Мигом вскочив, я сломя голову ринулась к выходу. Выбежав в коридор, я увидела, что Лорд уже стоял там, расслабленно прислонившись к косяку двери и скрестив руки на груди. Мое дыхание было затруднено, но я, чтобы не уронить остатки достоинства, попыталась это скрыть. Лорд смерил меня уничижительным взглядом. Его глаза полыхнули красным, узкие ноздри раздулись.
— Бездельница, — только и сказал он.
====== Глава Тридцать Третья. Дом Бартока ======
Each time I make my mother cry,
An angel dies and falls from heaven.
When the boy is still a worm,
It’s hard to learn the number seven
Cryptorchid, Marilyn Manson
Вторник, 9 марта 1964 года
Какой прелестной была малиновая дымка...
У меня с головы не выходит конфуз, имевший место в библиотеке. Лорд понял, что мои мысли очень не вовремя бросились врассыпную, и мне за это неловко. Небось счёл меня рассеянной и не шибко умной, если в таком месте позволила себе подобное.
Я впервые испытала на себе обратную сторону библиотеки Ньирбатора — впервые за восемь лет. Я всегда была настороже, когда в одиночку проводила там многочисленные вечера, — только в присутствии Лорда меня одолело необъяснимое наваждение. Не то мысли, не то грёзы заволакивали меня и я потихоньку уходила в тридесятое царство. Я могла, грубо говоря, умереть от недостаточного притока крови к мозгу. А если бы я не очнулась и не выбежала? Вернулся бы он за мной? Разве я не нужна ему? Кровь Годелота спасла меня на дуэли, но я считаю, что такое мнимое равнодушие Лорда может служить ширмой для чего угодно.
Я огорчила Лорда тем, что прервала его время в библиотеке, ведь он, как я теперь осознала, не собирается ходить туда без моего сопровождения. Подозреваю, что он опасается заходить туда в одиночку и пользуется мной, как щитом от потенциальной угрозы со стороны духов Ньирбатора. Впрочем, это умно, так как его опасения небезосновательны, но вчерашний вечер продемонстрировал, что и я не меньше нуждаюсь в щите. Если б не было так горько, я бы посмеялась над такой нелепостью. Это же мой дом. Мой крепость. Я не должна бояться.
Я попыталась отвлечься от навязчивых мыслей, уткнувшись в сегодняшний выпуск «Ведовских известий». Доди принесла его, эффектно сорвав на своём пути преграду из салатовых занавесок. Газета была, по обыкновению, полна описаний всевозможного насилия, «адепты которого называют себя Пожирателями Смерти и служат Тому-Кто-Несёт-Смерть». Очередная порция серийных исчезновений, покушений и скорбных находок. Пожиратели пригрозили сорвать Чемпионат мира по квиддичу в следующую субботу, если магглорожденный Министр Магии не уйдёт в отставку. Лич, ясное дело, никуда не уйдёт, поэтому им всё таки придётся сорвать чемпионат, чтобы сдержать слово. Стало быть, это не так уж и сложно провернуть, но там же наверняка будут сотни мракоборцев, подготовленные встречать адептов. Намного логичнее атаковать, застав врага врасплох. Придётся Малфоям покорячиться. На последней странице газеты подробно изложены колдовские массажи с применением мака и растирания камфорным маслом. После тёплой ванны они способствуют тому, что на следующий день «тело порхает, а магия парит». Малфоям после их трудов это бы пригодилось. Но кто там, в той Англии, читает наши «Ведовские известия»?
Сегодня мне предстоит идти в кабинет Лорда. С твоей помощью, дорогой мой дневник, я подсчитала, что он собирает Пожирателей в доме Бартока два раза в неделю. И сегодня как раз тот день. Я знаю, он нарочно велел мне прийти сегодня из-за того, что я вчера сболтнула лишнего. Зачем я только призналась, что мне неловко приходить из-за Пожирателей?! После «Розы ветров» мне, конечно же, не терпится ознакомиться с очерками по хоркруксии за пятнадцатый век, но я не думала, что дело столь срочное. Ну не угодил Лорду свиток вельвы Дагни... Подумаешь, беда... Но зачем было так его комкать? А если б духи Ньирбатора наказали его за это? Или хуже — наказали б меня за то, что я привела в библиотеку волшебника, не уважающего скальдические писания?
После сумерек я собралась в дом Бартока. Фери, шаркая шлёпанцами, провожал меня и желал удачи. «И да пребудут с вами все Батории!» — он всплакнул. Нет, ну к чему это? Какой же несносный этот эльф! Когти над входной дверью были серебристые. Значит, Лорд уже там. Может, так даже лучше, что я приду туда в день собрания. Всё таки присутствие Лорда обезопасит меня.
Выйдя за калитку замка, я трансгрессировала прямо перед ворота дома Бартока. В холле никого не было. Значит, собрание шло полным ходом. Прошмыгнув коридор, я торопливо поднялась на второй этаж, пошла к двери третьей комнаты слева. Когда на мой стук никто не ответил, я вошла.
Мой взгляд сразу пал на того, кого я боялась увидеть. Портрет Бауглира висел возле окна, выходящего на улицу. Справа от него стояла астролябия. Когда я подошла к портрету и вежливо поздоровалась, Бауглир никак не отреагировал, только чёрные глаза сверкнули жёстче. От его невозмутимости меня прямо в дрожь бросило.
Взглянув на него во второй раз, я отметила его сходство с Волдемортом. Но глаза не те: у Бауглира они скорее похожи на агатовые камни в кольцах госпожи. Чем дольше я смотрела на портрет, тем отчётливее ощущала изнурение, но отвести взгляд не могла. Я уже не пыталась оторваться от него и, к своему удивлению, исступлённо тянулась к чёрному омуту. Мне казалось, что его глаза впиваются в меня co всеx cторон cразу. «Ты видишь меня насквозь», — я мысленно сформулировала свои ощущения. Как только эта мысль промелькнула в моей голове, Бауглир закивал. Один раз. Два. Три.
«Он прочёл мои мысли?!»
У меня ноги подкосились. Я почувствовала, как чужая воля давит на меня, заманивает меня и больше всего на свете мне хочется пасть на колени перед портретом и бить поклоны. Меня словно сковали, не давали расправить плечи и встряхнуть головой. Спасло меня то, что я краешком глаза глянула на астролябию и вспомнила, что пришла в кабинет Лорда, а не в молельню древних богов.
От одной занозы освободилась, как дала знать о себе вторая — «Горбин и Бэрк». Интересно, как Бауглиру там живётся? Он мог бы столько всего рассказать, и я бы с удовольствием послушала. Барона он бы, конечно, не заменил... Досадно как-то, в кабинете никого нет, можно было б воспользоваться ситуацией. Перед Лордом он наверняка каждый день отчитывается. Любопытно, есть ли там что-нибудь такое, чего не найдёшь в лавке Лемаршана... Мое воображение нарисовало умопомрачительные диковины, и я тяжело вздохнула. Хотелось бы мне туда наведаться. Тина бы меня отвела... Наверное, весь Орден Феникса там отоваривается.
Осмотревшись вдоволь, я приступила к поискам рукописей пятнадцатого века. Долго искать не пришлось. Ребром стоял другой вопрос: садиться за письменный стол или на диване? Недолго думая, я села на диван, а кофейный столик, расположенный перед ним, трансфигурировала на свой лад.
Я обнаружила хорошо сохранившееся собрание очерков, выполненное последователями Годелота, о которых раньше ничего не знала. В семье было принято считать хоркруксию Годелота не только капризом кратковременным, но и таким, в котором он не обрёл ни одного единомышленника. Эти очерки доказывают обратное. Получив небывалую возможность, я сразу же принялась изучать очерк пятнадцатого века, как и советовал Лорд, хотя, будь моя воля, я бы охотно начала с рукописи четырнадцатого.
На изучение первого очерка у меня ушло чуть более часа. По правде говоря, я была настроена слишком позитивно и в первом же очерке ожидала найти какую-то чёткую магическую формулу или заклинание. Но будь это так, Лорд бы не обращался ко мне; кровь Годелота должна вывести меня на след единственно верного обряда. Можно только догадываться, что будет, когда я обнаружу его и отчитаюсь перед Лордом в последний раз. Он сотрёт мне память или избавится от меня; что-то из двух. Сама не знаю, почему я так охотно тружусь, ведая, что устремилась к неизбежному. Возможен и третий вариант, но пока не могу сказать с уверенностью, какой именно. «В твоих силах это исправить», — Лорд сказал недвусмысленно. Если я найду способ и выжить и сберечь свою память, я ухвачусь за него. Можно было бы броситься в ноги Лорда с мольбой пощадить меня и стереть мне память о хоркруксии и позволить жить дальше, но я не хочу ничего забывать; в этом я категорична, так как память определяет человека. Потеря драгоценных знаний о хоркруксии для меня равнозначна потере половине моих магических дарований.
