А в следующий миг его выражение лица было совершенно зловещим. Перепады настроения — это самое пугающее в Лорде.

— Если ты не возьмешь себя в руки и не будешь вести себя тихо, я пойду дальше сам, возьму то, что там обнаружу, а тебе даже не разрешу посмотреть. Тебе ясно? — прошипел он, понижая тон всё ниже и ниже.

— Да, милорд, но что значит, пойдёте дальше?

— Сейчас пойдёшь открывать второй люк, — смерив меня убийственным взглядом, он ответил.

— Но два люка за раз нельзя!

— Откуда тебе известно? Ты хоть раз пыталась?

— Мне госпожа говорила. И Фери.

— Очнись, Присцилла. Теперь ты делаешь то, что говорю тебе я. Хочешь возразить мне?

— Нет, милорд, не хочу. Но в этом люке может быть кое-что ценное. В прошлый раз, когда я нашла труп в чулане, там тоже был шкаф, а внутри висело платье Эржебеты!

Лорд склонил голову набок и сардонически покачал ею.

— Ушам своим не верю. Опять платье. Скажи на милость, что у тебя в голове?

Я поёжилась под его пристальным взглядом.

— Милорд, да не нужны мне никакие платья, я просто пытаюсь объяснить, что в люке всегда что-то есть, даже если на первый взгляд кажется обратное. А второй люк я вам открою, — тихо добавила я, — но пока стоит тут осмотреться. Жалко будет упустить что-то важное.

— Ну давай тогда, осмотрись, — ответил он с иронией, прозвучавшей донельзя отвратно. — А я тут понаблюдаю. Потом покажешь мне свои находки, ладно?

Под палящим взглядом Лорда я принялась снова обходить чулан по периметру. Шаг мой был неуверен и несколько шаткий, мне казалось, Лорд намеренно воздействует на меня какими-то своими чарами, чтобы я выглядела жалко, а он всегда был прав. Но я продолжала обходить чулан, присматриваясь к каждой черточке, каждому углублению в стене и даже к рисунку плесени на правой стене, где лежал труп женщины. Моё внимание привлёк квадрат стены прямо позади неё. Я не сразу поняла, что с ним что-то не то. Нацелив палочку на труп, я отодвинула его.

Там стояло зеркало. И в нём не было моего отражения.

Тотчас же я почувствовала сквозняк — это Лорд стремительным шагом подошёл ко мне. Он бесцеремонно вышел вперёд, заслонив зеркало от моего обзора. Я должна была, по всей видимости, смотреть в черноту мантии на его спине. «Ну хоть что-то. Я же говорила, что здесь что-то есть. Пускай знает, что я разбираюсь в люках». В чулане воцарилась тишина — я не слышала ничего, кроме биения собственного сердца.

— Будто стекло в позолоченной раме, а вовсе не зеркало, — задумчиво произнёс Лорд.

Поколебавшись, Лорд подошел ещё ближе к зеркалу и тронул его палочкой. Внезапно там показался паук. И он не был снаружи; он был внутри зеркала. Лорд удивлённо хмыкнул.

— Почти как твоя царапина, — тихо сказал он. Я вопросительно взглянула на Лорда. — Подойди сюда, Приска.

Я подошла к Лорду достаточно близко, но он схватил меня за руку и притянул ещё ближе. Мне казалось, что меня сейчас удар хватит, и я упаду возле той женщины и наконец-то умру.

Умру смертью несвободного человека, но хотя бы от Лорда освобожусь.

Он подтолкнул меня вперёд к зеркалу, а сам стоял вплотную за моим левым плечом. Я ощущала его дыхание на левой стороне своей головы. «Какой же он высокий…» Присмотревшись к пауку, я увидела, что его тельце алело, как свежая кровь. Тонкие ножки и впрямь походили на мою царапину. Они будто были вытканы из рубина или турмалина. Я окинула робким взглядом притихший чулан. В наступившей тишине можно было бы услышать звон падающей булавки.

— Заходи в гости, сказал паук мухе, — раздался вкрадчивый голос над моим левым ухом. — Я слегка повернула голову и встретилась взглядом с Лордом. В его глазах полыхала багреца, а уголок рта пополз вверх и сделался нишей для тени.

Фонарь в руке Лорда начать мигать, будто с минуты на минуту должен был погаснуть. «Магия всегда оказывает воздействие на маггловские вещи, — я мысленно вспоминала уроки профессора Картахары, — особенно магия под влиянием сильных чувств, мыслей, рефлексов»

— Милорд, фонарь сейчас погаснет, — еле слышно прошептала я.

— Маггловские фонари не гаснут, — ответил он спокойно, — они выходят из строя.

— Хорошо, милорд, буду знать, — ответила я ученическим тоном.

— Помнишь, что говорил Гриндельвальд о свете и тьме? — спросил он вдруг, наклоняясь ещё ближе. Я повернула голову и снова смотрела на паука.

— «Свет опасен, а в темноте безопаснее даже с врагом», — ответила я, чувствуя на своём левом плече прикосновение чёрной ткани.

— А я враг по-твоему?

— Нет, милорд. Отнюдь, — ответила я немного быстрее, чем стоило бы. Прозвучало так, будто я пыталась что-то доказать.

— И всё-таки ты боишься, — протянул он с ледяным сарказмом, — остаться со мной в темноте.

Я украдкой посмотрела на его руку, держащую фонарь. Его черная перчатка не могла быть более черной. У неё чёрная сердцевина. Концентрированная тьма. Ослепительно-черная. И она не прочь собой поделиться.

— Остаться с вами нестрашно, милорд, — ответила я после минуты раздумий. — Но в люке оставаться нежелательно.

Помедлив с минуту, он сказал своим обычным прохладным тоном:

— Тогда пойдём открывать второй.

— А как быть с зеркалом?

— Заберём с собой, — ответил он. Затем обошёл меня и приблизился к зеркалу. Лорд что-то прошипел, и зеркало с бледным мерцанием отслоилось от стены, с которой успело почти что срастись, и приземлилось у ног Лорда. Второе шипение — и зеркало начало уменьшаться в размерах. Когда оно превратилось в пуговицу, Лорд положил её себе в карман.

— Пойдём, — сказал он и, не дожидаясь ответа, повернулся и тронулся с места своей удивительной змеистой поступью.

Мы спустились по стремянке и вышли в коридор четвертого этажа. Лорд на миг оглянулся и его взгляд скользнул по моей щеке.

— Что-то не так, милорд? — спросила я, чувствуя неладное.

— Всё хорошо, — ответил он и продолжил путь.

Мы дошли до середины коридора, третий люк располагался в стене в нескольких сантиметрах выше от пола, как тот первый. Он был забранный крупными решетками из прутьев. Ни единого пятнышка на было ни на стальной пластине, ни на скобах, ни на решетках. Странно.

Я присела и начала открывать его. Этот пошёл легче, но я не восприняла сей добрый жест как показатель безопасности. Люк открывался странно: кирпич за кирпичом в стене выстраивалась низкая дверца. Одна из пресловутых архитектурных истин Ньирбатора гласит: замок построен не из кирпича. Подумав, что здесь нечего таить, я сказала об этом Лорду, чтобы он был начеку. В ответ он лишь заносчиво вздёрнул подбородок и фыркнул:

— Как познавательно, Присцилла. Но я не зря выбрал этот люк. Здесь мы обязательно обнаружим нечто более весомое, чем мёртвая женщина и не-зеркало с пауком.

Мы обнаружим.

Это «мы» пощекотало мне нервы. То он слишком фамильярен и буквально загоняет меня в угол, то он отстранён как глыба льда или монолит доисторических пещер.

Войдя в люк сквозь низкую дверцу, я снова оказалась в кромешной тьме. Несправедливо, что люмос не действует почти во всех люках, а маггловский фонарь светит как миленький. Но фонарь выдает настроение колдуна, который держит его. Может, поэтому Лорд оставил его в люке?

Когда Лорд сделал открытие, сказав, что «люмос здесь не подействует», я выколдовала свечу, и он взял её из моей руки. На миг его пальцы соприкоснулись с моими, и я прикипела взглядом к свече, чтобы не смотреть в глаза Лорду. Кажется, он не заметил. А если заметил, то опять злопыхался, потому что не спешил забирать свечу, а будто хотел подержать её из чистого любопытства и вернуть мне.

Свеча не выдержала грубой хватки Лорда и начала плакать крупными восковыми слезами; я мигом выколдовала подсвечник и прикрепила к свече. Но Лорд упрямо продолжал держать свечу и оценивающе разглядывал подсвечник с таким надменным видом, будто собирался сказать: «Нет, это золото не в моём вкусе, выколдуй мне какой-то особенный, невидимый и неприкасаемый…» Не знаю, прочёл ли он мои мысли, но я, не сдержавшись, звонко рассмеялась и поймала на себе его пытливый взгляд.