Стиснув зубы, я покосилась на него через плечо. Игриво-кощунственная улыбка хлестнула меня, как бичом.

— Что, не хочешь?

— Н-нет... — сдавленно прохрипела я.

— Мои страдания вас возбуждают? Кроме вас, я о двух вещах могу думать — о сне да о еде. Я нужна вам.

У меня в груди похолодело, когда он передразнил меня. Вот уж не думала, что он так запоминает. Гадкое предчувствие охватило меня, когда Волдеморт начал гладить мои растрепавшиеся волосы — ощущения были такие, словно меня злонамеренно тянут за скальп.

— Душенька с трудом представляла, во что выльется её болтовня, — с этими словами психопат отпихнул меня от себя так резко, что показалось, будто он ещё коленом пнул меня. Или не показалось?..

Но это был не конец.

Стоило мне отползти и развернуться — матушки! — и наскок хищника настиг меня, заклинив между смертью от страха и смертью от стыда. Придавив меня своим туловищем, Лорд сомкнул свои пальцы на моей шее.

— За что? — хрипела я, пытаясь расцепить его пальцы.

В ответ он наклонился ещё ниже — так близко, что я могла ощущать запах его кожи. То был воск. Его взгляд скользил по моему лицу, пока он шептал:

— А coль шутки в том, что тебе втeмяшилось, будто ты вправе что-либо требовать от меня. Ох, Приска. Если ты до сих пор не заметила, я обращался с тобой бережно, как с фарфоровой, понимаешь? Но ты забываешься, кто стоит перед тобой. Я могу стать чудовищем из кошмаров, которые тебе пока что не доводилось видеть. Хочешь увидеть меня?

Обуявший меня панический страх добавил мне сообразительности. Я сосредоточила всю силу своей мысли на том, что могло спасти меня. Кровь шумела в моих ушах, а я только молила: «Родная кровинка, приди мне на помощь!»

Из тайника у изголовья моей кровати взметнулся кинжал Годелота. Стоило ему высвободиться из ножен, как он начал действовать по наитию. Лорд даже не заметил, когда скрюченное лезвие приложилось к тыльной стороне его ладони, сжимавшей мою шею. Он затаил дыхание.

— Сомневался, хватит ли у тебя на это духа. — Его дыхание обжигало кожу на моём лбу.

— То есть... вы знали? — хрипела я.

— О кинжале я знал, порывшись в твоей головке. Ты настолько душенька, что даже не поняла, сколько всего я обозрел.

— Отпустите меня.

Когда он не уступил, кинжал почуял моё отчаяние. Прежде чем Лорд успел среагировать, лезвие скользнуло по его руке, и красная черта заалела на разрезанной плоти.

Лорд шипяще выругался и попытался заклятием отшвырнуть кинжал, но тот повинуется лишь мне. Краем глаза я видела единственную тягучую каплю крови, стекающую на мою простынь. Мне сразу вспомнилась подруга, разделяющая со мной восторги чёрной магии — Агнеса умеет делать с кровью такое...

— Отзови его, глупая девчонка! Сию же минуту! Иначе сильно пожалеешь!

— А что я получу взамен?

— Жизнь, — шипел он так внушительно, что я на миг усомнилась, то ли я делаю. Но вместо ответа я, не мигая, таращилась на него. Тогда он продолжил, предварительно смерив меня тем же взглядом, что маггла Олафа в подвале: — А чего ты хочешь?

— Портрет Барона! — Лорд скривился и уже открыл было рот, чтобы ужалить, но я уточнила: — Всего на один день. Просто поговорить.

— Только при мне.

— Нет, нае...

— «ДА, МИЛОРД», ТЫ ДОЛЖНА ОТВЕЧАТЬ, — выплюнул он, ещё настойчивее придавливая меня своим весом, да так, что кровать жалобно скрипнула.

— Я только хочу спросить его о том, как мне...

— ЗАКРОЙ РОТ.

Я была так уязвлена. Оскорблена. Испугана. Все соки из меня выжал! Стоило мне попустить хватку сосредоточенности — кинжал тут же взметнулся ввысь. По моей коже потек ручеек магии, острой как бритва, и кинжал сразу же, как я ни пыталась удержать его силой воли, юркнул в свой тайник.

Лорд оттолкнул меня почти сразу. И наконец слез с моей кровати. Медленно слизнув кровь со своей руки, он осмотрел порез — уж очень неглубокий.

— Я смотрю, общение с беспризорником бесследно не прошло, — обронил он жутко ровным тоном с примесью удивления.

— Мальчик тут ни при чём... — я удивилась, что язык всё ещё повинуется мне. И совсем неожиданно для себя расплылась в недоброй усмешке: — А вы говорили, что общество всеми уважаемой Берты Джоркинс пойдёт мне на пользу и отвлечёт меня от общения с «беспризорниками»...

— Всеми уважаемой она была до недавнего времени, точнее, до того самого момента, когда я узнал о ней, — до абсурдности деловито заговорил Лорд, совсем не обращая внимания на то, что по его лицу струился пот. — Теперь она служит мне. Добровольно или по принуждению — все, в конечном счёте, послужат мне.

Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга, а я всё ещё пыталась отдышаться. Следующие несколько минут показались мне несколькими часами. А потом словно очнулась от краткого кошмара. «Он испытывает тебя», — подсказывал василиск, притаившийся в недрах моего воображения. Я смогла лишь кивнуть этому слабому вымышленному утешению, пытаясь сдержать слёзы.

Лорд между тем уже сидел вполоборота на краешке — опять! — кровати. У меня голова шла кругом. Я исподлобья смотрела на его профиль, выискивая в нём хоть какие-то признаки здоровой мозговой деятельности. Я не могла взять в толк, что за блажь стукнула Лорду в голову: запоздалый приступ похоти или просто желание раз и навсегда выбить из меня душеньку.

— Вы поможете мне наследовать Ньирбатор? — сорвалось у меня с языка, чему он, казалось, совсем не удивился. Чтобы не дать ему возможности отвесить остроту, я быстро добавила: — После шестого крестража? В награду за мои труды?

— С таким-то поведением? — фыркнул он. — А вдруг зазнаешься? Вообразишь из себя невесть что? Забудешь своего благодетеля?

— Вы не позволите мне забыть.

— Не позволю, — алый отсвет сверкнул в его глазах, смеясь надо мной. — Но, с другой стороны, у меня нет никаких оснований проявлять такую щедрость.

— Основания у вас есть. Кровь Годелота. Люки. Малоисследованные глубины источника. Только это может подкупить такого волшебника, как вы.

— Не отрицаю, — он решительно вскинул брови. — Но у меня могут быть мотивы, о которых тебе ничего не известно.

— Не отрицаю. У вас могут быть какие угодно мотивы, ведь вам известно моё больное место. За Ньирбатор я буду бороться до последней капли крови, — протараторила я.

— Оставишь предпоследнюю для меня.

Не скажу, что метафора Лорда ошеломила меня, но это было жестковато. Во весь разговор я не могла отогнать ощущения, что он целиком изъят из кошмара, который привиделся мне или ещё привидится в каком-то ином бытии, в иной связной последовательности пронумерованных снов.*

— Когда ты просишь — я не отказываю. Но потворствовать твоим иллюзиям не стану.

Вяло кивнув, я оторвала от Лорда свой взгляд, поплывший по комнате, которая вдруг показалась мне совсем не моей. Бирюзово-аквамариновые стены впервые вызвали во мне отвращение. На моём письменном столе лежало не-зеркало из люка, которое Лорд упрямо исследует. А на стене, противоположной той, где раньше висел портрет Барона, я увидела незнакомую мне вещь — настенные часы, являющие собой стилизованный замок Дурмстранга, башни которого расходятся в разные стороны наподобие торчащих пучков волос.

— Подарок Мальсибера, — высокий голос вывел меня из интерьерного ступора. — Эльф до последнего не хотел вносить сюда часы, пока Катарина не зашла проверить, где же эльф их повесил.

— Дражайший Криспин... — я драматически всплеснула руками. — Он убить меня хочет! Налицо проклятый артефакт!

— Я проверил их. С часами всё в порядке.

— Вы... что? Проверили?.. Ну... угу, — я притихла, но второй взгляд на подарочек вызвал новую волну злости: — А на что это он намекает?! Чтобы я отсчитывала оставшийся мне срок? Мне нет надобности в его рухляди...

— Бог ты мой, Приска... — казалось, Лорд едва удержался от того, чтобы закатить глаза. — А вдруг Катарина за дверью подслушивает? Подумает, какая неблагодарная сиротка...

— Тогда госпожа наверняка слышала, как вы меня тут убиваете.