— Да это и ослу понятно, госпожа! Я не позволю, чтобы вы жили на одном этаже с наркоманкой! — проквакал Фери, приглаживая на висках волосы-пружинки.

Я чуть не взвыла от этой эльфийской логики.

— Фери, а чтоб тебя! Об этом пока ни слова! Госпожа не должна узнать преждевременно. Это же конечная задумка. — В ответ на выпученные глаза эльфа я продолжала: — Она должна своими глазами увидеть несчастную Берту и понять, что её дражайший Криспин чудовище.

— А если госпожа не заметит? — вкрадчиво предположил эльф.

— Ещё как заметит. Они же собираются здесь пожить, а как долго, зависит от нас с тобой, — сказала я. «Ну, и от Лорда, конечно», — вспомнилось, но при Фери я избегала упоминать о его мучителе. — Может, в их Министерстве и работают болваны, но госпожа заметит, что с Бертой творится неладное.

— А представьте себе тако-о-е... — понизив голос, Фери медово сощурил свои болотистые глаза. — Криспин заклял Берту Империусом... Берта ведёт себя безупречно... Госпожа нахваливает Криспина... Мы в проигрыше.

— Не выдумывай тут! — я категорично мотнула головой. — Госпожа за версту учует Империус. С Лордом она перенесла помрачение ума, но теперь-то она ясно соображает. Поверь, по Берте... э-э... будет заметно... я читала о галлюциногенах. Ими приходится пичкать постоянно, иначе одно мгновение прозрения может сорвать всю пелену.

— А зачем Мальсиберу вообще нужна Берта Джоркинз, будьте добры объяснить мне, юная госпожа, а то я теряюсь в догадках? — любопытствовал Фери.

— Ну, во-первых, это его коллега в Министерстве, следовательно, проще выполнять задания Лорда, а в случае чего можно спихнуть всё на неё. Во-вторых, это отменная маскировка. То есть завёл себе женщину, чтобы казаться нормальным. Ему скоро сорок стукнет, а у него никого нет.

— Была у него девица, я припоминаю. Девица, с которой его помолвили в детстве, но она скончалась от вируса флоббер-червя. А такая куколка была...

— Да, я знаю, госпожа рассказывала. Эта трагедия послужила ему оправданием на некоторое время. Жалобная отмазка, понимаешь? Любви-то ему не надо, он карьерист.

— И он претендует на ваш дом, — отчеканил эльф, его пушистые ресницы гневно затрепетали. — Но вы должны иметь в виду, что он хитрец. Он, подобно Тёмному Лорду, умеет запрятать поглубже своё хищное естество и производить впечатление невинного ягненка, играющего на лужайке.

— Фери, не ты ли мне рассказывал, что Мальсибер «резвился на холмах»? Какое такое хищное естество?

— Резвился, ох, как резвился — Фери наглядно взвихрил руками воздух. — Пока не вырос. Когда он впервые вернулся из Хогвартса на летние каникулы, я уже заметил в нём перемену. Говорил об этом с госпожой Катариной и господином Готлибом, что малец, должно быть, попал в плохую компанию, но они утверждали, что Хогвартс — престижная школа и что там с мальцом ничего не случится. Не знаю, чем измеряют престижность той школы, но я помню, что печатали газеты в конце тридцатых — начале сороковых, что в хогвартском экспрессе устроили опиокурильню! Они сидели там и пыхтели, представляете? С каждым годом, когда Криспин возвращался на каникулы, я замечал, что ум юнца не сдвинулся с мёртвой точки, а вот коварства у него приумножилось. Толку от вашего Хогвартса, как от козла молока! Так я ему и сказал, не удержался, а он пальнул в меня Даклифорсом. Заметил его деградацию и господин Готлиб. Он настоятельно советовал господину Мальсиберу перевести сына в Дурмстранг, где учатся все нормальные волшебники, но тот наплевал с высокого дерева на его совет.

Выговорившись, эльф на несколько минут превратился в безмолвного сфинкса. Я обдумывала его слова, музыка из моей палочки утихла. Со слов Фери я поняла, что Мальсибер мог вырасти вполне нормальным, если б не поехал в Хогвартс и не учился вместе с Лордом Волдемортом. Но Розье ведь нормальный, да и Эйвери, в некотором смысле, тоже.

— Поэтому нам важно быть хитрее, Фери, — я тяжело вздохнула. — Необдуманные действия могут оказаться роковыми. Но в любом случае мы с ним справимся...

— Ой, а как мне жаль эту Берту, — внезапно заскулил Фери. — Криспин превратит её жизнь в ад! Растопчет чувство собственного достоинства! Затем бросит ради какой-то финтифлюшки в том районе Лондона, что кишит притонами!

Я покатилась со смеху, согнувшись пополам. Ушастый намекал на то, чтобы мы спасали Берту. Черта с два. Нужно спасать Ньирбатор, себя и госпожу. Но мой смех оказался заразителен — Фери заулыбался от уха до уха. Наверное, подумал, что я одобрила спасательную миссию.

Тут в коридоре послышались чьи-то шаги. Мы забились поглубже во мрак и затаились. С крошечным остатком надежды я шептала: «Только не он. Только не сейчас...» Стук в дверь. Медлительный. Зловещий. Моё сердце заколотилось в столь бешеном ритме, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и ускачет, как лягушка.

— Пойду дверь открою, — сказал Фери с интонацией, ясно доказывавшей, что в случае возможности выбора он предпочел бы этого не делать.

Дверь чулана распахнулась настежь — показалась тёмная фигура. Лорд Волдеморт собственной персоной. При виде ужаса и трепета магического мира у меня внутри всё упало. Его глаза горели от ярости. От него веяло холодом.

— Вот ты где, — сказал он высоким голосом, держась за ручку двери. Я увидела плотно сжатые губы, будто он изо всех сил старался держать себя в руках. — Пошла спать.

У меня поджилки затряслись. Я машинально встала и пошла к выходу, норовя проскользнуть мимо Лорда. Не тут-то было. Цепкие пальцы вцепились мне в плечи и крутанули обратно.

— Ты не умеешь вести себя с прислугой, — выплюнул он. — Где твоё воспитание? Постыдись, Присцилла.

На минуту поджав губы, я откликнулась:

— А вам не приходило в голову, что эльфы имеют чувства? Милорд.

— Ты никогда не станешь великой волшебницей, если будешь позволять себе сантименты. Но в твоём случае этот труд бесполезен, поскольку ты для него не годишься.

Стиснув зубы, я промолчала на эту колкость. «Только Лорд умеет нести такую чушь с серьёзными видом»

Когда мы вышли, он обернулся и обвёл чулан пристальным взглядом, тогда я сделала запоздалую попытку взбежать по лестнице наверх. Но Лорд схватил меня за запястье и потащил в гостиную. Cпустя мгновение мы oказались внутри, я — прижимаясь cпиной к cтене, он — прислонившись к закpытой двери, co сложенными на гpуди руками. Сердце моё стучало тяжело, как кузнечный мoлот.

— Уж не собираешься ли ты поиграть в воительницу? Уверяю тебя, Приска, борец из тебя никудышный.

— Милорд, ночь уже, — проговорила я, вне себя от ужаса. — Разрешите мне пойти к се...

— Я задам тебе всего один вопрос: где ты сегодня была?

— Я была занята в комнате зелий. Ставила новый эксперимент, — ответила я, пытаясь под напускной бравадой скрыть нарастающий страх. — Не могу же я растерять свои навыки...

— А теперь послушай меня, паршивка, — прошипел он, приближаясь ко мне. — Знаю я твои навыки зельевара. Ты вообще ничего не умеешь.

Лорд подошел ещё ближе. Я шагнула влево в попытке его обойти — он пpocто передвинулся, загораживая мне путь. Когда я подняла руки, чтобы oтпихнуть его в cторону, oн cxватил мои запястья.

— Мы не закончили, — его голос прозвучал жёстче.

Я ещё раз попыталась высвободиться из его тисков, но он держал меня крепко и, приоткрыв губы в ухмылке, процедил:

— Ты должна была сегодня явиться на отчёт, или ты забыла, дорогая?

— Вы не велели сегодня приходить, милорд.

— Ну и ну! Я и не знал, что тебя ещё звать нужно. Ты приползала ко мне, разве нет?

— Я не приползала. Я приходила настоять на обряде Тенебрис.

— А что же ты сегодня не приходила настаивать? Возишься тут с прислугой, как маггловка. Мой знак отличия тебе не по вкусу, а? — его губы искривила презрительная ухмылка.

— Фери было больно, — ответила я, метнув в Лорда взгляд с упрёком.

— Ты не понимаешь, когда надо замолчать, — тихо проговорил он. — Этот недостаток может навлечь на тебя неприятности, как сейчас. Ты ведёшь себя не так, как пристало леди.