— Гм, милорд, я… я просто вспомнила о том, как на меня подействовал портрет Бауглира в вашем кабинете. Я об искусстве убеждения и склонения.

— Ну так расскажи. — Его глаза заинтересованно сверкнули. Я повернулась на стремянке лицом к Лорду.

— В лавке Лемаршана из-за Бауглира никто не ходил на второй этаж, — объяснила я весь казус. — Сразу шли на третий, столь сокрушающее подавление он оказывал на каждого, кто поймал его взгляд. Любопытно, как с ним справляются в «Горбин и Бэрк», возможно, у них свои методы укрощения этого портрета.

— Откуда ты знаешь о «Горбин и Бэрк»? — осведомился Лорд.

— Милорд, я ничего не знаю об этой лавке, кроме того, что там висит второй портрет Бауглира.

— К твоему сведению, второй портрет почти не имеет сходства с первым, — произнёс Лорд с толикой пренебрежения. — Мне он когда-то показался старухой с кустистыми бровями, нависающими над огромными тараканами.

— Вы давно там были, милорд? Тоже шесть лет назад?

Он кивнул. В тот же миг послышался щелчок первой скобы на люке. Осталось ещё четыре.

— Говорят, все лавки артефактов и древностей как сестры-близняшки, похожи очень. Это правда, милорд?

— Кто тебе это сказал? — Он сдвинул брови, будто я ляпнула полную чушь.

— Каркаров сказал, милорд.

— Тогда зачем ты переспрашиваешь у меня? Не доверяешь своему другу?

— Он мне не друг, — я нахмурилась и тряхнула головой от неловкости, что говорю о таком с Лордом. Мы же должны обсуждать хоркруксию, люки, и только. Я упустила момент, когда наши разговоры перешагнули эту черту.

— А кто же тогда? — настаивал он на ответе.

— Ну… милорд, как вам сказать… Если б он не был кузеном Агнесы, наши дороги совсем бы не пересекались. Кстати, я хотела спросить вас кое о чём… относительно Каркарова… Можно?

— Спрашивай, только более связно. — Его тон был едко-насмешлив, он намекал, что я вечно мямлю при нём. Но если я мямлю, то лишь от неловкости. Просто моё любопытство в этом вопросе выросло до болезненных размеров. Второй щелчок.

— Это правда, что Мири умерла насильственной смертью от его рук? Насильственной в буквальном смысле, милорд?

— Кто-кто? — переспросил он.

— Мири Цингарелла, цыганка, — уточнила я со всей терпеливостью. — Она прорицала о вашем приходе.

На несколько минут запало молчание. Я вопросительно смотрела Лорду в глаза, но видела лишь непробиваемую стену всеведущего хладнокровия.

— Что ты смотришь на меня как на врага, — резко произнёс он. — Разве это я насильник?

Меня передернуло и моя нога чуть не соскользнула со стремянки. Третий щелчок.

— Значит, правда, — мой голос вдруг стал каким-то сиплым.

— Ты очень догадлива, — съязвил он. Я снова посмотрела Лорду в глаза. Равнодушие. Только налитые бледной кровью склеры казались предельно живыми.

— Вы поощряете… такие методы, милорд?

— А ты разве не поощряешь?

— Что вы имеете в виду? — Я уставилась на Лорда, меня задел его двусмысленная реплика.

— Ну ты же приглашала Каркарова на свой день рождения, — бросил он сухо. Разве ты тогда ничего не подозревала?

— Подозревала. Но, милорд… откуда вам известно, что я его приглашала?

— Не задавай дурацких вопросов.

— Но это… это мерзко, — не унималась я. Послышался четвертый щелчок.

— Приска, я не ратую за свободу самовыражения, и когда мои слуги самовольничают, я очень с ними суров. Но мои слуги вольны в своих действиях, пока это не мешает мне. И нет причин поднимать гвалт, — холодно отчеканил он.

Я не нашлась, что ответить. Но я опять вспомнила о Лестрейндже. Его сглаз не оставляет сомнений в том, что слуги Лорда определённо наделены многими вольностями. Я прикипела взглядом к люку, чтобы не смотреть на Лорда.

— Ты отвлекаешься на всякие пустяки, — послышался голос внизу, и мне показалось, что он несколько смягчился. — А сейчас будет пятый щелчок.

За секунду я его услышала.

Люк открылся и я взобралась наверх, боясь, как бы Лорд не слишком торопился взбираться следом за мной.

Я стояла в кромешной темноте. Люмос здесь не действовал. Я ощутила, что стала ногой на что-то круглое. Боясь споткнуться, я присела на корточки и увидела рядом с собой кожаную женскую сумку. Палочкой я расстегнула её, внутри был маггловский фонарь, такой огромный, что он буквально торчал из сумки.

В следующую минуту я увидела на полу перед сумкой носок туфли. Подняв глаза в этой плотной тьме, я увидела, что Лорд навис надо мной. Он смотрел мне прямо в глаза, а затем его взгляд переметнулся на фонарь. Он нагнулся и взял его в руку. Не будь он в перчатках, он бы точно не брал в руки эту маггловскую штуковину.

К моему изумлению, Лорд недолго возился с фонарем, буквально через несколько секунд фонарь уже осветил помещение, в котором мы оказались.

Это был чулан.

А внутри был труп. Снова.

Под левой стеной, покрытой густой плесенью лежал труп — довольно старый, но ещё не скелет. Я подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть его. Длинная парчовая юбка и посеревшая блуза. Белокурые спутанные волосы. На шее трупа были жемчужные бусы. Один ряд был порван, бусины лежали на полу то там то сям. Вот на что я наступила.

— Ньирбатор кровожаден, — послышался голос совсем близко. Лорд подошел и стал справа от меня.

Он разглядывал труп, но никакого удивления на его лице я не заметила. Другой бы ужаснулся, обнаружив такое в доме, где живёт, спит и ест.

— Похоже, это… безымянное существо долго здесь лежит, — протянул он с апатией. — Лет примерно двенадцать. Посмотри, что там ещё в сумке, — сказал он, поймав мой настороженный взгляд.

Я нахмурилась и покачала головой.

— Что тебя смущает? — спросил он. Его тон был сплошной издевкой. — А вдруг там крестраж Годелота? Упустишь такой шанс?

— Милорд, не смешите меня. В маггловской сумке? В кожаной фиолетовой сумке? — Я чуть не расхохотались от такой нелепицы.

— Не изводи меня, Приска, — процедил он. — Быстро открывай и показывай содержимое.

Я вернулась к сумке и снова присела на корточки. Прикоснуться к сумке я не решилась, но подняла её волшебной палочкой и вытряхнула всё из неё. Там оказались всякие женские мелочи, некоторые я видела впервые. Вконец выпал кошелёк. Внутри было двадцать фунтов в банкнотах.

— Бароновы кальсоны, откуда здесь фунты? — воскликнула я. — Неужели… неужели он?..

— Да, похоже, Мальсибер тоже внёс свой вклад в благоденствие Ньирбатора, — прокомментировал Лорд. — Старался всё-таки.

— Хотите сказать, он приволок жертву из самой Англии? — недоумевала я. В уме я нарисовала себе сцену, где Мальсибер знакомится с английской магглой, приглашает её к себе домой и запирает в подвале. Я нервно сглотнула, вспомнив, что сейчас в подвале томится маггл в ожидании своей казни. Лорд сказал, что запирать — это несерьёзно; нужно казнить по-настоящему. Краешком глаза я наблюдала, как Лорд присел возле меня и рассматривал банкноты. «Хочет, значит, верховодить… Люки сам открывать не умеет, но жертвы приносить он хочет. Беспредел»

— Такие были в ходу в начале пятидесятых, — задумчиво произнёс он, небрежно бросая банкноты на пол. — Разумеется, мои предположения всегда верны. Двенадцать-тринадцать лет. А фонарь добротный, ещё довоенный.

Лорд выпрямился и стал осматриваться. Я поднялась вслед за ним. Сначала я недоуменно озиралась по сторонам, а потом начала шагать вдоль периметра.

И обнаружила шкаф.

«Ещё одно платье?» — мелькнула неутешительная мысль. Я двинулась к шкафу, украдкой поглядывая на Лорда, который решил подбодрить меня нахальным кивком, и открыла его.

Тотчас на меня наплыла огромная тварюга. Чернильная туча немедля приобрела очертания разрушенного Ньирбатора. Я испустила пронзительный крик и отшатнулась, но Лорд силой удержал меня за спину, огласив пустоту чулана раскатами смеха. Одним взмахом палочки он рассеял боггарта.

— Чему вас учат в Дурмстранге, ума не приложу, — сказал он, утирая выступившие на глазах слезы — до того его насмешила моя реакция.