Я посмотрела на Лорда, решив, что мне послышалось.

— Ложись на кровать, будет удобнее смотреть.

— Милорд, мне неудобно...

— В чем дело? Отчего ты так робеешь? — Он бросил на меня предостерегающий взгляд.

Я сконфуженно промолчала.

— Ты донимала меня расспросами о магии, созданной на почве ночных кошмаров. Вот она, — небрежно кивнул он на потолок. — Таким путём я его оживил, ведь я проделал самое длинное расстояние. Твой же ум далек от подобной изощренности, но тебе позволено приблизиться. Так что хватит строить из себя натурщицу, позирующую для статуи воплощенного ужаса.

В темных зрачках, окаймленных красноватым белком, сверкал блеск, от которого мне стало не по себе. Уж больно разговорчив он сегодня.

— Не изводи меня. Ложись и смотри, — на сей раз прозвучало как команда.

Немигающие, как у рептилии, глаза следили за мной по мере того, как я обходила кровать, чтобы взобраться на неё с другой стороны. Я успела лечь до того, как пол ушёл из-под моих ног.

Лунный свет медленно скользил по Маргит. Лежа на багрянице, которой укрывалась ещё Графиня, я смотрела на потолок, затерявшись в том, что есть явь, а что иллюзия. Происходящее походило на сон, от которого я не старалась проснуться. Пульсация на потолке будто источала искрящееся жидкое золото. Это движение было странно возбуждающим. Будто тяжелое, медленное колыхание космоса и бездны.

Я слегка повернула голову к Лорду и взглянула на него. Он расслабленно откинулся на спинку кресла, его глаза блуждали между потолком... и мной. В душе у меня не осталось ни крупицы самообладания и в комнате ничего не было слышно, кроме моего сердцебиения.

Пифон выполз из камня.

Большой серебристый змей полз медленно, легко поднимал плоскую голову и так же легко опускал её, как будто шел по следу. Раскачиваясь, он скользнул к лунной воде на берегу Маргит и остановился, будто задумавшись. Он двигался с ленивым изяществом, и при каждом новом изгибе мерцала его чешуя. Змей направлялся прямо ко мне, но внезапное чувство страха не разогнало сонных чар.

Пифон будто пил мое дыхание, с шумом гнал по жилам кровь, ослабляя плоть ужасом и трепетом; потолок ещё сильнее шёл волнами. Роспись приобрела странные, фантастические очертания. Мне казалось, что я лежу на подушке, набитой дурманящими травами из того острова, а Пифон свернулся у моих ног. Маргит превратился в сияние без окон и дверей, обильная зелень — в струящуюся серебристую воду.

В какой-то миг я закрыла глаза, я чувствовала, что в любую секунду могла потерять сознание от бессилия. Змей всё ближе подползал ко мне. Тут я ощутила прикосновение Пифона. «Хранящая око тьмы» — он положил голову на мою раскрытую ладонь и я ощутила освежающий холод. «Дарящая простор» — змей заструился по тыльной стороне кисти и по плечу. Его голова трепетно подергивалась возле моего предплечья. От восторга и трепета я захмелела; никакие силы не смогли бы уже вырвать меня из круга острова Маргит. Длинное тело змея поднырнуло под мою вторую руку, и я машинально погладила его. А когда попыталась отдернуть руку, то увидела, что змею ласка пришлась по нраву. Я повторила её. «Повелевающая ходом души» — прохладная чешуя легла вдоль моей шеи. Эти последние образы я наблюдала уже в полудреме. «Откройся мне» — прошептал Пифон, а его шипение продолжалось и после того, как его рот застыл. Его морда нависла над моим лицом.

Ощутив прикосновение раздвоенного языка, я открыла глаза.

Первое, что я увидела, был небольшой бледный шар, сверкавший на потолке. Я не сразу вспомнила, что это Омфал. Потолок расплывался цветными волнами и покачивался, а я осознала, что лежу на кровати, а моё платье прилипло к коже на спине. Я растянулась на мягкой ткани, запустила пальцы в волосы, пытаясь вспомнить, кто я, где и почему. В ушах слышался странный гул, шелест, шорох… Словно я только что побывала на острове. Я посмотрела в сторону письменного стола. Лорд сидел в той же позе, что и раньше. Его взгляд остекленел.

Внезапно я почувствовала жжение в левом предплечье. Не сводя с Лорда глаз, я закатала рукав платья, дрожащими пальцами расстегнув пуговицу на запястье.

Змея, выползающая изо рта черепа.

«Какой чудный скрипичный ключ», — первое, что пришло мне в голову. Сама змея совсем не походила на того прекрасного змея, который ласкал меня. Это была рептилия, не нашедшая себе места в Омфале, только в черепе. Случившееся казалось мне слишком невероятным, чтобы осознать, что это было. Я чувствовала себя так, как бывает, когда хорошо выспишься, слегка растерянно и умиротворенно, этакий штиль после бури. Но вид Метки быстро вернул меня к действительности.

— Милорд... — прошептала я, не слезая с кровати. Голос застрял в груди.

— Ты чем-то недовольна, Приска? — сказал он в ответ, поднимаясь с кресла.

Помолчав с минуту, я ответила вконец растерянным голосом:

— Я знаю, что к этому всё шло, но... таким образом? Это, по меньшей мере, как гром среди ясного неба.

Ни в голосе Лорда, ни на его лице не отразилось ни единой эмоции.

— Ну-ну, не привередничай. Не всем моим слугам так повезло. Для многих это действо было более прозаическим, — сказал он и, подойдя, присел рядом.

Лорд потянулся к моей руке и провел большим пальцем по Метке. «Слуга», — это слово покоробило бы меня, если б я отвергала очевидное. Ощущая в тот момент тепло его руки, я чувствовала себя более созвучной с ним, чем когда-либо с кем-то другим. «Варег...», — занудный внутренний голос напомнил мне о моем проклятии. О чёртовом костре. В груди все зашлось от подобной несправедливости.

— Хотите сказать, что для каждого Пожирателя у вас отдельный метод, милорд?

В комнату словно ворвался северный ветер, когда Лорд издал холодный смешок.

— Поверь, я бы не стал тащить сюда, — он кивнул на кровать, — весь людской ресурс, каким располагаю.

— Но... что мне с ней делать? — тихо спросила я. «Большая часть моего гардероба лишена длинных рукавов», — в уме всплыло прагматичное опасение. В целом медье татуировки имеются лишь у Исидора, и то лишь вследствие нескольких лет, проведённых в пиратском плену.

— Я не стану втолковывать тебе все особенности моей Метки. Ты сама всё поймешь. Почувствуешь. — На губах Лорда медленно проступала улыбка. — Ты не сопротивлялась мне, поэтому Мета легко нашла путь. Не будь ты к ней готова, эта кожа была бы по-прежнему девственно-чиста.

Лорд стиснул мою руку и, казалось, не собирался её отпускать, но потом вдруг сказал:

— А сейчас тебе нужно отдохнуть, рассвет не за горами.

Мои глаза округлились. Я отыскала взглядом настенные часы, было полтретьего ночи. Я слезла с кровати и медленно пошла к двери. Лорд шагал позади, сказав, что «проследит, чтобы я добралась до своей комнаты». Может быть, он думал, что я это приму за заботу, но я же его знаю: он просто хотел понаблюдать за моей реакцией, когда я выйду в полумрак коридора и позволю себе разрыдаться. Появилась бы причина для издевок и наказания. Он же видел, что Метка меня испугала. Она выглядит гадко. Ох, Миклос...

Но плакать мне не хотелось. Не решаясь ещё раз взглянуть на свою левую руку, я крепко сжала её правой и вспомнила о Каркарове. Его тогда знобило. А меня начало подташнивать.

Сверчки утихли.

— Бодрствуете в столь позднее время, милорд? — послышался тонкий голос.

Узнав его, я остолбенела от страха. Мы были уже на третьем этаже. До моей комнаты оставалось шагов пять.

Я мгновенно отстранилась от Лорда, хотя он и не держал меня за руку, но расстояние между нами было сокращено до неприличности. Перед нами стояла госпожа в стёганом халате из золотистого шелка. Её волосы были убранные на ночь под крепкую сетку. Её пронзительные глаза рассматривали нас будто через увеличительное стекло.

— Катарина, любезная, а вы почему не спите? — бесцветным тоном спросил Лорд. Глаза госпожи неприветливо сверкнули.

— Я не застала Присциллу в её комнате и решила поискать. Молодой девушке не пристало ночью бродить по замку, особенно, если в замке обитает почётный гость. — Голос госпожи был ледяным, а смысл — непререкаемым.