Гонтарёк без каких-либо вступлений сунул мне в руки сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка». Я озадачено посмотрела на него, но он лишь кивнул мне на газету.
«ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО ЦЕЛОЙ СЕМЬИ»
«Деревня Лох-Ломонд в Шотландии стала ареной зверского убийства: целая семья была убита с жестокостью, заставляющей усомниться в том, что виновником убийства был человек. Все факты указывают на то, что семья пала очередной жертвой Того-Кого-Нельзя-Называть. Этим утром были обнаружены останки пятерых членов семьи МакКиннон в их доме. Робин МакКиннон, 44, Джоанна МакКиннон, 42, Марвуд МакКиннон, 23, Марлин МакКиннон, 19, Мартин МакКиннон, 17. Над их домом на отшибе деревни в течение почти шести часов витала Чёрная Метка.
Мракоборцы, прибывшие на место преступления этим утром, поразились жестокости данного убийства. То, что осталось от МакКиноннон, было похоже на груду разрозненных кусков. Полуразрушенный дом является свидетельством того, что семья сражалась до последнего. Известно, что Марлин МакКиннон была участницей Ордена Феникса, организации Альбуса Дамблдора, созданной для борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
«После такого вопиющего случая расправы мы убеждаемся, что к борьбе с Тем-Кого-Нельзя-Называть должны подключаться только матёрые волки Аврората, а не дети, которым захотелось поиграть в войну», — прокомментировал Бартемиус Крауч.
В Британии целые сутки не умолкают голоса, с апломбом доказывающие, что волшебники не должны молчать и терпеть такое, а если они предпочитают покорно мириться с подобным ужасом, то так им и надо. Но что это за непутёвые волшебники, и где они, горемыки, прячутся, и по какой причине прячутся, и почему так упорно не желают отстаивать свои жизни и жизни соотечественников...»
Ниже был приведён некролог Марлин от профессора трансфигурации в Хогвартсе Минервы Макгонагалл, для которой Марлин была любимицей.
— Тебе Тина ничего не пишет? — вдруг спросил Варег, когда я дочитала.
— К её и моему счастью не пишет, — отозвалась я и посмотрела на него с укоризной. — Зачем ты вообще спрашиваешь? Зачем напоминаешь мне о... потерянной дружбе?
— А если б на месте этой Марлин была Тина, как бы тебе было?
— К чему ты клонишь?
— К чему? А ты подумай! Пожиратели целую семью превратили в красно-лиловую жижу. Ты читала подробности? В их останках копошились почтовые совы... Они... ОНИ ПРИНЕСЛИ ИМ ПОЧТУ! — Варег сорвался на крик. Я молчала.
Он встал и начать наматывать круги по комнате, шаpкая по полу дoмашними тапочками.
— Меня просто выворачивает. Молодая девушка... её братья... они не заслужили такой смерти.
— Лестрейндж тоже молодая девушка, или ты забыл, что мы с ней сделали?
— Это не идёт ни в какое сравнение, Приска! Она бестия конченая, на человека мало походит.
— Что ты несёшь? Разве не ты восхищался Пожирателями, когда они только притопали сюда? Разве не ты знал всё намного раньше меня и побуждал меня «образумиться» и не стоять у них на пути? Что изменилось?
— Во-первых, ты изменилась, — заявил он авторитетным тоном. — Со дня прибытия Темного Лорда ты замкнулась в себе, редко выходишь из замка, постоянно чем-то занята. Даже когда ты рядом, ты далеко. Я не могу достучаться до тебя... Не сердись на меня за бестактный вопрос, но что с тобой происходит? Ты так самозабвенно отдалась какому-то заданию? Настолько, что даже не находишь времени на меня? Я постоянно думаю о тебе, а ты обо мне думаешь? — он так торопился всё это высказать, что у него сбилось дыхание.
— Варег, ты же знаешь, у меня задание от Тёмного Лорда, — отвечала я как можно мягче. — Я стараюсь... я не могу допустить промах...
— Приска, ты хоть понимаешь, что это он приказал убить всю семью МакКиннонов? Или ты уже настолько не соображаешь? Так стараешься, что забыла, кто живёт в твоем доме?
— Да что ты завёлся... — от усталости и досады мой голос потух. — Ты не знаешь его... он может нас всех в бараний рог согнуть. Это тебе не какой-то Ангреноген-квиддичист... Ты жаждешь моей смерти, если намекаешь мне, чтобы я пошла против него.
— Я не говорил такого, — Варег отвечал горячечно. Его лоб слегка покрывала испарина.
— Тогда к чему ты клонишь?
— Я разочарован, — отрезал он, отворачивая взгляд. — Я разочарован в Темном Лорде... точно пелена с глаз спала. Я поступил опрометчиво, когда поверил в эти идеи... Ты ведь поддерживаешь Крауча?
— Смеёшься? Я просто читаю новости, которые он комментирует. Нужно знать, что говорит противник, это дает полный обзор. До приезда Лорда я могла быть на распутье, но теперь я уже определилась...
— Мне больно слышать это от тебя, Приска. Я беспокоюсь о нашем будущем.
— Ты выбрал чертовски неподходящее время, чтобы беспокоиться о будущем, Варег. Неужели я стала в твоих глазах прокаженной из-за того, что у меня дома живёт Волдеморт? Ты надеешься, что сможешь что-либо изменить? Или ты считаешь, что я одобряю его методы? Нет, разумеется. Но чувства не должны возобладать над разумом. Ты лицемер, Гонтарёк. Не знай ты его методов, ты бы по-прежнему был очарован его идеями.
— Да, теперь я это признаю. Если б я не знал правды, я бы идеализировал его, это так. Но теперь-то я знаю. Мне импонировала только... сноровка Пожирателей, — Варег вдруг умолк.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Но я-то думал, что он сокрушит магглов и грязнокровок, — заговорил Варег с каким-то странным сердоболием, — а он просто стирает в порошок всех, кто стоит у него на пути...
— МакКинноны и были грязнокровками, — перебила я. — Твоя тирада неубедительна.
— Как? Как тебе втолковать... — осекся он. Затем выпалил несколько ругательств. — Тут дело уже не в чистокровии, а в ЖАЖДЕ ВЛАСТИ! Нельзя забывать, что у нас уже был и Гриндельвальд, и Ангреноген... Ми знаем этих узурпаторов. Если ты думаешь, что выслужишься перед Лордом и обретёшь иммунитет от всех бед, то ты сильно заблуждаешься. Благосклонность таких чудовищ мнительна. Он непредсказуем.
Горькая обида сдавила мне горло. «Выслужишься», этот белобрысый рассуждает обо мне, как Шиндер — в контексте какого-то блистательного будущего. А у меня на уме не окочуриться, сохранить Ньирбатор, уберечь госпожу...
— Мне обидно слышать такое от тебя. Так может молоть языком лишь Дамблдор. Только не говори мне, что ты покупаешь у Лугоши запрещённую прессу...
— А если покупаю, то что? — нагло выпалил он.
— Если у тебя обнаружат этот мусор, и будут пытать тебя, я не стану за тебя заступаться, так и знай! — вскричала я не своим голосом, не сдерживая злости. — Я не подставлю себя под удар из-за тебя. Лучше б ты сидел со своим тиглем и заботился о семье. Из-за тебя им тоже может перепасть.
Покосившись на меня, Варег сьязвил:
— Спасибо тебе за предупреждение, милая, хотя оно скорее напоминает угрозу. Небось от него уже нахваталась?
Я пропустила этот выпад мимо ушей.
— А что с госпожой Катариной? Почему она больше не заходит к нам? Что с вами двумя происходит? Я теперь вижу на вашем примере, что он делает с людьми, если не убивает...
Эти слова были произнесены с таким самомнением, что моя досада удвоилась.
— Мне тошно от твоего нытья, Варег. Ты звучишь жалко. Тебе невдомек, что мне пришлось пережить в первую неделю этого сожительства... это был какой-то непрерывный поцелуй дементора...
— Что он с тобой сделал, Приска? Он так запугал тебя? Расскажи по порядку, что там было... — Варег присел возле меня. Поймав намёк на жалость, мне стало противно.
— Да он всех запугивает, не в этом суть. Впрочем, думай как хочешь. Называй, как хочешь. Я не выбирала сторону, это она меня выбрала, а я пошла навстречу. Вот и всё.
Я поднялась с места, от головной боли у меня мутилось в глазах, но я не подала виду. Затаивание собственной боли доставило мне какое-то мрачное удовольствие.
— Приска, постой...
— Оставь меня в покое.
Одолеваемая тягостными мыслями, я и не заметила, как дошла до своего замка. Вернулась ровно в шесть. Оставался час, чтобы прийти в себя после ссоры с Варегом. Я не была готова к такому повороту событий. От кого, от кого, но от Варега я не ожидала таких нападок. Было б из-за кого беситься! Из-за каких-то МакКиннонов, которых он знать не знает. Как можно жалеть того, кого не знаешь? Варег, как и большинство наших сверстников, отнюдь не склонен к состраданию. Наблюдать в нём такую метаморфозу для меня не то, что неожиданно, а страшновато. Когда человек, которого знаешь как облупленного, проявляет несвойственные ему качества, это отталкивает. А вдруг наши пути разойдутся?.. Не будь мы так привязаны друг к другу, никакая детская помолвка не смогла бы удержать нас вместе. А теперь я ощущаю угрозу. Какие-то МакКинноны треклятые! Да хоть бы десять МакКиннонов! Это не должно ставать между нами...
