— Скажите мне, Розье, то, что произошло в Албании... то был обряд создания крестража? — Поймав утвердительный кивок, я продолжала: — Что-то пошло не так, верно? Тёмный Лорд не предвидел таких последствий?
— Он их, скажем так, не ожидал. А теперь догадайтесь, почему.
— Потому что это... не первый обряд?..
— Да, не первый. Как обряд, так и крестраж.
— Но, погодите-ка... если ему удалось создать несколько, и он понял, что эти опусы становятся чреваты последствиями, почему он не довольствуется теми, что уже создал? — у меня горло перехватило от горечи. Речь ведь шла о таких противоестественных вещах...
— Присцилла, не стоит... — предостерегающе протянул Розье.
— Нет, нет, погодите. Последствия сказались не только на окружающей среде, но и на нём самом, не так ли?
— Послушайте, ваша догадливость достойна похвалы, но подобное любопытство не идёт вам на пользу. Этот вопрос не касается дела.
— В чём же тогда заключается моя задача?
— Тёмный Лорд желает, чтобы ему подсобила родная кровинка Годелота, отца хоркруксии, — холодно и не мигая отвечал Розье, будто ему самому всё это до смерти осточертело. Наверное, у меня был довольно пришибленный вид, потому что он сразу же добавил: — Сформулируем иначе: Тёмный Лорд не откажет вам в той доле участия, которая удовлетворит ваш собственный творческий пыл. Такая формулировка куда благозвучнее, не так ли, Присцилла?
Я не нашлась что ответить.
Возвращаясь домой, я по привычке свернула направо, чтобы срезать путь по главной тропинке. Проходя мимо лачуги Балогов, я остановилась и присела на булыжник. Каждый раз, когда прохожу мимо этого места, все звуки стихают так внезапно, что кажется, будто голову укутало толстой шалью. Таков след тёмной магии, которого не стереть. Пройдёт лет десять, тридцать, сто — след останется. Как полная противоположность источнику для черпания сил, дом Балогов стал местом истощения сил, и мне не следовало там засиживаться, но и встать было нелегко — конечности как будто пригвоздило к тому месту.
Что бы сказали родители, если бы узнали, на чьей я стороне?
А что со мной будет, если английский лорд прознает о моих сомнениях?
Я встала и пошагала прочь, не оборачиваясь.
Комментарий к Глава Семнадцатая. Роняй Лепестки * венгерская идиома, означает пребывание в захолустье.
====== Глава Восемнадцатая. Встречай Гостя ======
Вторник, 5 февраля 1964 года
— Простите меня за то, что я была такой идиоткой, — говорила я госпоже, смахивая слёзы. — Я действительно ей досадила. Это я её спровоцировала.
— Я догадалась, душенька. В твоём возрасте это... можно понять, ты ещё так молода, — отвечала госпожа, прижавшись лицом к моему лбу. — Нет никакого смысла продолжать обсуждение того прискорбного инцидента. Ты извлекла урок. — В ответ на мой утвердительный кивок госпожа продолжала: — Я переживала о тебе с того самого дня, как эти Пожиратели заявились в наше медье. Они все сплошные болваны. То-то у меня всё душа была не на месте, словно что-то сдавливало...
Меня снова бросило в жар, и мой голос показался мне совсем чужим, когда я ответила:
—Д-да, госпожа. Со дня их приезда... с того самого вечера с дементором... суматоха, неразбериха... Балоги, Мири... Такое творится! А теперь Тёмный Лорд будет у нас гостить. Как нам быть? — Не глядя, я потянула руку к госпоже, и она сжала мои пальцы. Её руки никогда прежде не казались мне столь тёплыми.
— Что значит — как быть? Держать себя в руках. Это же такая честь, разве ты не понимаешь, душенька? Хладнокровность — вот какое качество тебе необходимо. Нельзя давать волю своим чувствам, иначе это может плохо сказаться на магии.
После этих слов я зашлась безудержным рыданием, вспомнив об обете и хоркруксии, о нависшем надо мной роке и всём неизведанном в этом страшном мире. Постоянная необходимость следить за своими манерами и речью, когда хочется рвать и метать — это невыносимо, лучше сразу пойти в пещеру короля Иштвана...
— Ну, реветь так реветь, — вдруг очень участливо заговорила госпожа. — Но реветь по-настоящему, так, чтобы пропали в этом реве все твои волнения и страхи…
— А что если Тёмный Лорд окажется хуже этих сплошных болванов?
— Ну-ну, Приска, я в таких делах смыслю побольше твоего, — улыбка госпожи тут же стала по-настоящему светской. — Никого не надо бояться! Ньирбатор — это наш с тобой храм магии, и под кровом Баториев нам ничего не грозит.
Госпожа дала Фери распоряжение подготовить Лорду комнату на втором этаже в левом крыле, где жил Ганнибал, сын Горация, сын Гереварда, сын Гарма Годелота.
Когда я поведала об этом Варегу, он так свистнул, что у него пуговица отлетела от воротника. Он весь день доставал меня с расспросами о встрече с Розье. Чтобы отделаться от него, я сообщила ему об обете неразглашения, тогда он подавил своё любопытство ради моего блага, которое преподнёс как «заботу жениха о своей невесте». От этих слов мне стало муторно, хотелось попросту пнуть его или дать подзатыльник. Это можно было прочесть в моём взгляде, но Варег и бровью не повёл, хотя, кocясь oдним глазом, пристально за мной наблюдал. Мнe пришлось ткнуть егo пальцем в бoк и больнo пощeкотать, пocле чего он рассмеялся, и мы как бы снова расслабились.
Когда я мимоходом добавила, что встреча касалась чисто академической сферы и была связана с рекомендациями профессора Сэлвина, Варег заметно воспрянул духом. По его мнению, всё связанное с профессором дышит благородством. Он до сих пор не в курсе, что профессор был моей первой любовью, но такой, которой могли похвастаться только Элоиза и Абеляр.
За обедом у Гонтарёков госпожа Элефеба назвала меня очень храброй за то, что я «не увильнула от дуэли и не осрамила честь своего предка Тиборка». Она весьма отзывчивая женщина; вдовство немало посодействовало развитию в ней этой черты.
Миклос также обедал с нами. Когда я спросила его, что слышно о кентаврах Албанского леса, он рассказал, что наши кентавры потеряли с ними связь, и никто не знает, куда те двинулись. «Они сказали, что люди не выдержали испытания и в очередной раз подчинились силе, а не разуму», — изложил Миклос, причём в его детских глазах мелькнул поистине старческий измор.
Госпожа Элефеба поделилась со мной тревожными новостями о семье Мири. Оказывается, её родители искренне сожалеют о том, что отвернулись от своей единственной дочери и не смогли похоронить её из-за того, что тела не найдено. Тем не менее, они с помпой изъявили желание сотрудничать с Пожирателями Смерти, повиноваться всем указаниям Тёмного Лорда и приобщить к делу другие цыганские семьи.
От этих известий у меня душа ушла в пятки. Если гордые цыгане готовы так пресмыкаться перед Тёмным Лордом, то что говорить об обычных колдунах, которым побоку все политические хитросплетения. А оборотни, великаны... чем он их привлёк? Чистокровные, как правило, презирают этих существ. Дементоры тоже стараются перед ним выслужиться, хотя, поговаривают, пока меньше половины; большинство придерживается уговора с законной властью.
Среда, 6 февраля
«Ежедневный Пророк» сообщает, что найдено два тела пропавших волшебников. Тело полковника Сида Люпина Пожиратели намеренно подбросили медикам-магглам с целью поиздеваться. Те успели обследовать труп, прежде чем Обливиаторы спохватились. «Ведовские известия» с присущим этому изданию сарказмом спародировали маггловский отчёт Авады Кедавры.
«Итак, господа, рассмoтрим по порядку. Существует три пути, которыми можно отpавить человека: через нос, рот и кожу. Были ли какие-нибудь признаки того, что полковник был отравлен чepeз кожу, нос или рот? Наблюдаем ли мы какие-нибудь следы на коже, дыxательных путях, в гopле, на слизистой oболочке, в желудке, крови, нервах, мозгу — хоть что-нибудь? Обнаружены ли какие-нибудь признаки предсмертной агонии, кроме выражения равнодушия на лице полковника, которое подействовало весьма удручающе на медперсонал? Мог ли полковник просто так помереть, если, несмотря на возраст, был полностью здоров?»
