У нас нападением на магглов никого не удивишь, но последние вспышки вандализма с выкапыванием трупов попахивают временами Железных Перчаток, ибо во всей Венгрии только приспешники Сквернейшего занимались некромантией.

Едва узнав, что маггловская полиция начала подозревать Варега Гонтарёка, моего злополучного жениха, во мне что-то прямо восстало, и я уже не могла думать ни о чём другом. Подобное вмешательство со стороны магглов переходит все границы. Короче говоря, магглы вконец оборзели. Мы с Варегом можем хоть каждый день метать друг в друга проклятия, но никто в здравом уме не обвинит его в выкапывании трупов. Мне трудно даже представить себе моего симпатичного белобрысого Варега среди ветхих надгробий. Досадно то, что пока все бесчинства инкриминируют Варегу, где-то вблизи бродит настоящий некромант, который таит в себе опасность до тех пор, пока кто-нибудь не раскроет его личность, дабы мы знали, чего от него можно ожидать.

Подозрениям насчёт Варега немало посодействовало и то, как о нём отзываются жители деревни. «Набросит свое балахонище, глаз не видно. Сидит, бывает, на месте обвалившегося дымохода, и смотрит в пространство. Часто ходит вон в ту сторону, в Ньирбатор, где обитает леди-грымза. Или шатается вдоль Пешты со странной шайкой...»

Впрочем, почти каждый маг нашего медье подойдёт под такое описание, но то, что творилось несколько ночей подряд с особняком Гонтарёков стало для магглов неоспоримым доказательством причастности самого младшего к чему-то преступному.

Мне любопытно, как поганые магглы вообще могли что-либо заметить? Вооружён магглоотталкивающими чарами, особняк должен рисоваться им обычным двухэтажным домишком, из которого доносятся радужные голоса и звон посуды.

Пятница, 24 ноября

Сегодня я заглянула к Гонтарёкам, и мне удалось поговорить с Варегом начистоту. Я попыталась растолковать ему, что не питаю к нему ни презрения, ни ненависти; призналась, что он мне даже стал симпатичен с того самого мгновения, как начал вести себя прилично, то есть после малодушного расставания с кинжалом.

«В любом случае, — отвечал он смешливо, улыбаясь от уха до уха, — нам не под силу держаться друг от друга подальше, ведь нас объединяет столько совместных воспоминаний, сколько докси затаилось в гардинах госпожи Катарины».

Варег имеет в виду воспоминания того времени, когда его семья ещё не примкнула к врагу, ведь в конце сороковых господин Гонтарёк и Ангреноген были лучшими друзьями моего отца.

Мы долго болтали насчёт всей этой паники вокруг Третьего, который ещё даже не явился, а мы уже дрожим как малые дети. Я вскользь пошутила о том, что «падём ему в ноги, как только он явится, дабы не испортить первое впечатление». Варег ухмыльнулся с напускным воодушевлением.

Иной причиной тому, что я решила наведаться, стало письмо от Тины. Его позавчера принесла моя сова, сорвав на своём пути гадкие салатовые занавески, — как я мысленно ей велела. Тина пишет о своей работе в лавке отца, и что вскоре навестит меня в сопровождении подмастерье, поскольку отец собирается дать ей очередное задание. Под конец Тина пишет о веселых приключениях со своими друзьями, с которыми общается со школы, и которых все знают, как «мародёров».

Если честно, само название повергает меня в ужас, ибо у нас самыми что ни на есть мародёрами были Железные Перчатки. А ещё они играли в квиддич, будь он проклят. Ангреноген в молодости играл за «Мадьярских волков», посему слово «квиддич» и всё, что с ним связано, вызывает во мне по меньшей мере неприязнь. Это из разряда эмоций.

Дочитав письмо, я невольно задумалась: а где мои друзья? Приблизительно единственным я могу назвать только Гонтарёка. Своим самым лучшим врагом? Жертвой? Женихом? Другом по несчастью? Партнёром по танцам и дуэлям?.. В моей жизни он вездесущ, и я предпочитаю винить в этом судьбу, а не своего отца, который определил для меня эту самую судьбу.

Поначалу, когда магглы начали подстерегать Варега, намереваясь поймать на горячем, моему злорадству не было границ. Понаблюдав, однако, как стойко Варег переносил это безобразие, я удивилась самой себе, когда почувствовала за него обиду.

Есть, пожалуй, ещё и Агнеса, но она — из темнейших. С ней полезно вместе упражняться в магическом искусстве и делиться опытом, но это чисто по делу. Взаимовыгода. Взаимопомощь. Перейди я ей дорогу, она бы разделалась со мной и нашла бы себе другую партнёршу по волшбе.

Должна признать, воспоминание о том, как мы совершили наше первое жертвоприношение в курятнике инспектора Мазуревича, до сих пор вызывает у меня щемящее чувство разделённого пополам восторга.

В тот же вечер Варег, который умолял взять его с собой, настучал на меня госпоже Катарине. Право, не знаю, чего он добивался. Что меня накажут? Запрут без палочки? Заставят возместить магглу ущерб? Тогда мне казалось, что он сделал это просто из вредности. Теперь я подозреваю, что Варег мог тупо приревновать меня к Агнесе. Если спросить напрямую — только станет отшучиваться.

После того ребяческого доноса госпожа усадила меня напротив за бронзовый стол гоблинской работы, на котором изображены человеческие рты в безмолвном крике, и начала допрашивать, с какой целью мы проводили ритуал. Ничего не скрывая, я выложила всё как есть: целью была месть нескольким балбесам, которые насолили мне в Дурмстранге, и Агнеса любезно согласилась помочь разрядить обстановку. Госпожа Катарина недоумевала, почему я не поделилась с ней своими неприятностями, но я не нашлась что ответить. Госпожа снисходительно улыбнулась, поблагодарила меня за правду и отпустила к себе.

Вдаваясь в подробности, стоит сказать, что есть причина, по которой Агнесу начали относить к темнейшим. Из-за этого её даже исключили из Дурмстранга. И причина опять кроется в истории. После дуэли Грюма и Ангреногена, её семья — Каркаровы, владельцы трактира — начала откровенно возмущаться, призывать людей восстать «ради правды». А правда, по их мнению, состояла в том, что «британскому мракоборцу не сидится в своей стране, и он решил сунуть свой нос в наши дела, перебить наших ангреногенов, лишить нас права самим разделаться с врагами, накинуть узду аврората на наши края и прочее, и прочее...»

Каркаровы наломали дров и Агнесе пришлось с этим жить. Но такой поворот событий поощрил её совершенствовать своё магическое дарование, чтобы дать отпор любому, кто вздумает винить её в двойственной позиции её родителей. Агнеса обрела огромный опыт после исключения, и оно, по-моему, пошло ей только на пользу.

Что же касается аврората, то ввиду того что у нас своего нет, я считаю Грюма героем, хотя, прочитав их кодекс, я осознаю, что под определение «преступник» подходит весь наш Сабольч-Сатмар-Берег в комплекте со мной.

А если бы преступный замысел карался наравне с преступлением, в нашем медье и вовсе никого бы не осталось.

Среда, 29 ноября

Тo не мертвo, что вечность oxраняет,

Смерть вместе с вечностью пopою умирает.

Сегодня госпожа Катарина снова показывала мне драгоценности родственных нам семейств, хранящиеся в одном из её тайников. Время от времени она достает их — то ли ради любования, то ли ради напоминания о том, кто мы и откуда. Для меня это обычные безделушки; будь они артефактами, было б куда увлекательнее.

Среди драгоценностей Баториев есть четыре весьма манящие ожepелья, сработанные с пpeвосxoдным мастepствoм. Госпожа говорит, что никто так и не смог точно определить материал, из которого они изготовлены, равно как и причислить их к какому-то направлению искусства. Это главные драгоценности рода, а украшения самой Эржебеты содержатся в сундуке в её комнате, куда мы стараемся не входить... по разным причинам.

Драгоценности Годелотов кажутся cлишкoм вычуpн. Они испещpены узopами будто бы наpoчитой урoдливoсти. Семейные легенды приписывают им неимоверно насильственное прошлое. Фери как-то рассказал мне в подробностях о несчастных случаях, связанных с драгоценностями Годелотов. Всё это обилие багровых фактов произвело на меня впечатление гораздо более сильное, нежели на домашнего эльфа. Я на многое не замахиваюсь. Мне достаточно моего кинжала. Да и пользы от него побольше будет, чем от всяких кровососущих безделушек.