– Хэй! – возмутилась я, но было до жути лень встать и возвращать себе обратно. – Ладно, пей честно отобранный у меня чай. А я буду помирать от жажды! Ужас. До Аластора еще не дошли, а меня уже пытают! – вздохнула и драматично приложила тыльную сторону ладони ко лбу.

– Да ладно тебе, не перегибай. Кстати, ты Киру не видела? – спросил Рик, отпивая чай и возвращая кружку на родину – ко мне в руки. – С утра ее не могу найти.

– Да наверняка убежала к себе, – отмахнулась Элизабет, а после, поджав губы, кинула взгляд на нас, – как думаете, она могла пойти настучать? – спросила она, скрещивая руки на груди и облокачиваясь о стену.

Я вынырнула из глубокой задумчивости и подняла взгляд на Эл, затем перевела его на старинные настенные часы, что старательно отбивали каждую секунду, оповещая нас о том, что скоро можем начать опаздывать.

– Не знаю, но сейчас узнаем. Погнали на уроки, – кивнула я головой на дверь, ведущую на выход.

Легким взмахом руки привела себя в порядок. Следом подобное же действие сделали и друзья, и мы отправились в путь.

В голове все стоял вчерашний разговор с Кирой. На самом деле, она была достаточно хорошей девушкой – потрясающий ирамитас и неплохой друг. Мы с ней учились еще в одном классе в Раю, сидели за одной партой. Шутили вместе. Я ее даже называла своей сестрой. Если коротко – та самая дружба, о которой многие мечтают. Ни разу за прошедшие года мы с ней не ссорились и даже не повышали друг на друга голоса.

Милые голубые глаза, аккуратные черты лица, короткие черные волосы. Чем-то по характеру она напоминала Эмми. Но когда мы попали в Ад, я заметила за ней одну странность. После перехода, ее огонь по угас. Будто бы знала, что здесь произойдет что-то странное, неприятное и пугающее.

В глубине души теплилась надежда, что всё это – лишь временное смятение, ведь даже я за десять лет успела сдуться и заскучать настолько, что и азарт пропал, и глаза не горели. Потому времени обращения ждала с еще большим трепетом. И он наступил.

Я видела, как Кира будто бы снова ожила, раскрылась и снова смеялась.  Уже и обрадовалась, подумала, что подруга пришла в себя.

Нас перевели в один класс, и тут Кира снова начинала затухать. Будто бы ей не было места ни среди ангелов, ни среди демонов. Я пыталась с ней поговорить. Узнать в чем проблема и почему ей так плохо. К сожалению, она всегда уходила в сторону от разговора. Пыталась спросить что-то у меня и почти перестала искренне радоваться жизни. Я искала вину глубоко внутри себя, думая, что где-то не вовремя оставила подругу одну или просто стала больше времени уделять остальным друзьям.

За этими мыслями даже не заметила, как мы подошли к нашей школе. Классическое здание могло ничем не отличаться от смертного строения, разве что только, невероятных размеров. Во дворе играли мелкие ребята, гоняли мяч и просто летали наперегонки. Где-то под высохшим деревом сидела парочка и о чем-то мило ворковала, а школьники все сбегались к главному входу, который любезно принимал каждого.

Войдя в пустой класс, я заметила лежащую на парте Киру. Она так обычно делала перед занятиями, чтобы выспаться или просто дождаться начала. Только вот сейчас это выглядело, скорее, как очень плохо знак.

Я с опаской обернулась на друзей, надеясь, что хоть они понимают, что происходит. К сожалению, все пожали плечами и осторожно принялись рассаживаться по местам.

Сейчас даже не было переживаний за себя. Не было страха, что нас отправят под суд к Аластору. Было всего одно желание – лишь бы только с Кирой все было хорошо.

Как только последний из нас сел на свое место, дверь в класс с громким ударом захлопнулась, а перед партами из ярко-красного дыма показались две фигуры. Одна из них знакомая – наш преподаватель, а рядом кто?

Высокий силуэт медленно прорисовывался и вот уже видны резкие очертания лица, горящие кровавым цветом глаза, руки, сложенные в замок и ухмылка, от которой кровь стыла в жилах.

– Демон Аластор. – Представился он противным скрипучим голосом, больше похожий на истинно демонический. – Следующие пару недель вы проведете у меня в клетках.

Наверное, палач как раз один из тех самых демонов, которые за время пребывания в подземном царстве не утратил свою истинную жестокость и желание издеваться.

По его губам вновь скользнула ухмылка, будто бы ожидающая, что мы начнем трястись и умолять о прощении и пощаде. Демон оглядел нас, буквально на пару секунд цепляясь взглядом за каждого, после чего остановился на мне.

Мучительные несколько мгновений я смотрела на Аластора, после чего, собрав всю смелость, выдала единственный интересующий вопрос:

– А что с Кирой?

Аластор зло рассмеялся, будто прозвучал вопрос очевидно глупый, на который каждый ребенок знает ответ.

Демон цокнул языком, после чего, вальяжно откинувшись на позади стоящую парту, произнес:

– Её ждет особый прием у меня. Девчонка предала вас. Выдала, чем вы занимались прошлой ночью.

– Мы – демоны – предаем, лжем, обманываем, совращаем исключительно людей. – Перехватил слово Сартия, – но не друг друга. Не понимаю откуда появились стереотипы о том, что мы своих же, если что, насадим на копье и будем сдирать кожу, – фыркнул он, – Она кинула вас. Сдала нам. Точнее, видимо, желая остановить, она прибежала ко мне и попросила уберечь от глупой ошибки. Но это предательство. Сделала так раз, сделает и два. А знаете, что за это будет? Если у нас с Аластором будет плохое настроение, то мы казним ее, поскольку закон нам разрешает это сделать, – добавил демон.

Внутри все похолодело. Справедливость и дружба. Где та тонкая грань, когда твой друг переступает черту, надеясь спасти тебя, а делает хуже всем?

Тонкий, еле слышимый голос внутри меня говорил, что Кира это заслужила. Она слишком рано решила сдаться, а слабым не место ни в Аду, ни в Раю. Быть может, во мне говорила обида за то, что подруга в последние месяцы так не разговорчива? Что пыталась избегать и не контактировать ни со мной, ни с кем другим? Но я не могу ее вот так запросто потерять, ведь чувствовала вину, и совесть не унималась.

Эти мысли роем противных ос жалили сознание, а демоны это слышали. Я видела, как им нравится замешательство. Они умели читать мысли без нашей воли.

Прикрыв глаза и сосчитав до десяти, я поняла, что все это время забывала поставить свои мысли на блок. Нас учили этом в Раю и повторяли, чтобы это делали чаще, чем даже надо. Не только на переговорах, не только во время опасной игры. Нельзя позволять остальным так явственно слышать вас. А тем более сейчас. Демоны воспользовались моей минутной слабостью.

– Аластор, у тебя прям праздник. Будешь пытать дочку самого архангела. Думаю, Михаилу будет очень приятно узнать, что именно ты сделаешь с ней, – ухмыльнулся Сартия.

– Пройдемте, – прорычал Аластор уже нечеловеческим голосом.

Его лицо вытянулось в острую морду, похожую на клюв, внутри которого виднелись ряды острых как бритва зубов.

Именно тогда я поняла, что надо будет терпеть и поклялась себе, что не издам ни единого звука боли. Не крикну и не заплачу. Я буду сильной, ведь Ад для сильных. И если выдержу пытки палача, то смогу уже вынести абсолютно все, что угодно. Начиная от душевной боли и заканчивая тяжелой физической.

Телепортировавшись с Аластором на его территорию, я почувствовала, как живые цепи обвили тело. Руки и ноги натянули таким образом, будто хотели меня лишить всех конечностей сразу. Но самое страшное, что я потеряла из виду палача. Перед глазами лежали различные кинжалы, неизвестные мне жидкости в бутылочках и сердце противно замирало от осознания, что он все это проверит на мне. Внезапно, позади я услышала мерзкий, скрипучий, нечеловеческий голос Аластора.

– Ну что, начнем игру?

Я поклялась не орать, но ведь и палач знает правила своей игры.

Кейт

Я помню, как пообещала себе, что буду сильной. В конце концов мы сами заслужили наказание и должны были достойно принять его.