– Стив. Стив. Стиви. – Как мантру шепчет беспрерывно Барнс, запуская непослушные пальцы в светлые волосы на затылке.

Роджерс вздрагивает под его рукой, когда слышит это зовущее «Стиви».

– Джеймс. Барнс. Идиот.

Барнс хрипло смеется, прижимаясь губами к виску, чувствуя на своей шее теплое дыхание.

– Я покажу тебе весенние созвездия, хорошо? – тихо спрашивает он, перебирая волосы Роджерса, уткнувшегося ему в подмышку. – Ты таких еще не видел.

Стив кивает, не поднимая головы, только жмется ближе к Джеймсу.

– Спи, мелкий, – Барнс удерживает себя от того, чтобы еще раз поцеловать мальчика в висок.

– Только не уходи, – неразборчиво бормочет Стив.

– Нет, не уйду. Я здесь, – успокаивает его мужчина, удобней устраиваясь на подушке Роджерса.

Тянется свободной рукой к лампе и гасит свет.

Джеймсу снится что-то странное: какие-то расплывчатые силуэты, мелькающие отрывки из прошлого, но сон не тягостный, он не оставляет осадка и горечи после себя. И вдруг – по-прежнему пребывая во сне – мужчина чувствует на себе взгляд. Он немедленно просыпается, но остается лежать неподвижно. Что-то подсказывает ему, что опасности нет. Вокруг тихо, на левом плече привычно ощущается тяжесть чужого тела. Стив смотрит на него, доходит до Барнса. Он физически чувствует изучающий, пристальный взгляд. Мальчик лежит рядом, устроившись под боком, положив руку на грудь мужчины, и смотрит ему в лицо. Сначала у Джеймса мелькает мысль, что, возможно, он что-то говорил во сне, тем самым разбудив Стива, и тот мог испугаться, подумав, что у Барнса опять галлюцинации или что-то вроде того. Но мальчишка вдруг наклоняется ближе, так, что Джеймс чувствует дыхание на щеке. И дальше ничего не происходит. Стив замирает в паре сантиметров и смотрит на губы мужчины. Барнс едва сдерживается от того, чтобы не пройтись по ним языком. Он ждет, замерев, и не знает, чего хочет больше: чтобы Роджерс скорее отстранился или чтобы все-таки поцеловал. Стив еще какое-то время ничего не делает, а потом осторожно, неуловимо проводит пальцами по щетине, задевает самый уголок губ. Вздыхает, отстраняется и сворачивается калачиком у Джеймса под боком. И вскоре вновь засыпает.

Барнс лежит, плотно сомкнув глаза, и не знает, что чувствует в большей мере – облегчение или досаду. Он боится признаться себе, что хотел бы, чтобы Стив все же решился.

Утром он просыпается раньше. В рассветных лучах солнца, пробивающихся через незадернутые шторы, внимательно рассматривает Стива. Мальчишка бледный почти до синевы, с темными кругами под глазами. И худющий. Барнс снова корит себя за то, что думал только о себе.

Он аккуратно убирает светлую челку с лица, чтобы не мешала, поправляет задравшийся рукав футболки на той руке, на которой у Стива укус, натягивает плед ему на плечи, и тихо встает. Поднимает свою рубашку, торопливо стянутую вчера и кинутую на пол, идет к двери и уже берется за ручку, когда за спиной раздается голос мальчика:

– Ты куда, Джеймс? – он еще даже толком не проснулся, шарит с закрытыми глазами по той части кровати, которая еще хранит тепло чужого тела.

– Работать, – Барнс возвращается обратно и не может удержаться от того, чтобы не провести по светлым волосам еще раз, – Джоэл уже, наверное, встал и ждет. Я зайду за тобой вечером на ферму, дождись меня, хорошо?

– Угу, – Роджерс приоткрывает сонные глаза, трется щекой о ладонь Джеймса, и переворачивается на живот, – я буду ждать.

Мужчина выходит из комнаты, мысленно подгоняя время.

***

Проведя весь день на стройке, то и дело поглядывая на часы, Барнс не может думать ни о чем, кроме того момента, когда заберет Стива. Ему все равно как это выглядит со стороны, он больше не ошибется и будет держаться за мальчика изо всех сил.

Когда он, не успевший даже заскочить домой, чтобы помыться и переодеться, стоит около фермы и ждет Стива, ему на глаза попадается Говард, неспешно выплывающий из дверей хлева. Парень окидывает мужчину насмешливым взглядом, но ничего не говорит, проходит мимо.

– Джеймс!

Внимание Барнса тут же переключается на мальчика, который торопливо идет к нему, на ходу надевая рубашку без пуговиц, и улыбается. Джеймс чувствует себя неприлично счастливым.

Они весь вечер проводят вместе, совсем как раньше. За ужином Элли довольно поглядывает на них, но ничего не говорит. Лишь изредка бросает на Джеймса подозрительные взгляды, видимо, все еще не до конца доверяет после случившегося. Потом они расходятся, Джеймс принимает душ, идет к себе и терпеливо ждет Стива.

Барнс устало растягивается на кровати. Закидывает руку за голову и потягивается. Мышцы гудят, а раненый бок неприятно ноет. Мужчина отстраненно отмечает, что в дождливую погоду это ранение тоже даст знать о себе, как и старые переломы. Он выключает лампу, прикрывает глаза рукой и пытается расслабиться. Ему кажется, что все мышцы спазматически сжаты, он весь как пружина – настолько он напряжен. И вдруг на смену приходит следующая мысль – сейчас бы притянуть Роджерса к себе, уткнуться носом в волосы на затылке, и спокойно проспать хотя бы пару часов. Джеймс не знает, почему именно это его успокоит и даст такой долгожданный отдых. Не знает, но уверен, тело его не обманывает.

Мужчина только задумывается, стоит ли пойти, посмотреть, как там Стив, но не успевает и пальцем пошевелить – кто-то тихонько скребется в дверь.

– Джеймс, – мальчишка бесшумно проскальзывает внутрь. Не иначе, как научился у Барнса. – Ты еще не спишь?

Он неуверенно топчется у порога, вглядывается в темноту комнаты.

– Нет, мелкий, – мужчина включает свет. – Проходи.

Он пододвигается к краю, освобождая место, и Роджерс плюхается рядом. Они какое-то время сидят в тишине. Между ними до сих пор есть некая неловкость и напряжение. Вроде они обо всем поговорили, но… есть что-то еще.

– Знаешь, горячая вода – это лучшее, что вообще может быть. – Довольно тянет Роджерс.

После душа его кожа, кажется, светится изнутри, вкусно пахнет свежестью и мылом. Волосы становятся светлее, влажная челка падает на глаза.

Мужчина согласно хмыкает, продолжая из-под полуприкрытых век наблюдать за ним. Джеймс не настроен на разговор, но мальчик уже научился различать, когда молчание Барнса недовольное или обеспокоенное, а когда просто ленивое. Сейчас именно тот случай. Расслабленный лоб, ненапряженные брови и мягкая, почти нежная линия губ – все эти знаки дают Стиву понять, что Джеймс находится в крайне благостном расположении духа.

Стив хочет еще что-то сказать, но Барнс вдруг вздрагивает, когда мальчик неосторожно задевает его бок ногой, которую решил подогнуть под себя.

– Прости! Прости, Джеймс! – восклицает Стив и виновато смотрит на мужчину.

– Все нормально, – спешит убедить его Барнс, но на всякий случай отодвигается подальше от острого колена.

– Дай я посмотрю, – Роджерс уверенно тянется к чужой футболке и берется за край.

– Все правда хорошо, Стив, перестань, – Барнс пытается перехватить его руку, но мальчишка оказывается на удивление проворным.

Приподнимает ткань и внимательно смотрит на заживающую рану. Каждый раз, когда он думает о ранении Джеймса, ему становится дурно от мысли, что было бы, если бы он не смог обработать все должным образом, если бы Барнс оказался не настолько сильным, чтобы выжить. Роджерс бы просто свихнулся.

– Смотри-ка, – довольно произносит он, – хорошо заживает.

– Да уж, – Барнс смотрит куда-то в сторону, между бровей у него пролегает напряженная складка. – Как на собаке.

Стив ничего не отвечает и продолжает разглядывать бок мужчины. Отпускает край футболки, и только Барнс готовится спокойно выдохнуть, как вдруг мальчишка дотрагивается пальцами до кожи. Джеймс вновь вздрагивает.

– Больно? – брови Стива обеспокоенно взлетают вверх. Он подается вперед и теперь сидит, плотно прижавшись к бедру Барнса.