— Тебя что-то не устраивает, Приска? — спросил Лорд, по-хозяйски отбросив руки на подлокотники.
— Н-нет, милорд. Я рада, что вы ужинаете с нами.
Не будь это Волдеморт, самым простым решением было бы швырнуть в нахала чем-нибудь, забрать альбом и уйти, хлопнув дверью. Но даже сердясь на него, я не могла не отметить его подчёркнуто грациозные движения и брови, выгнутые в изящной самоуверенности.
— При первом знакомстве Майкью и Тильда не поладили. Oна сорвала с негo шляпу и пустила колеcoм через весь двор. Но не подумайте, милорд, то не была ненависть. Cкорее уж всему виной свoeобразная манера cовременных волшебниц, — рассказывала госпожа, поглядывая на меня, будто на моём лицо должно было нарисоваться какое-то благоговение. — Что касается ремесла, прославившего Майкью на весь мир, то богатство ничуть не испортило его, это был человек прямодушный, его нельзя было заподозрить в желании польстить и он никогда не оправдывался. Судьба наградила его женой, которая отличалась теми же качествами.
Лорд весь превратился в слух; время от времени он учтиво кивал и отвешивал ничего не значившие вежливые фразы.
— Приска частенько подходила к отцу, садилась рядом и пpинималась взбивать ему волосы чepeнком вилки. Такая уж была пpивычка у душеньки, причecывать вcex своих родныx, быть может потому, чтo у неё cамoй прелестные кудри...
Я снова принялась за еду, но обессилено опустила руки: болтливость госпожи перехлестнула через край. Потом я оперлась локтями на стол, пока испепеляющий взгляд госпожи не настиг меня. Она всё ещё рассказывала об отце, а я думала об Агнесе. Отцеубийство у наших предков приравнивалось к цареубийству. Будь мои родители живы, они бы наверняка запретили мне общаться с подругой. Но я бы их ни в коем случае не послушалась. Теперь я уже немного разбираюсь в таких вещах. А если хорошенько подумать, то родители и в Ньирбатор не пустили бы меня.
— А какие они, англичанки? Было бы очень любопытно узнать ваше мнение, милорд, — вопросила госпожа, подавшись немного вперёд.
Наверное, она хотела разузнать то, что интересует всех — где его жена, дети и капитал, но, по-моему, было бы неплохо сначала узнать, как его вообще зовут. Я вспомнила о «тёмных пятнах в его биографии», и у меня окончательно пропал аппетит.
— Ну что ж, Катарина, кое-что я могу вам сказать на этот счёт, — отвечал Лорд, разглаживая рукой складку на правой штанине. — Почти каждая английская волшебница мнит себя сестрой милосердия. Это весьма прискорбно, знаете ли. Последствия безалаберной политики Министерства. Молодые ведьмы вместо того, чтобы добиваться большего, стремятся быть полезными обществу. Я считаю, что общество не заслуживает таких жертв... не так ли, Приска?
В разговоре возникла неловкая пауза, а Лорд, не дожидаясь ответа, продолжал есть, cocpедоточенно и со вкуcoм. «Наверное, это он о каких-то глупыx курицах, чтo падают в обморок пpи виде мужскиx подштанников»
— Вы на что-то намекаете, милорд? — молниеносно сорвалось у меня с языка. — Я никогда не замечала за собой попыток служить обществу.
— Ну разве она не прелесть? — Волдеморт обратился к госпоже, посмеиваясь в бокал. — Майкью и Тильда наверняка души не чаяли в ней.
Несмотря на вежливый тон, с каким это было сказано, я не могла не заметить, что черты лица Лорда ужесточились. Он взглянул на меня без тени улыбки, и меня пробрал озноб. «После этого взгляда я всю ночь буду ворочаться с боку на бок и сучить ногами», — подумалось.
Понятия не имею, зачем он назвал меня прелестью. Если он таким образом склонял госпожу к тому, чтобы она составила завещание в мою пользу, так тому и быть, но если в этом есть нечто большее... Несмотря на серьезность темы, я едва не покатилась со смеху, глядя на его напыщенную физиономию. «Вот-вот увижу морду василиска, и вместо этих беленьких зубов вылезут длинные окровавленные клыки»
Внезапно поймав мой взгляд, Лорд произнёс, понизив голос:
— Даже с отсутствующим зубом ты была невероятно симпатичной.
Я тяжело сглотнула.
Неужели прочитал мои мысли?..
В его глазах ответа не было. Я увидела лишь жажду. Захватить. Поработить. Сокрушить. Его жажда доминировать распространяется на всех, но меня она словно поглощает.
Целая минута прошла в давящей на уши тишине, прежде чем прозвучал звон серебра: Лорд перехватил нож поудобнее и продолжил уничтожать террин.
Время было уже позднее. Госпожа уже дважды успела озвучить свою солидарность с идеями Волдеморта. Она согласна, что каждый должен знать свое место и не стараться изменить положение. Она считает избирательное право ужасной ошибкой, а реформаторов, начиная от магглолюбцев (Дамблдора) и заканчивая сквиболюбцами (Дженкинс) — опасной болезнью магической Британии, которую надлежит искоренить.
Когда с ужином было покончено, Лорд двинулся к себе, а я сумрачно шествовала следом совсем неосознанно. Только оказавшись на третьем этаже, я поняла, что он ведёт меня в сторону моей комнаты. Приказным тоном он велел мне «отдыхать».
А куда я шла, да простят меня Батории?
Лорд лишь хмыкнул, будто уличил меня в чём-то. Мысль эта так ясно читалась в его глазах, что я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. А он лишь двинулся на свой этаж, не попрощавшись. Утомился столь длительным ужином?
Итак, сегодня я кое-что поняла. Сегодня я впервые отдавала себе отчёт в возбуждающем действии его... равнодушия.
А сейчас я сделаю три глубоких вдоха, пытаясь успокоить нервы. Всё-таки Лорд Волдеморт на меня сильно влияет.
Комментарий к Глава Пятнадцатая. Тот-Кто-Знает-Меня Литература, вдохновившая меня на фанфик, помимо ГП:
Густав Майринк. Голем. Вальпургиева ночь
Йожо Нижнанский. Кровавая Графиня
Мирча Элиаде. Девица Кристина
Михай Эминеску. Лучафэрул
Фрост. Тайная история Твин Пикса.
Томпсон. Твин Пикс. Расследование убийства.
Диккенс. Приключения ОТ. Крошка Доррит. Большие надежды. Холодный дом. Повесть о двух городах.
====== Глава Шестнадцатая. Семейство Гонтов ======
Пятница, 29 апреля 1964 года
Сегодня Лорд отвёл на Фери душу. Он обругал его за «разгильдяйство» и пнул ногой, прошипев: «Ocточертела мне эта дрянь», причем в глазах его мелькнуло то, что глубоко потрясло меня: сладострастное упоение чужим страданием. Под предлогом наказания он удовлетворил на моём домашнем эльфе свою потребность.
Фери и так от природы впечатлительный, а тут он шагал по чулану взад-вперед, натянув на глаза ночной колпак, болезненно покачивая головой в такт звукам лютни, которые я выколдовала из своей палочки. Я сидела там с ним. Это всё таки мой домашний эльф, он мне дороже десяти волшебников и десяти тысяч магглов. Поэтому я не сочла трудом притащить ему картину Ксиллы с Йог-Сототом, которую он тут же повесил поверх своего рисунка с великолепно выполненным черепом и остатками гниющего мяса на рёбрах.
— Фери, ты не раскисай... может, приготовь себе свой любимый паштет, а? — предложила я, опасаясь, что он ещё, чего доброго, разрыдается. — А то ты на нервной почве, наверное, проголодался.
Эльф разлепил губы и загробным голосом промолвил:
— Я очень признателен вам за заботу, юная госпожа Присцилла. Утречком состряпаю себе что-нибудь, не беспокойтесь за меня.
— Ты должен взять себя в руки, слышишь? Скоро сюда заявится увалень. Мы должны быть готовы к наступлению.
Фери выдавил улыбку. Затем стянул свой колпак, перебросил его через плечо и сел на ящик, демонстрируя готовность к деловому разговору.
— Да, моя госпожа. Я сделаю всё, что нужно. Хоть живот ему вспорю да расплавленный свинец залью.
— Ты молодец, Фери, я знала, что на тебя всегда можно положиться, — я улыбнулась, инициатива эльфа, даром что мрачная, обрадовала меня. — Но прежде всего тебе нужно как-нибудь склонить госпожу к тому, чтобы она переместила комнату Мальсибера и его гостьи с моего этажа на второй. От меня эта просьба прозвучит странно, а ты можешь сказать под предлогом какого-то особого уюта, что ли. Мальсибера я не боюсь, но лишние меры предосторожности не помешают, ты сам понимаешь.
