Медленно сползла. Когда чуть не упала, он поддержал своей могучей лапой.

– Куда? – хрипнул он, не открывая глаз.

– Сейчас, – устало прошептала я, натягивая на себя платье и вступая в туфли.

Взяв свою сумку, я вышла из купе, одёргивая платье и приглаживая волосы. По моим подсчётам мы находились в маленьком городке, где стоянка полтора часа. На улице уже светало. Весна во всей красе. Распускалась листва и чернела в свете ярких алых лучей восходящего солнца.

Проводницы не было, я беспрепятственно открыла дверь вагона и выскочила на перрон. Поёжилась. Было прохладно. Пока цокала каблуками по асфальту, чуть не падая, оглядывалась по сторонам. На вокзале было пусто, одинокий дворник в ярко-оранжевой безрукавке внимательно меня рассмотрел

– Здравствуйте, не подскажите, есть здесь аптека?

– Внизу, – указал дворник мне путь. – За площадью направо.

– Спасибо, – поблагодарила я и спустилась по лестнице к привокзальной площади.

Свистели таксисты, махали мне руками. Я покачала головой, и, сложив руки на груди, поспешила в указанном направлении. Ветерок поддувал под подол платья, напоминая, что я без трусов. Всё моё мокрое лоно холодело.

Прогулка по незнакомому городку меня протрезвила. Я вспоминала прошлую ночь и улыбалась. Это было здорово, Гуру! Аптека действительно была, но она не работала, поэтому все мои надежды купить себе что-то быстрое противозачаточное, не оправдались.

Пришлось возвращаться. Низко опустив голову, я побежала обратно к перрону. Я так продрогла, что уже лелеяла блаженные фантазии, как упаду в крепкие горячие объятия мужчины, а потом закажу себе чая. Быстро поднялась по лестнице вверх. И встала, как вкопанная. Вот это я отупела от портвейна и секса!

Поезд ушёл.

– Нинель Николаевна, когда вас ждать? – спрашивал в трубку противный голос, противного мужика с противной работы.

– До обеда, Игорь Степанович, некоторые накладки произошли. Я буду через два часа.

Я всегда говорю бодрым и твёрдым голосом. Что не говорить, если уже выпила литр минералки с похмелья. Голос даже не хрипел.

– Я жду вас, – немного разочарованно. Надеялся, что я в этой долбанной командировке отдохну и стану более мягкой к нему. Я реально отдохнула только в поезде, до этого, как белка в колесе по его заданиям скакала. Так что не жди улыбок и стреляния глазками, мудак.

К жене! Все к жёнам!

Я отключила звонок и тяжело вздохнула.

Таксист заломил за поездку до моего города нереальную цену. Эта цена моего безумия. Такие вещи, как отставание от поезда, не в моём репертуаре. Очередная особь мужского пола воспользовалась моей беспомощностью и всосала мои наличные.

Хотела сесть на заднее сидение, но меня там укачивало, поэтому ехала впереди, сразу сделав акцент на том, что миленько общаться за такие бабки с ним не буду, он вообще мне куни должен за такие деньги.

От таксиста разило, от меня разило, так что я приоткрыла окошко для вентиляции, старый кондиционер с нашим амбре не справлялся.

Ехала и страдала. Нет, мне не жалко сумки со шмотками, что я оставила в купе, там не было ничего ценного или невосполнимого. Мне было Гуру жалко. Я ж так к нему прониклась, а он как в меня проник! Тело пело от удовольствия и полного расслабления. Такого любовника прошляпила, алкоголичка.

Очередной звонок. На экране написано «Цит», это кликуха того бандита, который держит лавочку по раздачи населению денег под проценты. Он настоятельно просил его звонки не пропускать во избежание телесных повреждений.

– Да, – рявкнула я в трубку.

– Эль, как твои дела? – хрипловатым басом спросил бандит.

– Всё в порядке, до конца недели, как и обещала. Сегодня только четверг.

– Я очень надеюсь на твою сознательность.

– Я же сказала, всё будет.

Он повесил трубку. Звонил раз в день. Пусть звонит, он просто спрашивает, как дела, его коллекторы оказывают серьёзное психологическое давление. Я особа стрессоустойчивая и то, напрягалась.

Я выливала в себя последние капли минералки, когда мы подъехали к нашему спальному району. Новая высотка, во дворе встать негде. Хотя все должны были на работу разъехаться. Среди машин замухрышчатая детская площадка, совсем крохотная, уже оккупированная молодыми мамами с колясками. Дрянь, а не район, создают видимость комфорта, а на самом деле не встать, не сесть в этом муравейнике.

Я перевела деньги таксисту. Не попрощавшись, вышла из машины, хотела хлопнуть дверцей, чтобы отвалилась к Бениной маме, за такую сумму, что я ему отдала, пятьсот новых купит. Но на зло, чуть закрыла и убежала. Таксисту пришлось выходить, вытаскивать свою железобетонную жопу на улицу, и захлопывать дверь по-нормальному, потому что через солон, этот слон не дотягивался до ручки.

Мы с Юрой жили на первом этаже. Это очень удобно, он колясочник, есть широкий проезд, и съехать с крыльца можно.

И все жители нашего подъезда проходят через парадную, где в очередной раз на светло-салатовых стенах чёрной краской было написано: «Верни мои деньги, сука из двести третьей квартиры». Это мне послание от коллекторов. Через пару часов начнут вылезать из убежищ бабушки и звонить нам в дверь, повторяя мне написанное. Не мне, я свалю на работу, Юрик пусть оправдывается. Хотя он может успеть замазать. У него есть телефон одного маляра по вызову, тот уже три раза нам стены в подъезде закрашивал. Проблема только была с лифтом. На его дверце в прошлый раз краску вытравляли сутки.

Я открыла дверь своим ключом. Вошла в прихожую. Сразу на звук выкатил Юра на своём «транспорте».

– Там опять надпись. Звони своему другу, – тихо сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Всё в порядке?

– Да, нормально.

Я скинула туфли, хотела пройти мимо, но он расставил руки в стороны, чтобы поймать.

После автокатострфы, где погибла половина автобуса, а он выжил, но остался инвалидом, Юра сильно исхудал. Я его хотела мотивировать к тренировкам, он бывший атлет, но он не смог. Всё время зарастал бородой и русыми волосами, только голубые глаза и остались от него.

После смерти родителей, у меня кроме Юры и подружки Ирки никого не осталось. Поэтому продав в другом городе квартиру, я решила переехать к нему. Он по телефону уверил меня, что всё в порядке, что квартиру ему выделило государство. Ха-ха.

А потом выяснилось, что продал свою деревенскую халупу и взял в долг. По его подсчётам, он должен был выплачивать по шестьдесят тысяч в месяц, он столько зарабатывает, не должно было возникнуть проблем. Но деньги взял не в полноценном банке, а у потусторонних людей, которые в один прекрасный момент выставили ему счёт. Подписал, дурак, непонятные документы.

Я же, полная добродетельных порывов, решила на все свои сбережения купить ему протезы. Он реально будет ходить в них. Я хотела поставить его на ноги и вернуть к жизни. Приехала без денег с подарком.

В итоге получилось, что получилось. Юра будет в протезах лежать в гробу, а я оплакивать его, сидя в инвалидной коляске. Цит обещал убить Юру, а меня покалечить. Обращаться в полицию бесполезно, предупредили сразу. До выяснения обстоятельств мы не доживём. И всё бы я восприняла за ложь, если б об этом бандите действительно не шла дурная слава. Убийца он.

Был вариант взять в настоящем банке кредит. Но и тут засада. С работы справку не давали. Полгода я на испытательном сроке, а работаю только четыре месяца.

Я хотела пройти мимо, но Юрка умудрился меня сцапать. Его руки ухватили меня за бёдра, он уткнулся в моё платье носом, а потом поднял злые и холодные глаза.

– Трусы где?

– Потеряла, – отпихнула я его и прошла в свою комнату.

Наша квартира трёхкомнатная очень просторная и светлая. Мебели немного, не успели купить, да и незачем. Есть вариант съехать отсюда и продать это проклятое жильё. Жизнь дороже.

– Эль, они тебя трогали? – настороженно шипел Юрик, катаясь за мной следом.