— Разве тот факт, что я не валюсь в обмороке к вашим ногам, не делает из меня леди? Я могу постоять за себя. Милорд.

— Ты это так называешь? — Его руки скользнули вверх к моим плечам, впиваясь в них цепкими пальцами. — Умение постоять за себя?

Внезапно Лорд шагнул вперёд, и ткань его сюртука соприкоснулась с моей одеждой. Ещё шаг — и я была вне себя от ужаса. От него уже не веяло холодом. Жар его тела был пугающим, и этой близости недоставало мягкости, она производила впечатление наказания. Мои руки дрожали, правую я прижала к бедру, а левую сжала в кулак. Я смотрела в черноту на груди Лорда, а глаза подняла лишь тогда, когда его рука соскользнула с моего левого плеча и поднялась к моему лицу. Когда он коснулся моей щеки костяшками пальцев, его немигающий взгляд выражал решимость.

— Боишься?

Дрожь пробежала вдоль моего позвоночника. Я оказалась плотно прижатой к нему. Он выше меня на целую голову, но когда он наклонился, наши глаза и рты выстроились в одну линию. Дыхание смешалось. Его ровное, моё прерывистое.

— Сделаем так... Представь, что у тебя больше нет выбора и нет выхода. Даже надежды выжить больше нет. Есть только я. Осознав это, ты будешь вести себя так, как мне нравится.

Вместо ответа у меня получился какой-то всхлип. Лорд обрушился на меня с презрением в голосе и во взгляде:

— Тебя так беспокоят мои разборки с прислугой? Сколько раз тебе напоминать, что ты не в том положении, чтобы упрекать меня. Ты ничего не решаешь, поняла? И не имеешь права сопротивляться мне. Вне зависимости от того, о чём идёт речь. — Он провел указательным пальцем по темно-пурпурной складке на моей груди. — Что скажешь, Приска?

— Д-да...

Лорд пристально глядел на меня, словно стараясь парализовать мою волю и рассудок.

— Твой замок наделён такими волшебными когтями... Ты всегда знаешь, когда я присутствую, разве это не удивительно?

— Вы зовёте меня при помощи Метки, почему же сегодня не позвали? И зачем мне беспокоить вас, когда вы дома, милорд? — После этой реплики я была готова прикусить себе язык. Прозвучало, как будто это его дом.

— Мне нравится, когда ко мне приползают.

Я потупила взгляд, ощущая движения его руки на своей шее. Он заправил прядь мне за ухо. И снова тихий смех, от которого внутри скрутился тугой клубок.

— Ах, эти зеленые, как трилистник, глаза, — бормотал он.

Прикосновения его пальцев мало чем отличались от ласки Пифона. Либо я схожу с ума, либо он навеял на меня иллюзию. В обществе Лорда все мои чувства обостряются, и весь окружающий мир уступает место ему одному. Вpeмя от времени мне случается лoвить на себе такой взгляд, что xoчется бежать. И говорит этот взгляд бoльше, чем тысячи cлов. Но мой страх сильнее других чувств. Страх имеет здравый смысл, а влечение — это слабость.

— Сейчас же прекрати это представление, — шептал он, склонившись к моему виску. — Могла просто попросить прощения. Я бы тебя простил.

Я была обескуражена. «После того, как побил Фери?»

— Ты такая беззащитная, — продолжал он шептать. — Сидишь и дрожишь в том вонючем чулане, надеясь, что я пройду мимо. А я останавливаюсь, представь себе. И ты ещё больше дрожишь. Ты уже трепещешь. Это доставляет мне огромное удовольствие.

«А ты сидишь в моём замке, ни черта не делая, и бесишься оттого, что ничего не делаешь», — мне хотелось вопить, но здравый смысл вразумил меня.

— П-простите м-меня... милорд, — промямлила я, наивно полагая, что этого унижения ему будет достаточно.

— Твой голос так дрожит... и в горле пересохло, — бормотал он, опустив руку мне на талию. — Хочешь пить?

Это был чисто риторический вопрос, ведь он не отпустил меня, когда я ответила утвердительно. Напротив, Лорд продолжал шептать мне на ухо, какая я беззащитная, какой из меня никудышний боец, и что без него я никто. Он склонился так низко, что его дыхание щекотало мне шею. Мне казалось, что своими издевками он пытался нащупать мой болевой порог. Когда он назвал меня папиной дочкой, милой мордашкой и бездарной дуэлянткой, влюблённой в портрет, мне стало так дурно, что из глаз сами собой потекли слезы, как я ни пыталась их сдержать. Плакать при посторонних нехорошо. Госпожа перевоспитала во мне плаксу, хотя поначалу мне это казалось насилием над собой.

Немного отстранившись, Лорд оглянул моё лицо и казался удовлетворённым моей реакцией. Он смотрел на меня в упор холодным взглядом, словно удав на свою жертву.

— Тшш. Всё уже... всё, — шептал он, настойчиво притянув меня к себе, а я проклинала себя за то, что считала обаятельным того, кто унижает меня, получая от этого наслаждение. Я сдавленно всхлипывала и никак не могла остановиться. — Я не буду больше. — Тон, с каким он произнёс эту пустую фразу, ещё сильнее выбила меня из равновесия.

Я ощутила прикосновение его волос на своём виске. Он прижимался ко мне, склонив голову к моему лбу, его рука обхватила мою кисть, гладя пальцами ладонь.

Сквозь застлавшую глаза пелену я смотрела на Лорда, когда он тянул меня наружу, на одну из извилистых дорожек, тянувшихся вокруг замка. Он остановился у восточной стены, которая служит хорошим укромным уголком. У меня было ещё несколько поводов для надежды, и я перебирала их в уме, чтобы не поддаваться страху, позволяя ему волочить меня куда ему захочется.

Прислонившись к стене, он смотрел на меня изучающим взглядом, то склоняя голову набок, то иронически поднимая брови, то цинично ухмыляясь. Мне уже было всё равно. День выдался суматошным. Страшным. Это была жуть. Ему не нужно моё тело. Только мой страх.

Когда мы вернулись в замок, он скользнул за мной в мою комнату.

На одеревенелых ногах я обошла кровать и села, согнув ноги в коленях и обняв их руками. Натянув одеяло до самой макушки, я безмолвно наблюдала за Лордом, который величаво прохаживался по комнате.

— Нос торчит, — проронил он непринужденным тоном.

— За-зачем вы так со мной?

— Опять старая песня... Послушать тебя, так выходит, как будто я только и делаю, что мучаю тебя.

— Вы довели меня до слёз.

Ответа я не добилась. Лорд лишь пожал плечами как бы говоря, что он понятия не имеет. Его взгляд скользил по корешкам книг. Наверное, вынюхивал учебник по окклюменции. Было такое ощущение, словно на меня надвигается боггартова туча, которая принимает очертания разрушенного Ньирбатора. Это придало новую окраску моим чувствам и мои мысли нашли выход в словах:

— Между нами происходит что-то непонятное, не поддающееся моему пониманию. Когда я с вами, всё идет кувырком, coвсем не так, как я oжидаю.

— Ты весьма наблюдательна. — Лорд повернулся. Его красные глаза мерцали в темноте, как жидкое пламя. Мгновение он смотрел на меня, и после паузы добавил: — Мне нравится этот твой взгляд. Это выражение зависимого существа. Смотри на меня так почаще — и всё у тебя наладится.

— Зависимое существо — так меня ещё никто не называл.

— Ничего, привыкнешь, — проговорил он таким тоном, точно во всём этом не было ничего особенного. — Ты должна мне в ноги падать за то, что я так расщедрился.

— Настолько, что позвали сюда Мальсибера?

— Это для твоего же добра. Чтобы ты не... — силясь лучше подобрать слова, Лорд очертил в воздухе нечто неопределённое, — не прикусила удила. — Приезд Мальсибера ничего для меня не значит. Но он многое значит для тебя, и я использую этот рычаг. Можешь злиться, если хочешь. Но тебе следует помнить, что он уедет тогда, когда я прикажу. Хоть до рассвета. Любой из Пожирателей уберётся отсюда, стоит мне свистнуть. Вся эта орава, Кэрроу, Эйвери, Розье... они будут только рады вернуться домой, хотя он и ближе к Азкабану.

— Вам хорошо известно, что Розье ухаживает за моей подругой. Он уже пообещал ей...

— И что же, любопытно, он ей пообещал? — перебил Лорд, иронически склонив голову набок. — Стать отцом её детей?

У меня глаза полезли на лоб. Я сдернула с себя одеяло и выпрямилась.

— На что вы намекаете?

— Задействуй воображение, Присцилла. Уверен, у тебя получится.