– Согласен, мелкий, – глупо было бы отрицать очевидные вещи, – но все равно держи ухо востро, ладно? Мы о них ничего не знаем и…

– Вот чистые вещи, – громко оповещает Элли о своем присутствии, преодолевая последние ступени, – свои закинете в стирку, я покажу, как включать машинку. Развешиваете тоже сами – во дворе есть веревки – я вам тут не прислуга.

С этими словами она вручает стопки с одеждой Барнсу и Роджерсу, и бросает напоследок:

– Все необходимое на полке около душа. Воду используем разумно, сильно не экономим, но и долго не плещемся. Хотя, в честь первого раза так и быть, можете отмокать подольше. Буду ждать вас внизу.

– Иди первый, – говорит Джеймс.

Стив, благодарно улыбнувшись, тут же скрывается в ванной.

Он стоит посреди комнаты, глядя через окно на двор, где на противоположной стороне над каким-то металлоломом колдует незнакомый мужчина. Краем уха Барнс слышит звуки льющейся воды и пытается убедить себя, что поступил правильно, согласившись прийти сюда.

– Я все, Джеймс! – слышит он через несколько минут.

– Хорошо, – Барнс стягивает с себя заскорузлую от пота рубаху, куртку он снял еще в прихожей, берет чистые вещи, выданные Элли, и идет в душ.

Дверь в комнату Стива закрыта, за ней слышатся шаги и возня.

Он заходит в ванную, пристраивает вещи на невысокой табуретке около умывальника. Пока снимает оставшуюся одежду, скользит взглядом по запотевшему зеркалу. Встает под душ, и вдруг ловит себя на том, что в груди ворочается нечто, напоминающее радостное – почти детское – нетерпеливое ожидание – он сейчас помоется в горячей воде. И для этого ее даже не надо нагревать в ведрах или тазах, нужно просто повернуть вентиль, что мужчина торопливо и делает.

Вода обрушивается на макушку и Джеймс замирает, испытывая неподдельное наслаждение от того, как горячие струи бегут по телу, смывая слои грязи, пота и крови. Он с тихим стоном подставляет лицо под поток, зажмуривается и проводит руками по отросшим волосам. Волосы сначала даже не пропитываются водой – настолько они грязные. Поэтому, чтобы намочить их и намылить, приходится приложить усилия. Светлое мыло хорошо пенится и вообще не имеет запаха. Тело начинает приятно покалывать от почти обжигающей воды. Джеймс позволяет себе еще немного постоять под душем, в конце осторожно моет рану, смывая засохшие кровавые корочки, и выходит из душа. Вытирается полотенцем, которое Элли не забыла положить к одежде, и натягивает чистые вещи. Темно-серая футболка и правда узковата в плечах, но в целом сидит хорошо. Старые спортивные штаны с заплаткой на колене немного коротки. Барнс собирает грязные вещи, заходит в комнату, чтобы повесить полотенце, отмечая, что соседняя дверь открыта, а комната пуста.

Он спускается по лестнице и слышит голоса внизу. Заходит на кухню и взглядом сразу же ищет Стива. Мальчик сидит на деревянном стуле, обхватив одну ногу за колено, и с интересом слушает девчонку. Он вскидывает голову и внимательно, с легким беспокойством оглядывает мужчину. Убедившись, что все нормально, мягко улыбается. Джеймс тоже скользит по нему цепким взглядом – все ли хорошо? Отмечает посветлевшие волосы, после того, как с них смыли грязь, и чистую кожу лица, по которой разлился легкий румянец. Стив… прекрасен. Барнс слегка нервно ведет левым плечом, но его взгляд смягчается при виде вполне довольного жизнью мальчика.

– Кто успел, тот и закинул свои вещи стираться, – Элли замечает в руках мужчины ворох грязной одежды.

Машинка, втиснутая в кухонный гарнитур, уже тарахтит.

– Положи их пока на пол, – девочка отрывается от шкафчика, на который опиралась бедром, и подходит к плите, на которой в кастрюле что-то разогревается, распространяя вокруг запах, от которого у Джеймса голодно сводит желудок.

– Мое коронное блюдо, – говорит она, довольно улыбаясь, когда Барнс с Роджерсом уплетают за обе щеки наваристый куриный суп с домашней лапшой.

– Очень-очень вкусно, Элли, – заверяет ее Стив, отправляя в рот очередную ложку золотистого бульона.

– Да, спасибо, – кивает головой Джеймс, подтверждая слова мальчика.

– Ага, Джоэлу тоже нравится, – она сияет, как новенький цент.

После еды Роджерс вызывается помыть посуду. Джеймс, сидя за столом, смотрит на него. Футболка, тоже, видимо, принадлежащая Джоэлу, больше размера на два-три, висит на мальчишке, рукава ниже локтей. Вытертые джинсы затянуты ремнем, чтобы не свалились. Барнс только было немного откормил Стива за осень и первую половину зимы, но потом мальчик опять резко похудел, и из-за недоедания, и из-за нервов.

– Так вы, значит, идете в Солт-Лейк-Сити? – прерывает его размышления Элли.

Мужчина переводит на нее взгляд и усмехается про себя. Элли расслабленно сидит на стуле во главе стола и беззаботно покачивается, откидываясь на задние ножки, но Барнс видит, что за напускным любопытством скрывается сосредоточенное внимание. У этой девчонки хватка, как у бульдога, уверен он.

– Да, слышали, что там организовали новую карантинную зону. Думали попытать счастье.

Стив закрывает воду и начинает протирать тарелки. Он делает вид, что совершенно не вслушивается в разговор, но на самом же деле ловит каждое слово Джеймса, чтобы – в случае чего – их версии совпадали.

Барнс не собирается придумывать целую легенду. И так уже заврался по самое не хочу. Чем больше выдумываешь, тем больше вероятность быть пойманным. Поэтому он решает говорить частичную, но все же правду. В конце концов, никто ведь не запрещал ходить от города к городу. Многие из тех, кто все еще живы и все еще не заражены, так и делают.

– Новая карантинная зона? – удивленно тянет Элли. А в глазах насмешка. – Думаю, вас кто-то дезинформировал. Последние семь лет со стороны Эс-Эл-Си до нас доходят только зараженные и всякое мудачье. Извиняюсь.

– Что же, – не собирается спорить мужчина, – возможно, так и есть. Но проверить-то можно.

– Конечно можно, – согласно кивает она, – если ты бессмертный. Но судя по тому, что ты чуть было не откинулся, хоть и такой здоровый, то все же имеешь малоприятную особенность умирать.

Джеймс переводит взгляд на Стива, который виновато опускает глаза.

– Я в полном порядке, – твердо говорит он.

– Кто спорит, – Элли пожимает плечами, – мне просто надо знать в какой ты физической форме. Какой работой тебя нагружать, чтобы ты не отъехал?

– Любой, я справлюсь.

– Вы, мужики, вечно берете на себя слишком много, – раздраженно закатывая глаза, произносит она, – но раз ты так в себе уверен, то будешь работать наравне со всеми. Подростки у нас, – переводит взгляд на Роджерса, – занимаются в основном хозяйством. Взрослые мужчины строят, чинят, охотятся. В общем, красота и раздолье.

– Звучит неплохо, – соглашается Барнс. Физическая работа никогда его не пугала.

– Ага, поэтому сегодня еще отдыхайте, а завтра начинаем трудиться на благо общества.

С этими словами Элли поднимется, давая понять, что разговор окончен, и начинает разбирать посуду по местам.

Вечер наступает как-то слишком быстро. Сначала они ждут, пока постираются вещи, развешивают их на улице, потом Барнс сидит, краем уха слушая болтовню Элли и Стива ни о чем, а потом темнеет и они поднимаются к себе.

– Спокойной ночи, – говорит Стив, останавливаясь у своей двери.

– Спокойной, мелкий, – мужчина треплет его по мягким волосам. Ощущения непривычно приятные. – Завтра надо попросить у Элли ножницы, подстричься.

– Ага, – Роджерс на секунду прикрывает глаза и подается под прикосновение. – До завтра. – Он разрывает контакт и скрывается в комнате.

Джеймс закрывает за собой дверь, подходит к тумбочке и включает лампу. Комнатку заливает неяркий теплый свет. Мужчина пока не знает людей, живущих в этом месте, но дом, в котором они оказались, на редкость уютный и гостеприимный. Барнс и подумать не мог, что такое возможно, что где-то еще есть такие места. Хотя, не стоит радоваться раньше времени.