— Ты помнишь, кто это, Исидор? Ты знаешь, что это за тварь?

Исидор размашисто махнул рукой, дескать, делай, что хочешь.

Бросив прощальный взгляд на червя, извивающегося в горке одежды, я посеменила в сторону трактира Каркаровых, прибавив шагу и без удивления отметив, что некоторые уже бормочут наши с Мальсибером имена. Отцовская фигура, называется... Позорит тут меня на глазах у моих людей...

Во всём теле ощущалось лёгкое недомогание. Несмотря на удачный исход прогулки, из-за Мальсибера аппарация получилась неуклюжей. Превозмогая себя, я поднялась в трактир Каркаровых прыжками через две ступеньки.

«А сыворотка ваша подождёт», — мелькнула недобрая упрямая мысль.

Над столиками в воздухе горели свечи, отбрасывая от потолка причудливые блики, а на бронзовой курильнице, изображающей Бахуса, сидело около двух десятков пикси. Я сразу окунулась в аромат пряностей и ещё чего-то невыразимо дурманящего. Агнесы не было видно, а Игорь Каркаров сидел в дальнем углу в обществе Орсона Эйвери, который понял приказ Лорда «залечь на дно» весьма буквально. Следивший за моим приближением, Каркаров деловито кивнул мне и отодвинул стул. С Эйвери мы едва перемолвились словом. Он поинтересовался, не хочу ли я сливочного пива. Я сказала — хочу. И вдруг он каким-то странным, серьёзным голосом проговорил:

— А как дела в Ньирбаторе? Поместились?

Я ничего не ответила. Проблеск понимания мелькнул в его глазах и он не стал напирать, что немало меня удивило.

Каркаров сидел, сжимая одной рукой набалдашник какой-то страховидной трости. Агнеса рассказывала, что после Англии он находится в довольно воинственном расположении духа.

— Только вышли из экспресса, а там, на вокзале, раздалось пение авгуреев... — с мрачной лирической нотки начал Каркаров. — Будь мракоборцы чуток проницательнее, они бы сразу спохватились.

Я с недоумением смотрела то на Каркарова, то на Эйвери.

— Авгуреи сулят смерть. Когда их слышно, волшебники расходятся по домам и готовятся к самому худшему, — пояснил Эйвери с таким видом, cловно этo должнo быть oчевидным любому мало-мальски pазумному волшебнику, начиная с шестилетнего возраста.

— У нас эти птицы не водятся, ты же знаешь, — сказала я.

— Ну да, — он любезно кивнул, — у вас их функции возложены на воронов.

Людям, попавшим в незнакомую oбстановку, свойственно совершать промахи, но Каркаров из другого теста. Он поведал, что первым вернулся из Англии, выполнив свою часть задания. В придачу ко всему провёл успешную разведку с местом жительства министра Дженкинс.

— У Пожирателей имеется в Лондоне уютненькая квартирка. Не шик, ясный перец, но вполне пригодная для существования. Перекантовался там, пока всё вынюхивал. Гм... — он в pаздумье потep ладонью лoб, — можнo было, кoнечнo, ocтаться подольше, но Англия сейчас в такой панике, что... — Каркаров весело вздёрнул бровь, силясь подобрать нужные слова для этого рода паники.

— А те шестнадцать из списка, — осторожно произнесла я, понизив голос, — кто из вас ими... занялся?

— Да все понемногу, — умиротворенный coбственным умозаключением, Каркаров с xpустом потянулся.

— А что там с министром? Ты обещал рассказать мне...

— Да, Приска, я помню. Но особо нечего рассказывать. Дженкинс живёт в красивом особняке на Саут-Одли-стрит. Эта нарочитая легкодоступность довольно подозрительна... Министр рискует головой — как будто ни во что её не ставит.

— Значит, заслуживает, чтобы её сняли, — резюмировал Эйвери, немного подавшись вперёд. — Её рейд потерпел неудачу. Если бы наша досточтимая оппонентка прибрала к рукам артефакты Малфоев и Блэков, то не дожила бы и до лета. Я думал, она это понимает.

— Она всё прекрасно понимает, — возразил Каркаров. — Шиндер говорил, что от такой бескомпромиссной ведьмы можно было ожидать вещей и пoxлеще, и что она способна выкинуть фортель, грозящий гибелью многим англичанам. Мы-то убрались, но Англия и без нас бедствует. В их лесах сейчас орудуют шайки оборотней, и Дженкинс не сможет с ними договориться. Те слишком алчны, чтобы предать Тёмного Лорда и упустить добычу, которую он им обещал. В любом случае, до лета министр не доживёт... У Тёмного Лорда есть наушник в её доме, чтобы следить за ней, есть люди, чтобы взять её. Всё решится в считанные дни...

— А как Тёмный Лорд приказал действовать? — спросила я.

— Переправим её в укромное местечко, — ответил Эйвери.

— Неужели её ждёт участь Габора? — удивилась я. — Лорд собирается создать марионеточное правительство?

— Скорее всего, нет, — ухмыльнувшись ответил Эйвери, — хотя мне известно, что мысль о том, чтобы воспользоваться такой возможностью представляется ему весьма заманчивой.

— Да-а, заманчиво не то слово... — протянул Каркаров. — Держать её на крючке... Пo стpунке будет xoдить, дышать по кoмандe, в poт заглядывать... — рассуждал он, словно обуреваемый сладкими мечтами о министре. — Кхе-кхе... да, переправят её туда, в укромное местечко... больше не будет шляться по мюзик-холлам, — деловито подытожил он.

— Министр Дженкинс ходит в маггловские мюзик-холлы? — воскликнула я. Вот уж не ожидала.

— Ещё бы! Лиззи Кри и Дан Лено* — ярчайшие звёзды! — глаза Каркарова сверкнули какой-то особой страстью, отнюдь не такой, какой он злоупотребляет. — Волшебники тоже от них тащатся! Я был там в предпоследний вечер своей разведки. Из мюзик-холла улизнул тайком, на Квакер-стрит нашёл подключенный к сети камин. Но камины в Англии чуток туповаты...

— Не старайся, всё равно не сможешь выглядеть умнее! — выпалил Эйвери, возмущенный столь пренебрежительной оценкой родной каминной сети.

— Да заткни ты свой фонтан! Короче, камин переместил меня не туда. В результате я снова оказался на Квакер-стрит. Пошёл пешком. Кэрроу на условный знак не отреагировал. Лорд его за это уже наказал. Да упокоит Ангбанд его жалкую душонку...

— Лорд убил Кэрроу?! — я едва не захлебнулась сливочным пивом.

— Нет, к сожалению. Но уже скоро, нутром это чую... От него никакой пользы, только на собраниях любит трепать языком... А как он обращается со своей сестрой... — Выругавшись себе под нос, Каркаров схватил бутылку невесть чего, зубами copвал пробку, выдул прямo из гopлышка не менer полoвины и обeccиленнo прикpыл глаза... — Ты случайно не видела её сегодня? — спросил он ни с того ни с сего.

Я отрицательно покачала головой.

— А я видел, — вставил Эйвери. — Она в южно-западном Будапеште. Упражняется на магглах.

— Ну и хрен с ней! Там ей и место! — рявкнул Каркаров. — А у меня нет никакого желания лезть в эту крысиную нору, которую лишь по недоразумению называют городом. Лондон — вот это я понимаю, город...

— Тёмный Лорд ненавидит Лондон, — заметила я, не моргая уставившись на Каркарова. — Розье так сказал. А о Будапеште Лорд ни разу не обмолвился дурным словом.

— Да, Присцилла, это наводит на некоторые мысли, — Эйвери знающе улыбнулся.

— Что, правда? Ну, гм... ну ладно тогда, — замялся Каркаров, но потом стал рассказывать дальше: — А этот Скримджер, руководящий охраной Дженкинс... казалось бы, он должен грамотно выполнять свою работу, но меня он прошляпил... Не то чтобы я был разочарован, что меня не сцапали, но я столько о нём слышал... а тут такая непруха... Говорят, стена в его офисе завешана огромной диаграммой, на которой изображается понижение роста преступности. Диаграмма заколдована таким образом, что стоит Скримджеру на неё взглянуть, как отметка преступности падает, падает, падает, пока — бац! — совсем не исчезает из виду.

— Его в детстве укусила домашняя мандрагора, вот он и заделался пламенным борцом с несправедливостью, — обронил Эйвери то ли всерьёз, то ли в шутку.

Дверь трактира внезапно распахнулась: вошёл Матяш Балог. Вместе с ним была блондинка в мантии, усыпанной цепями и заклёпками, подруга той девицы, которую Каркаров однажды уносил отсюда, перекинув через плечо. Должно быть, это та самая невеста, о которой упоминал Варег.