцем все еще напряженный вход. Роджерс так быстро ведется, так ярко реагирует, что Барнс просто не может оторваться от него. Он принимается быстро и широко вылизывать дырку. Очень скоро все вокруг блестит от слюны, которая стекает на яйца. Джеймс еще раз целует, а после проникает внутрь самым кончиком языка. Стив крупно вздрагивает и мертвой хваткой вцепляется в простынь.

– Ох, Джеймс, Джеймс, Джеймс… Джеймс! – вскрикивает жарко мальчишка, приподнимаясь на локтях и оглядываясь назад.

Он тянет руку к мужчине и хнычет просительно, когда Барнс почти ложится на него сверху, обхватывает за подбородок, заставляя сильнее повернуть голову, и целует приоткрытые, искусанные губы.

– Стиви, – он одной рукой упирается в кровать, а второй поглаживает низ живота мальчика, дразняще касаясь мокрого от смазки члена, – теперь мне можно смотреть?

Барнс прикусывает кожу под лопаткой и хрипло посмеивается, когда Роджерс вскидывается и просит:

– Можно, только… только сделай так еще раз, языком.

Он всхлипывает, когда Джеймс спускается поцелуями по взмокшей от пота спине, и снова принимается вылизывать его там, внизу. Роджерс совсем плывет, когда вместо языка в расслабленную дырку проникает палец. Мальчик охает от неожиданности и вздрагивает, выгибаясь от непривычного ощущения.

– Тшш, все хорошо, Стиви, вот так, да, – Барнс вылизывает и целует сжимающуюся вокруг пальца дырку. Он проникает всего лишь на две фаланги, но Стив такой тугой и узкий, что этого пока достаточно, чтобы не причинить боль.

– Джеймс, я… – Стив не успевает договорить, но мужчина понятливо кивает.

Он выскальзывает из дырки и принимается мягко массировать нежную кожу между мошонкой и входом, а сам опускается еще ниже и берет возбужденный член в рот. Собирается принять глубже, но нескольких движений языка хватает для того, чтобы мальчик, дрожа всем телом и сильнее подаваясь назад – к рукам и губам мужчины – обильно кончил.

Барнс переворачивает все еще подрагивающего мальчишку на спину, целует опадающий член, нежную кожу внизу живота, тазовую косточку и скользит вверх. Стив запускает пальцы в темные волосы, гладит виски и затылок.

– Ох, Джеймс, – выдыхает он в губы мужчины, крепче обвивая шею руками.

Барнс улыбается в поцелуе и гладит широкой ладонью худые бока, быстро опадающую грудь.

– Иди сюда, – Роджерс тянет его выше.

Мужчина садится на колени и притягивает Стива к своим бедрам. Мальчишка проводит языком по лобку и тычется носом в пах.

– Стив, черт… не дразни, – Джеймс толкается вперед.

Крупная влажная головка упирается в алые губы и Роджерс послушно берет ее в рот, ласкает языком и бросает покорный взгляд блестящих глаз из-под длинных ресниц.

Барнс гладит его шею и размеренно толкается бедрами, жадно глядя на то, как губы Роджерса растягиваются вокруг его члена, как с тихими стонами мальчишка сосет, прикрывая глаза от удовольствия. Когда мужчина откидывает голову назад и дыхание становится совсем тяжелым и хриплым, Стив сильнее втягивает щеки и интенсивней начинает работать языком.

Барнс долго отходит от оргазма. Лежит, раскинув руки в стороны, грудь тяжело поднимается и опускается. Роджерс лежит под боком, устроившись на животе, и целует кожу на внутренней стороне плеча, поглаживает шрамы.

– Ложись на меня, – Джеймс хочет быть как можно ближе к Стиву, всегда.

Роджерс тут же укладывается сверху, быстро целует сосок, довольно растягивается во весь рост и кладет острый подбородок на крепкую, уже мерно вздымающуюся грудь.

Барнс гладит его по волосам, открытому чистому лбу, скулам и мягким, ласковым губам.

– Вообще-то я хотел… – «трахнуть тебя» тут явно не подходит.

– Заняться со мной сексом? – подсказывает мальчик, сыто улыбаясь и лукаво поблескивая глазами.

– Мы им и так занимаемся, разве нет? – усмехается Джеймс, убирая влажную светлую челку со лба.

– Это не считается, – уверенно мотает головой мальчишка, покачивая ногой.

– Вот как, – посмеивается мужчина, закидывая руку за голову. – И что же мы тогда с тобой тут делаем ночи напролет?

– Ну… – Стив задумывается на секунду, – готовимся к… – он трется вновь розовеющей щекой о мускулистое плечо, – к большому сексу?

– А, так вот как это называется. Буду знать, – у Барнса в груди будто раскаленный шар, который распирает его изнутри, свет того и гляди хлынет ослепляющими потоками. Он действительно до безобразия счастлив.

Мужчина свободной рукой оттягивает светлую ягодицу и касается чуть шершавыми кончиками пальцев все еще влажной и расслабленной дырки.

– Так ты как, готов к «большому сексу»? – дразнит он, потирая нежные края.

– Барнс, – Роджерс шлепает его ладонью по плечу.

Сам он даже не приподнимается, наоборот плотнее прижимаясь к горячему крепкому торсу. Виляет бедрами и прислушивается к новым ощущениям.

– Если будет больно, говори, хорошо? – Джеймс находит губы Роджерса.

– Угу, – Стив утыкается носом в щеку мужчины и подается назад, – давай уже, хочу.

Барнс дотягивается рукой до тумбочки и достает из ящика банку с вазелином, которую принес из ванной еще перед ужином.

– Куда ты хочешь кончить? – мужчина вздрагивает, когда Роджерс сильнее прогибается в пояснице, настойчивее подаваясь на скользкие пальцы.

И вот еще одна особенность – когда Стив возбужден, он совершенно не стыдится говорить все, что думает. Только в самом начале строит из себя скромнягу.

– Я… – у Барнса уже плохо работает мозг. Он сосредоточен лишь на пальцах, точнее пока только на одном, которым сначала оглаживает сжатый вход по кругу, а потом проникает внутрь на одну фалангу. – Не знаю, в кулак, наверное.

– В к-кулак? – Стив прижимается к груди Джеймса и слышит, как бешено колотится сердце мужчины. – Я думал, ты захочешь кончить на меня… или в меня.

– Блять, Стив, – этот тихоня его до инфаркта доведет. – Да, я хочу кончить на тебя или в тебя, но…

– Давай на задницу? Или на лицо? – Роджерс все же приподнимается и влажно целует мужчину. – Так необычно, – шепчет он запальчиво, прикрывая глаза и неумело вращая бедрами, – не больно, но… странно, как будто уже так много. Какой я внутри?

Он распахивает бездонные, мерцающие глаза и скользит маслянистым взглядом по возбужденному Барнсу, который, тяжело дыша, пытается не сорваться и медленно двигает пальцами.

– Очень… – Джеймс переводит дыхание, – очень узкий, даже два пальца входят с трудом, чувствуешь? – И дождавшись торопливого кивка, продолжает, – такой шелковистый, гладкий… Жаркий.

Его голос срывается и он утыкается лицом в шею мальчика.

– Давай, Джеймс, – скулит Роджерс, насаживаясь на пальцы. Внизу уже все хлюпает от влаги, Барнс добавил еще вазелина.

– Рано, – хрипит мужчина, одной рукой передавливая свой член у основания.

– Давай, – настойчиво тянет мальчишка, соскальзывая с пальцев и сильнее приподнимая бедра, – хочу тебя в себе.

Джеймс плюет на все. Смотрит широко распахнутыми глазами на Стива, который, упираясь руками ему в грудь, слегка покачивается вперед-назад и замирает, когда входа касается влажная головка.

Они стонут в унисон: Барнс от того, как его тут же сжимают едва ли не до боли, а Роджерс от того, что принять в себя довольно толстый член оказывается не так-то просто.

– Он… он такой большой, Джеймс, – хнычет мальчишка, облизывая по-блядски красные и припухшие губы, – так много, – он всхлипывает, жалобно заламывает брови, но его член не падает.