— Милорд, вы и сами всё прекрасно знаете. Первым делом нужно будет привести человека, который станет кормушкой.

— И кто же, смилуйся, скажи, — я услышала в его голосе мрачное веселье, — станет этой... кормушкой?

— Да кто угодно, милорд, — был мой оживлённый ответ. — Представьте себе, вернуть Годелота, отца целой науки... у меня дух захватывает от одной мысли. Столько можно будет разузнать! Хотя для меня это станет довольно волнующим опытом — познакомиться со своим предком...

Лорд обернулся и молча смотрел на меня. Его взгляд не сиял благосклонностью.

— Хочешь взвалить порученное тебе задание на Годелота, верно? — линия его губ искривилась. Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку, жестом указывая мне молчать и продолжил издевательским тоном: — Бедняжка. Ты, видимо, из сил выбилась. Так устала от умственной работы?

— Милорд, зачем вы так? — от его неожиданного обвинения меня передернуло. — Я ни на кого не собираюсь взваливать то, что вы мне поручили. Это только между вами и мной. Если удастся вернуть Годелота, он станет не больше, чем полезным советником.

Лорд недоверчиво сверлил меня взглядом, словно пытался выйти на след вранья.

— Присцилла, вот что я хочу тебе сказать, — от его холодного высокого голоса у меня мороз пробежал по спине. — Ты усердствуешь в хоркруксии для меня, но ты вредишь мне, когда не проявляешь к ней личного интереса. Я прививаю тебе вкус, ты разве не видишь? Ты даже не понимаешь, как высоко тебе позволено подняться мыслью и магией.

— Я понимаю, милорд, поэтому отношусь к заданию с куда большим рвением, чем в начале. Я осознала ту глубину, которая пленила моего предка и могу только представить, каково вам, когда позади у вас уже пять крестражей... Когда вы почти у цели.

— Да, я почти у цели, — повторил он задумчиво.

Затем он снова повернулся к камину и просто стоял, сцепив руки за спиной. «Какая безоружная поза, — я размышляла, — я бы так не смогла»

В комнате повисло продолжительное молчание. Лорд будто замер на месте. Я нервно ерзала на стуле, не отрывая глаз от его силуэта на фоне пылающего огня. Теперь он ещё больше походил на высокую чёрную башню. Вокруг него витал багровый ореол. Засмотревшись на чудную игру света и тени, я открыла рот, чтобы заговорить, но не знала, как начать. Спустя несколько минут слова сами полились.

— Милорд, я хотела сказать... Я была приятно удивлена, когда обнаружила в конце первого очерка ваши комментарии. Перечитав их несколько раз, я поняла, что они являются ближайшим возможным подобием вашего голоса. В них присутствует ваша дикция и жесткая логика. В каждой строчке. Особенно там, где вы указали, что следует произносить на втором этапе «Обряда козла»

Он повернулся ко мне и я увидела тень улыбки, хотя выражение его лица было, как обычно, надменным.

— Тогда будь так добра, напомни, что я там начеркал? — Я поняла, что он проверяет меня, но я не растерялась.

— «Я прохожу через всё и приобщаюсь к вечности. Я измеряю пределы и переступаю через них. Вся магия проходит сквозь меня, смерть отступает благодаря мне и ничто извне больше не влияет на меня. Когда я достигну совершенства, голова с хвостом станут одним. Указанное составит семь мер веса, из которых все семь пребывают без помрачения и сияют в бессмертии», — цитировала я и у меня сердце билось у самого горла. Моя речь прозвучала бы с жаром, если б я не постаралась придать своему тону беспристрастность.

Волдеморт наблюдал за мной; тень улыбки не сходила с его лица. Его подбородок взлетел ещё выше, словно у него под носом благоухал фимиам, куримый на алтаре его достоинства. Он вернулся к письменному столу и, откинувшись на спинку кресла, позвал Фери. Эльф быстро явился. Лорд приказал ему подложить ещё поленьев в огонь. Мне казалось, что поленьев хватало, к тому же в комнате было довольно душно. Неужели Лорд мёрзнет больше обычного?

Какое-то время Лорд смотрел на эльфа отсутствующим взглядом, а затем снова взял мою тетрадь. Фери уже исчез, а о моём присутствии Лорд как будто совсем забыл. Страницы переворачивались от его шипения и опять остановились на моих толкованиях. Не обращая на меня внимания, Лорд углубился в чтение. На его лбу выступили морщины. Почти как у профессора Сэлвина. Я вспоминала о вчерашней встрече, о том, как профессор высказывался о Лорде, и чувствовала себя до жути неловко — сидеть и смотреть на человека, которого так боготворят. Маги нашей страны преклоняются перед талантами и достижениями Сэлвина, а он, получается, тоже преклоняется. От этих мыслей на меня накатила новая волна робости. По моим подсчётам так прошло около получаса наблюдения за Лордом. «Быть может, он действительно позабыл обо мне?» — я думала и чувствовала перенапряжение, а вспомнив о том, что у меня ещё висит зелье для госпожи, я едва не застонала.

— Милорд, извините, что прерываю ваше чтение, — тихо заговорила я. Лорд медленно поднял голову. — Мне нужно до полуночи приготовить дополнительное зелье к сыворотке госпожи. Разрешите мне сейчас уйти.

Он посмотрел на меня с недоумением. Редко такое увидишь на лице Волдеморта. Похожий взгляд у него был, когда я сказала о костре у ворот.

— Почему эльфу не поручила? — холодно спросил и.

— Зелье высшего разряда, милорд. Эльфам не разрешается такое готовить.

— Могла и вчера приготовить. Ты была свободна.

— Вчера я была занята, милорд.

— Чем ты была занята, бездельница?

— У меня было много дел... я навещала в больнице профессора Сэлвина.

— А он тебя навещал? — спросил Лорд с ироническим сочувствием.

— Нет, милорд... Мне нужно было поговорить с ним обо всём... о том, что случилось в медье. — Я поймала пытливый взгляд и продолжила: — О вас. О самом главном. О приоритетах. Во время учебы в Дурмстранге профессор был для меня авторитетом. Я доверяю его мнению.

Лорд кивнул, всматриваясь в моё лицо. «Зачем всегда так пристально смотреть? Что он пытается уловить? Вранье? Лукавство? Сомнения? Он ничего не уловит, ведь я говорю правду и нисколечко не сочиняю» — я размышляла, и видя, что Лорд так и будет пялиться, решила развеять все сомнения:

— Профессор Сэлвин очень предан вам, милорд и рабо… — я уже хотела было сказать «работает», но, заметив ещё более иронический взгляд, в последний момент поправилась: — Служит вам с огромным рвением. Разговор с ним пролил свет на многое, что я доселе не понимала. Словом, вернувшись домой, я с ясным умом приступила к второму очерку и он поддался мне. Позавчера вы сказали, что после первого очерка объясните мне расшифровку второго, помните, милорд?

Лорд посмотрел на меня, словно я что-то выдумывала или высказывала неумеренные капризы. Он тяжело вздохнул, открыл мою тетрадь и начал водить волшебной палочкой по диагонали, что-то шипя. Так продлилось около трёх минут. Мне не терпелось наконец прочесть тайны расшифровки. Лорд закрыл тетрадь и я протянула руку, чтобы забрать её, но он придавил её своими мертвенно бледными руками с паучьими пальцами.

— На первое время этого тебе будет достаточно, — сказал он.

Откинувшись на спинку кресла, Лорд осведомился, что ещё полезного я извлекла из первого очерка. Я рассказала ему, что выделила «Обряд козла», который, если слегка его преобразить, в контексте шестого крестража сослужит намного лучшую службу, чем тот, к которому он привык. Придётся задействовать свидетелей, но потом можно стереть им память. Мимоходом я упомянула о деталях из «Розы ветров» и из сборника Бартоломью, которые вписываются в «Обряд козла». Я сама себе удивлялась, что выказывала столько уверенности, решимости и непоколебимости, уверяя его в том, что он, должно быть, и сам знает: что из всех этих источников следует почерпнуть выбранные элементы и сложить их воедино — в итоге получим самый лучший обряд для шестого.

Лорд слушал и слушал меня, а в итоге кивнул и сказал:

— Что ж, теперь я мог бы отпустить тебя готовить зелье.

Я нервно прикусила губу, не понимая, что значит «мог бы», и почему он медлит.