Начало смеркаться. Лампа в библиотеке слегка коптила, огонь подрагивал, как от чужого дыхания. Полагаю, это всё была игра моего воображения — из-за змея. У меня такое чувство, будто он преследует меня, и ему ничего не стоит выйти из моего сна и бродить по замку, переделывая меня в образ типичной дрожащей жертвы. Всё сказанное им засело у меня в памяти, я прокручиваю в голове его фразы и понимаю, что всё это неспроста. Быть может, он и сейчас глядит на меня, точно дикий зверь?.. Но, если выбирать меньшее из двух зол — двух кошмаров — я выберу василиска, а не Елену Рэйвенкло. Он хотя бы не проклинал меня.

Значительная часть земли уже покрылась густой тенью, которая быстро надвигалась, так что в семь без пяти минут вся поверхность погрузилась во тьму. Мне показалось, что библиотека выстужена. Лорд не возвращался. Я встала и на минуту прижалась лбом к холодному стеклу, глядя наружу. Неясные звуки доносились откуда-то из недр замка. «Только бы не сбрендить», — я повторяла про себя. — Только бы он вернулся и вёл себя, как все лорды: заносчиво, покровительственно и насмешливо. Но только бы не злился...»

В какой-то миг раздумья о злости, угождении и прощении иссякли и осталась лишь одна здравая мысль — пойти в дом Мазуревича и забрать «Лучафэрула». Во всей этой суматохе я совершенно забыла о просьбе Лорда. Разумеется, я могла бы не тащиться за лесопарк две мили, а зайти с утра в книжную лавку и приобрести новую книгу, — но суть не в этом. Лорд хочет книгу как раз оттуда — из дома, насквозь пропитанного чёрной магией. Из дома, который преобразился благодаря мне. «Трофей» из моих рук. В этой просьбе я усматриваю некий личный подтекст, и это обнадёживает меня.

Огромная кованая дверь замка захлопнулась за моей спиной. Я накинула на голову черный капюшон, ниспадающий до самых плеч.

Итак, я выбралась на волю! Я свободна! Теперь я могу идти куда угодно и... И никогда больше не возвращаться?..

Стоило мне выйти наружу, как в моих мыслях зароились безумные планы. «Нет, идиотка, — я мысленно парировала. — Я иду взять Лучафэра. Я не убегаю, я лишь хочу угодить Лорду. И прогуляюсь заодно, чего уж греха таить»

В какой-то момент я оглянулась, явственно ощутив чей-то взгляд на своей спине. Миклос.

Мальчик сидел на Свином Сердце и глядел мне вслед. Его дымчато-серый силуэт на фоне ночной пелены представился моему воображению демоном, ведущим за собой табун кентавров.

— Миклос, пожалуйста, подойди! — во весь голос позвала я его. У меня как камень с плеч свалился, когда он соскочил с валуна и пошагал в моём направлении.

Я забыла написать о нём Сэлвину. Но о таком не пишут. Когда встретимся, тогда и спрошу совета. Я не обижаюсь на Миклоса, ведь знаю, каково это — вырасти без родителей. Мои-то хоть дожили, чтобы отправить меня в Дурмстранг, а Миклос осиротел совсем маленьким.

— Привет, Приска, — сказал он взрослым тоном, важно приподняв плечи.

Я сразу растерялась; ожидала совсем другого тона.

— Почему ты так подозрительно смотришь на меня? — спросил он.

— Ты разве не злишься на меня? — спросила я, и тотчас у меня перед глазами стояла сцена с щуплым мальчиком возле кровавого месива.

— С чего бы мне злиться? — Его загадочный ответ совсем озадачил меня. Я всерьез задумалась, не повредился ли он умом.

— Ты же не ответил на сову. Я хотела встретиться, переживала за тебя. Боялась, что ты уйдёшь... в леса.

— Покажи мне своё левое предплечье, — командный тон мальчика и само требование ошарашило меня. Черная ворона, спящая на вязе, пронзительно каркнула и приоткрыла один глаз, словно настаивая на его словах.

— Миклос, перестань, — нахмурилась я, пытаясь скрыть лёгкий испуг при виде мальчика, который никогда не был ребёнком, а теперь вырос достаточно, чтобы требовать чего-то от взрослых. — У меня ничего нет.

— Просто покажи. Пожалуйста, — сквозь зубы процедил он, напоминая мне кого-то очень заносчивого, красноглазого и всемогущего. Удерживая мой взгляд, мальчик добавил: — Мне нужно знать. Тогда я смогу с тобой поболтать. Хочу знать, что ты... не одна из тех.

— Не смеши меня, Миклос, — я негодующе сложила руки на груди. Сознание того, что мальчик в чём-то подозревает меня, подействовало на меня удручающе. — Ты знаешь меня всю жизнь. Разве я могу вдруг стать кем-то из каких-то тех.

Не получив от него ответа, только хмурое лицо и подавленный взгляд, я тяжело вздохнула и закатила рукав плаща. В бархатной тьме моя бледная рука светилась как-то призрачно и неестественно. Зато впервые в отчуждённых глазах Миклоса я видела какое-то участие. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Изумление. Растерянность. Торжество. Облегчение. Одобрение. Слишком много сложных чувств я разглядела в глазах мальчика.

Наступила тишина. Мы не только замолчали, но и застыли на месте, пока неподалёку не послышался грохот ставни, которую захлопнули с такой страстью, словно в последний раз.

— Теперь ты знаешь, — Миклос улыбнулся. Я уставилась на него, не веря своим ушам. — Знаешь, у тебя сейчас слегка ошарашенный вид.

— Зачем ты сказал это? Эту фразу... — еле слышно спросила я.

— Я не верю в ерунду, которую о тебе болтают, — ответил он отнюдь не на мой вопрос. Миклос кашлянул и глянул на меня совсем как раньше — с неподдельным дружелюбием.

— Ты решительно не желаешь вступать ни в какие объяснения, не так ли? — спросила я. Миклос кивнул. Карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами внимательно наблюдали за мной. Я продолжила, как можно тщательней подбирая слова: — Ты бы не хотел поехать в Дурмстранг?

— А зачем мне туда? — фыркнул он небрежно.

— Как зачем? Обучаться магическому искусству.

— Я и так колдую, — уверенно возразил он. — И кентавры говорят, что в Дурмстранге умным волшебникам нечего делать. Говорят, школа совсем опустилась.

— Ну так поезжай в Хогвартс. Там в лесу возле школы обитает табун кентавров. Разве тебе неинтересно увидеть, как живут другие кентавры? Их быт, нравы и традиции? — Я плела полную околесицу, только чтобы убедить мальчика поехать учиться, а не бродить в лесах с вонючими лошадьми.

— Этого ещё недоставало! — мрачно рассмеялся он. — Кентавры говорят, что Хогвартс совсем деградировал, а кентавры там тоже неказистые. Сквозь пальцы смотрят на вторжения в их лес, а ещё они на побегушках у какого-то лесничего-полувеликана.

— Полувеликана? Им позволяют селиться возле школы? — недоумевала я. Вспомнилось, как Лорд грозился отправить Розье к ним в... Шропшир и Озёрный Край. Интересно, далеко ли это от Хогвартса.

— Короче говоря, никуда я не поеду, — заупрямился Миклос. — Кентавры меня такому научили, что в школе я буду попросту скучать.

— Да, не сомневаюсь, — ответила я с изрядной долей скепсиса.

Стояла мертвая тишина. Не шелохнувшись стояли деревья. Ни шума, ни шороха нигде. Ворона опять уснула.

— Приска, послушай... — В тон Миклоса вернулись детские нотки. — Я знаю, зачем ты это делаешь. Ты чувствуешь за собой вину. Но ты ни в чём не виновата. Мы как были друзьями, так ими остаёмся.

Одним движением, не сговариваясь, мы тронулись дальше по тропинке, болтая как ни в чем не бывало, но я заметила, что Миклос украдкой посматривал на меня, словно ожидал подвоха, словно у меня с минуты на минуту должна была появиться Метка. Дружба дружбой, но доверие определённо пошатнулось.

— Ты же не виновата, что у нас тут завёлся второй Ангреноген, — обронил он будто невзначай. Я не смогла пропустить мимо ушей этот выпад.

— Он не Ангреноген, Миклос. Он совершенно другой. Ни на кого не похож. У меня даже язык не повернётся сравнивать его с глупым диктатором-квиддичистом.

— Но он чернокнижник и некромант. У нас такие водились только во времена Ангреногена. Не знаю, что он там тебе наговорил, но я сужу о нём по его поступкам.

«И ты имеешь на это полное право, ведь ты лишился наставника», — я мысленно соглашалась, но вслух не смогла произнести. Мальчик рассуждал совсем как взрослый; его самоуверенный тон походил на увещевания Варега, когда он нетерпеливо цокал языком, мол, ничего ты не смыслишь.