Фьюри выпаливает эти слова и замирает, ожидая каких-то неописуемых восторгов и восклицаний, ну, по крайней мере, Барнс истолковывает его взгляд именно так. И судя по тому, какое разочарование и досада появляются на лице Ника через несколько мгновений, ни на грамм не изменившееся выражение лица Джеймса – это совсем не то, чего ожидал Фьюри после оглашения столь умопомрачительной новости.
– Лет семь назад ходили подобные слухи, – мужчина даже не пытается сделать вид, что ему интересно. – Будто нашлась девчонка с иммунитетом. И что? На деле это оказалась история для отвода глаз, когда среди «Цикад» началась грызня.
– Не важно, что было семь лет назад, Джеймс. Важно то, что сейчас у нас на руках есть человек, на которого не действует вирус.
Барнс раздраженно выдыхает.
– Не то чтобы я не верю тебе, Ник, но с каких пор ты ставишь на столь сомнительное…
– Я видел его, – прерывает Фьюри резко. Наклоняется вперед и сверлит единственным глазом. – Я его знаю. С момента укуса прошло больше десяти дней. Вирус не действует.
Джеймс откидывается на спинку стула, складывает руки в замок и задумывается. Им нужно оружие и еще продовольствие, а вот враг в лице Щ.И.Т.а не нужен вовсе. После, прямо сказать, неожиданного падения «Цикад», которые на тот момент являлись крупнейшей террористической группировкой, на пьедестал взошел один из бывших соратников Марлин – Ник Фьюри. Человеком он был расчетливым и опасным, злопамятным и очень, очень скрытным. Барнс, в общем-то, был сам по себе, но надо понимать, что в подобных условиях главный тот, у кого обширнее инфраструктура, больше связей и, конечно, оружия. Джеймс прекрасно осознавал, что в плюсе от этой «сделки» не окажется точно, несмотря на все заверения главы Щ.И.Т.а, но и отказаться был не в силах. Не в том они положении, чтобы наживать себе неприятности еще и здесь.
– Соглашайся, Джеймс, – прерывает его размышления мужчина. Знает, что у Барнса нет выбора. – Серьезно, ты только доставь его до нужного места. Вернешься обратно и получишь вторую половину.
««Если вернешься обратно», что же ты не договариваешь, Фьюри?» – хочется ответить Барнсу, но он молчит.
– Что это за место?
– О, – Фьюри беззаботно улыбается, – его нужно проводить до Эс-Эл-Си.
– Ты шутишь, да? – Барнс даже успевает хохотнуть, но при взгляде на довольное лицо мужчины, понимает – ни черта он не шутит. – Ник, ты предлагаешь мне провести «кое-кого» через всю страну? Из Нью-Йорка в Юту?
– Джеймс, я бы не стал тебя просить об этом, если бы не был уверен, что ты лучший. Кто кроме тебя сможет незаметно пройти мимо вооруженной охраны, мимо зараженных, и остаться целым и невредимым?
Барнс досадливо морщится. Если бы он не знал Фьюри, то подумал бы, что тот в самом деле верит в его таланты и возможности. На деле же Ник тонко намекал Барнсу на случай, что свел их. Тогда, четыре с небольшим года назад, Джеймсу срочно понадобилось опять же оружие, и он предпринял попытку влезть на склад Щ.И.Т.а. И действительно, смог пройти и мимо зараженных, и мимо охраны, но попался уже на самом выходе. Отпираться и пытаться убедить солдат Фьюри, что забрел сюда случайно, смысла не было. Тем более что сумка, перекинутая через плечо, была набита патронами, а в руках он держал малокалиберную винтовку, которая, если верить маркировке на рукояти, уж никак не могла принадлежать Джеймсу.
– Хорошо, Ник. Я понял тебя. Я согласен.
– Я знал, что мы сумеем договориться, – собеседник расплывается в улыбке, в которой искренности не больше, чем в консервах – мяса.
Он протягивает руку и Барнсу не остается ничего другого, кроме как скрепить их «договор» рукопожатием.
– В Солт-Лейк-Сити есть старый госпиталь. «Элизий», – Барнс весело усмехается. Фьюри, чертов сукин сын, иногда умеет пошутить, – там вас будут ждать наши ученые.
– Думаешь, они найдут вакцину?
– Я очень хочу в это верить, – Фьюри мечтательно смотрит в пространство. – Это наш шанс. Вернем старые добрые времена, когда люди были хозяевами этого мира, а не чертовы грибы.
– Кордицепс прорастает в головном мозге, насколько мне известно, что и приводит к мутации. Твои врачи вскроют парня и изучат его извилины?
– Приходится чем-то жертвовать, Джеймс, – Ник даже удосуживается сыграть огорчение, скорбно поджимая губы, – но что значит жизнь одного по сравнению с жизнью миллионов? Так что да, тут ты прав, придется вскрыть его черепную коробку и основательно порыться в мозгах.
– Ладно. – Барнс пожимает плечами и поднимается на ноги. В голове уже начинают прокручиваться варианты наиболее подходящего маршрута. – Завтра в четыре. – Бросает он напоследок, и не попрощавшись, выходит из душной комнатки.
Судя по тому, каким взбешенным выглядит Рамлоу, и как блаженно улыбается Наташа, она не в пустую провела время наедине с бывшим сослуживцем Джеймса.
Брок Рамлоу и в лучшие-то годы не отличался терпением и самоконтролем, поэтому порой Барнс всерьез опасался, как бы этот приспешник Фьюри однажды не всадил в Наташу всю обойму из автомата. Романова же подобным увещеваниям и предупреждениям со стороны мужчины не придавала должного значения.
– Нагнетаешь, Барнс, – беззаботно усмехалась она и дальше продолжала выводить Рамлоу из себя колкими, ехидными шутками и замечаниями.
Джеймс проходит мимо разъяренного мужчины, открывает входную дверь и пропускает девушку вперед.
– Пока, Брок, – ласково щебечет она и посылает ему на прощание воздушный поцелуй.
Барнс готов поклясться, что у бедного Рамлоу начинает дергаться глаз. Но Джеймсу не особо его жаль. Он закрывает за собой дверь и тут же забывает про бывшего камрада.
– Ничего не вышло, да? – Романова перестает веселиться и обеспокоенно смотрит на хмурого мужчину.
– Потом. – Он оглядывается по сторонам и торопливо удаляется от штаб-квартиры.
Девушка понятливо кивает и молча следует за ним.
– Вот это дааа, – удивленно тянет Нат, когда они добираются до дома и Джеймс вводит ее в курс дела. – И ты веришь Фьюри?
– Не знаю, – мужчина пожимает плечами. – С одной стороны, какой смысл ему во все это ввязываться, если он не уверен? С другой… кто знает, что у него на уме?
– Довести до Солт-Лейк-Сити! Это же чертовски далеко. Будет просто нелепо протащиться такое расстояние впустую, если все это окажется неправдой.
– Кажется, около трех тысяч километров, – Джеймс не особо вслушивается в сетования Наташи. Сейчас его больше волнует предстоящий путь. Он внимательно разглядывает старые, потрепанные карты, оставшиеся еще со времен службы.
Барнс знает, что за то время, как он покинул ряды правительственных войск, многое изменилось. Исчезли две большие карантинные зоны в районе Питтсбурга и Индиаполиса. Зато в самих городах появились банды, сдерживать которые теперь, когда войска правительства ушли, некому. Значит, от крупных мегаполисов стоит держаться подальше.
– Сегодня разбираемся с севером, – решает он в итоге. – Завтра днем собираем все необходимое, я еще раз проверяю и дорабатываю маршрут, к трем приходим к Фьюри, забираем «кое-что» и в четыре выдвигаемся.
– Поняла, – Наташа кивает, – встречусь с должниками, в пути все пригодится.
– Да, – Барнс кивает и сворачивает карты, – а я…
– А ты сегодня выспишься, – прерывает его Романова, и видя, что мужчина собирается возразить, не позволяет ему вставить и слова, – сколько дней ты уже толком не спал? Сегодня ты забыл кодовый стук. Я видела, Джеймс. И твоя рука…
– Хорошо, хорошо, я понял, – спорить с ней в данном случае совершенно бессмысленно. – Я посплю, – Наташа сверлит его подозрительным взглядом. – Обещаю.
– Так-то лучше, – она важно кивает, но почти сразу же смягчается. – Все будет нормально, Джеймс. Отведем этого супергероя–надежду–всего–человечества до нужного места, вернемся и перебросим вторую половину партии законным владельцам.
Джеймс молча кивает, но не особо верит в сказанное. Червь сомнения гложет его. Барнс нутром чует – что-то тут не чисто, есть какой-то подвох, слишком гладко все складывается, а это, как известно, в итоге ни к чему хорошему не приводит.
