Когда Эйвери взъерошил свои волосы, я увидела нечто на его правой руке. Не я одна. Канделябр в гостиной озарил большие ладони. Через суставы большого и указательного пальцев правой руки Эйвери тянулся косой шрам.

— Откуда у тебя этот шрамик, а? — живо спросила Алекто.

— Играл с ножом, когда у меня в детстве забирали палочку, — ответил он бесстрастным тоном.

Почему у него её забирали, никто не спросил. Картина и так предельно ясна — этот человек опасен. Оказывается, Эйвери довольно известная личность в маггловском преступном мире. В его рассказе то и дело мелькали всякие констебли и сержанты, и подписку о невыезде с него взяли ещё до того, как предъявили обвинения по поводу того, что произошло в ресторане под названием «Пред его очами». Рассказывая о допросе у Грюма, Эйвери отметил, что тот напомнил ему старшего инспектора Сатклиффа из полицейского участка Лондона.

— Что ты делал между шестью и десятью часами вечера в пятницу, одиннадцатого марта? Один и тот же вопрос у болвана, пластинку заело. Я и говорю, что зашел в церковь послушать игру на органе, а потом айда домой в ритме джаза. А он мне такой: если это чистосердечное признание, должен предупредить, что любые твои слова могут быть обращены против тебя, — Эйвери рассмеялся кашляющим смехом. — Ты, судя по всему, человек незлобивый, говорит он мне. Цивилизация тебя обуздала, религия укротила, а ты такой неблагодарный.

Тошнотворные картинки Англии, кишащей магглами, зароились в моей голове. Какой же страшен маггловский мир! Как в нем вообще можно выжить?! Некоторые магглы обладают нечеловеческой силой, могут запростo пpoломить кулаком cтену, головой разбить киpпич и тому подобное. Устоять на ногах помогает разве что преступная деятельность. Послушать Эйвери, так это единственный путь, иначе никак. Может, оно и к лучшему, что Диккенс убил Нэнси. Он избавил её от сущего кошмара.

«Всё будет хорошо, — я мысленно убеждала себя, ковыряя комки бараньих мозгов. — Вернусь сейчас домой, набросаю схему шестого обряда, завтра зайду к Лорду и получу его похвалу... Я ведь получу его похвалу?.. Будет ли он завтра дома? На собрании он был достаточно близко, чтобы почувствовать его внимание, и достаточно далеко, чтобы подчеркнуть равнодушие... Во что он играет?»

Мими внесла в комнату поднос с десертом. Её лицо было бескровным, глаза пустыми. Я поняла, что пора уже прикончить свой рулет тогда, когда Эйвери, подмигнув мне, поднял фужер и произнес тост: «За Лестрейнджей»

Выпили все, но с разной степенью доброжелательности. Профессор поглядывал в сторону двери, куда улизнула Мими, Алекто устрашающе швырнула вилку на середину стола, а Агнеса улыбнулась мне прямо-таки трогательно.

Стоило мне выйти за ворота, как ветки вечнозелёного кустарника неожиданно качнулись и откуда ни возьмись рядом очутился Эйвери. Он заградил мне путь, а затем пристроился рядом.

— Не возражаешь, если я с тобой пройдусь?

— Вы не находите, что мы будем глупо смотреться, швыряя друг в друга злобные взгляды?

— Сейчас все так себя ведут. По-моему, это естественно. Более того, сейчас такая суматоха в городе, правда?

— Суматоха?.. Есть немного, — ответила я, готовясь к какому-то пустяковому разговору.

— В такие времена народ так суетлив. Особенно здесь. Когда люди исчезают, — сказано это было с неким злорадством. Я остановилась и присмотрелась к Пожирателю, смутно подозревая, к чему он ведёт. — Булочники, например.

Моё дыхание осеклось в такт дрожи, прошедшей по телу.

— Что вам известно о Лугоши?

— Да малость вообще-то. Всего две вещи, во-первых, я его убил. Во-вторых, он настучал на тебя.

Я неотрывно смотрела вглубь этих голубых глаз и не знала, что говорить.

— Смехотворная ситуация. Я не удержался и спросил Лорда, а зачем мне, собственно, этого булочника убивать? Речь же шла о вожделенной мести нашей драгоценной Беллы. От Лорда я ответа не дождался. Может, ты мне объяснишь?

— Что мне объяснять?

— Причину или хотя бы повод.

— У нас с Лордом был уговор.

— Ну-ка, отсюда поподробнее.

— В обмен на... некоторые секреты Ньирбатора он пообещал, что назовёт мне имя предателя.

— Надо же, а убить его он тебе не обещал?

— Убить я хотела сама.

Несколько неловких минут мы смотрели на друг друга. Я была сбита с толку. Эйвери не церемонился со мной, ещё он любознателен и жаждет ответов на сплошные парадоксы. Я не знаю, зачем Лорд так поступил. С одной стороны, он облегчил мне задачу, с другой, я жаждала предельно личного отмщения, своими руками, своим заклятием. Я хотела лицезреть мучения того, кто отправил меня на верную смерть, кто повинен в шраме от ожога на моем плече и страхе перед убийцей невинной Вилмы, который может оставить отпечаток на всей моей дальнейшей жизни.

К пятым суткам исчезновения Лугоши у всех жителей медье уже сложились свои версии. Многие верили, что он зашёл слишком далеко со своей контрабандной прессой, раздразнил Пожирателей, и те сорвались. Хозяин Немезиды не преминул случая прочитать наставление одним душным субботним вечером: «Вы, неоперившиеся и зеленые, ведёте себя так, что ничего дpугого и нe заcлуживаете! Терпению властей пришёл конец!» Властей?.. Лугоши сложно назвать неоперившимся, ему было двадцать семь, я покупала у него круассаны. А теперь он мертв.

Лугоши избегал меня, я замечала его странное поведение. Может, ему было стыдно? Страшно? Я не придавала значения его странному поведению, поскольку он не был мне важен. Впредь я не допущу такой ошибки. Малозначимый человек тоже опасен. О его причинах мне не хочется думать. Возможно, он попросту хотел выслужиться перед Пожирателями. Это не уберегло его булочную от разгрома, а его самого от смерти. Древняя истина, гласившая, что предателя нельзя оставлять в живых, избавляет меня от жалости к Лугоши, но обида не отпускает. А ещё он был другом Варега.

— Он мучился?

— Чуток настрадался, — сказал он, кривя губы в усмешке. — Но не льсти себе, это не ради тебя, и не ради приказа, мне просто надо было снять напряжение.

«Н-да. Своенравия ему не занимать»

— Но почему Лорд поручил это вам?

— Должно быть, пропуск такой в этот... Самтарбулич...

— Сабольч-Сатмар-Берег.

— Да верно, трёхглавая чертовщина. — Он хмыкнул и пригладил ладонью свои растрепанные волосы. — Получается, ты всё таки не с луны свалилась и знаешь, что Тёмный Лорд ничего даром не делает...

«За кого он меня держит?!»

— Я иначе и не думала, Эйвери, — процедила я.

Прищуренные глаза сверлили меня, словно буравчики.

— А не многовато он для тебя делает? Посуди сама... гм, убийство кентавра?

— Стадо кентавров представляло угрозу всей деревне, не только Ньирбатору. Не думаю, что Лорду приятно жилось бы в осаде варваров.

— Ну ладно, допустим. И все же один момент не укладывается в эту стройную теорию. Неужели ты считаешь, что сумеешь за все это отплатить ему? Долг длиною в жизнь, как тебе такое? — Играющая усмешка расползалась по его лицу. — Да не хмурься так, люди смотрят.

Прохожие колдуны бросали на нас заинтересованные взгляды, в которых читалось «да, я всё знаю». Уличные фонари блекло сияли сквозь собирающийся туман и всё казалось нереальным.

— Посудите сами, — наконец выговорила я, — если б Лорд знал, что мне нечем платить долги, он бы делал мне такие... одолжения?

— Он бы палец о палец не ударил. Но, знаешь что? — шептал Эйвери, наклонившись поближе. — Ты перед ним в неоплатном долгу. Ты позволила поймать себя на крючок, следовательно, ты этого заслуживаешь.

— Что значит, заслуживаю? Почему вы говорите мне такое?

— Кто-то же должен, — голос Эйвери стал жёстче. — Благодарность — это самый короткий поводок, знаешь ли. Такую ситуацию сочли бы пикантной даже мои пресыщенные земляки.

Глубинный страх всплыл на поверхность, как пузырь на темной воде. На миг мне показалось, что в глазах Эйвери мелькнуло сочувствие, но я обманывалась лишь минуту. То было злопыхательство. Я почувствовала, что из меня делают полную дуру — очаровательно и даже дружелюбно. Я расправила плечи и отвела взгляд. Он и бровью не повёл, говоря мне то, что может выбить почву у меня из-под ног. И у него это получилось. Я направилась домой пешком, не трансгрессируя, побоявшись, что в таком смятенном состоянии разобьюсь вдребезги.