Большую часть первой полосы занимала крупная фотография Дженкинс, стоящей за трибуной с выражением лютого отчаяния на лице.

«Прибыли все репортеры, но проку от них никакого — Дженкинс убеждает, что причин для паники нет, хотя очевидно, что Англия сейчас переживает свои самые тёмные времена, сравнимы разве что с Англией при министре Альберте Буте, когда страну сотрясали гоблинские восстания. Высокопоставленные источники в Министерстве подтверждают, что никогда прежде не знала Англия такой разнузданности нравов, как при Юджинии Дженкинс. Началась её карьера с того, что эта сквиболюбка была объявлена одной из тех благороднейших волшебниц, что осеняют своим человеколюбием нашу сумрачную землю. Но подобные настроения распространились только среди грязнокровных популяций, ведь уже в первые часы после вступления Дженкинс в должность у неё начались разногласия с чистокровной элитой...»

О маггловском массовом убийце Джеке Напьере пресса тоже не забыла.

«Он сейчас на островах, с утра до ночи работает не покладая рук. Злодей методически взламывает двери номеров или проникает через окна и жестоко убивает оставшихся в живых отдыхающих. Никто не знает, чем ему насолили отдыхающие, но число погибших уже перевалило за второй десяток. В пансионате на Фиджи осталось не более пятнадцати постояльцев. Они заперлись у себя в номерах, носу никуда не высовывают. Напьер тем временем лает по-собачьи и крушит мебель. Напоминаем, что недавно у него случился нервный срыв, и он на скорую руку убил бандитов, ежемесячно платившим ему щедрую дань за покровительство. Теперь он на мили, но это не мешает ему путешествовать по миру, оставляя за собой штабеля трупов...»

Отложив в сторону «Ведовские известия», я взяла «Ежедневный пророк». На полосе абсолютной чернотой зияли крупные буквы. «Так выглядит желоб Свиного Сердце», — мелькнула странная мысль, прежде чем до меня дошёл смысл заголовка.

ТРАГЕДИЯ В СЕМЬЕ МАСТЕРА ВОЛШЕБНЫХ ПАЛОЧЕК

ОЧЕРЕДНАЯ ПОТЕРЯ В РЯДАХ ОРДЕНА ФЕНИКСА

«Было без четверти девять, я ехал по дороге вниз по набережной Виктории — сообщает маггл, пожелавший остаться анонимным. — Смотрю, кто-то выбежал на дорогу, стал размахивать руками. Немного подальше, у набережной был припаркован чёрный Bristol. Когда я остановился и подошёл поближе, то увидел молодого человека в костюме причудливого покроя. Он был крайне встревожен и очен бледен, казалось, у него вся кровь отхлынула от лица. Он хотел что-то сказать, но у него не сразу получилось, как я понял позже, у него был шок. Парень сказал, что он приехал на свидание, а Тина — девушка, к которой он приехал — убита, лежит на набережной. Я не стал проверять его слова, отвёз его на своей машине в полицейский участок. Там вызвали констебля...»

Я снова и снова бегала глазами по этим строкам, вся оцепенев от ужаса. «Тина Олливандер мертва», — вот всё, что я могла понять.

Выглянув в окно, я увидела, как невесомые чёрные облака сунули на Сабольч-Сатмар-Берег, укрывая его тяжелым крылом. Кое-где еле теплились бледные, как бы под землёй горящие, огни.

Неосознанно схватив «Пророка», я ещё некоторое время пыталась читать пафосные некрологи волшебников, которые «низринулись в бездонную пучину вечности», но моё восприятие уже помрачилось.

Из коридора за дверью доносился голос Фери и едва слышный — госпожи. «Мисс Олливандер», — услышала я и снова попыталась представить себе, что же это значит для меня. «Ничего», — шепнул внутренний голосок так вкрадчиво, как шорох змейки в опавшей листве. «От чего?» «Проклятый артефакт, моя госпожа»

В комнату постучалась госпожа. Защитные заклинания её не пускали. Не знаю, сколько она там простояла. Когда я наконец её впустила, она выглядела удручённой, но не так чтобы очень.

— Как это печально, правда? — сказала она, замолчав в ожидании ответа, но я словно онемела. — В этом повинен только её отец. Ему следовало запретить ей ввязываться в это гиблое дело. Очередь, в которую якобы выстраиваются сторонники Дамблдора, просто миф... Мы-то знаем это, Милорд сам сказал...

Госпожа опять замолчала, а я оставалась всё такой же немой.

«КАК МОЖНО БЫЛО ЗАПРЕТИТЬ ЕЙ ЧТО-ЛИБО?! — мысленный вопль рвался наружу, но тщетно. — ОНА ЖЕ НЕ БЫЛА ВОСПИТАННИЦЕЙ ЛЕДИ БАТОРИ, КОТОРАЯ МОЖЕТ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ СТАВИТЬ ЗАПРЕТЫ»

Мне показалось, что не я, а стены моей комнаты пошатнулись.

— Убита, — прошептала я подхватившему меня на руки.

Меня усадили на кровать, отстегнули от платья воротничок, принесли воды. Кто — не помню. Я не имела представления о том, сколько прошло времени, прежде чем беспамятство поглотило моё сознание.

Комментарий к Глава Девятнадцатая. Garmonbozia В фильме «Твин Пикс: Огонь, иди со мной» демон-карлик говорит: «Я хочу всю мою garmonbozia (боль и печаль)». Линч материализовал боль и печаль в виде кукурузного пюре, назвал её garmonbozia и выдумал демонов, чтобы кормились ею. Короче говоря, всё, что таил в себе такой незатейливый с виду городок, как Твин Пикс, это сущая garmonbozia.

На поттерморе я читала, что у Олливандера была дочь, но она по неизвестной причине умерла. Если кто подумал что этот персонаж каким-то образом связан с Порпентиной из ФТ, то это не так. Персонаж всецело ожп, а идея подружить дочь Олливандера с дочерью Грегоровича и потом разбросать их по разные стороны баррикад была намеренным решением, фатализм которого в моём фике сыграет особую роль. Кто убил Тину, я знаю, это не кто-убил-лору-палмер?, но личность убийцы откроется только в конце.

*«Голем», этот фильм запал мне в душу, инспектор «Скримджер» тоже;) Д.Лено был звездой мюзик-холлов в начале девятисотых, но я обожаю анахронизмы.

====== Глава Двадцатая. Кинжал Годелота ======

Понедельник, 9 мая 1964 года

— Ох, приболела моя душенька.

По-матерински озабоченный голос всхлипами изливался совсем вблизи. Я с трудом разлепила ресницы. Судя по спелому солнечному свету было часов пять пополудни. За синим балдахином отчётливо различались два силуэта.

— Отнюдь, любезная. Просто нежится в обмороке, только и всего, — отчеканил неестественно-деловитый голос. — Знаете ведь, как это бывает у молодых девушек. — Послышалось оханье первого голоса. — Да, но с возрастом это у неё пройдёт, в противном случае мы ей поможем, вы согласны со мной, Катарина?

— Если б не ваша поддержка, милорд... — разбитым стеклом звякнул голос, — даже не знаю, как бы я тут справилась одна. А Криспин ещё даже не возвращался...

— Криспин может о себе позаботиться, не беспокойтесь, любезная, — подхватило безразличие, облачённое в заботу.

— Я знаю, знаю, милорд, но ваши слова обладают особо утешительной силой! Вот бы мне так утешить душеньку, когда она очнётся!.. Потерять подругу детства... так чудовищно. Они около двух лет не виделись, но Приска дорожила их дружбой, и Тина всегда приезжала на лето с подмастерье своего отца, который рассказывал Приске то, что мог поведать ей только отец, будь он жив.

На меня нахлынули воспоминания о последних моментах моего бодрствования, и к глазам подступили слёзы. Но я сдержала их.

— Очень грустная история, Катарина. Как жаль, что не удалось Приску оградить от таких потерь. — Голос сбавился с придыханием добрейшего сердоболия. — Будем надеяться, что целых суток для скорби душеньке хватит.

— Да, милорд, — прозвучала нежная нота певчей птицы, — будем надеяться.

— Ммм... а мисс Джоркинс вам что-нибудь говорила?

— Нет-нет, милорд, после того, как я оставила вас вдвоём, я ещё к ней не заходила.

О боги! Она оставила его с Бертой наедине! Я приподнялась на локте и подползла вплотную к балдахину, дабы наконец увидеть лица этих голосов. Я их, разумеется, узнала, но один из них был столь фальшив, что я не могла удержаться, чтобы не поглазеть на мимику прирождённого лицедея.

— Но вы были у неё утром, не так ли? Утром она вам что-нибудь говорила? — допрашивал Лорд госпожу, осклабясь в своей самой обезоруживающей улыбке и не очень стараясь сделать её естественнее.