С надеванием доспехов на себя я справилась достаточно хорошо, пусть, очевидно, не так быстро, как хотелось бы моему лысому, как коленка младенца, мучителю, и даже достаточно бодро забралась в седло, на взнузданного ради такого случая отцовского коня, приученного к одоспешенному наезднику. А вот потом все пошло наперекосяк, что, впрочем, было неудивительно. Скаковая лошадь и рыцарский конь отличались по нюансам управления так же, как спортивная феррари от джипа Вранглера. Да, конь. Да, вот тебе седло, повод, ноги в стремена суй и, казалось бы, что сложного? А вот хрен тебе! Все началось с поводьев — мой рыжебровый мучитель сразу потребовал, чтобы я перехватила их одной рукой, показав, как это нужно сделать, поясняя, что во второй руке у меня будет меч. Я, в принципе, была с ним полностью согласна, исключая тот момент, что «это же так просто, что даже ребенок справится!». Подозреваю, что мастер меча (и других премудростей) просто нащупал мою ахиллесову пяту в виде болезненного самолюбия и принялся без всяких угрызений совести на нее давить, вызывая у меня вполне логичную попоболь. После того, как я худо-бедно разобралась с поводьями, выяснилось, что на наклоны корпуса конь реагирует совершенно не так, как я привыкла. Харакаш пояснил, что в основном управление будет происходить с помощью поводьев, шенкеля¹ и, изредка, голосовых команд, но на корпус животное реагирует куда меньше, чем скаковой конь, потому как всадник в доспехах сидит в принципе по-другому, нежели без них, и реакция будет только на значительные изменения. Наверное, это было вполне логичной особенностью для любого коня в тяжелой коннице, что в этом мире, что в моем, так что выбора у меня не было: пришлось уделить куда больше внимания своим ногам и рукам, вернее — руке.
— Боевой конь — существо одновременно и послушное, и яростное. Это тот, кто может спасти вашу жизнь, а может забрать ее быстрее любого вашего врага. Гаратэ, — островитянин похлопал рыжего коня по шее, — прекрасно обученный и не раз бывавший в боях зверь, но он из Вольных, а значит — имеет только одного настоящего хозяина — вашего отца.
Я вздохнула и аккуратно погладила облаченными в латную перчатку пальцами шею Гаратэ, что с момента вывода его из конюшни даже головой не повел в мою сторону.
— И что это может значить для меня?
Харакаш хмыкнул, заправив большие пальцы рук за свой многослойный красный пояс, что упорно делал его для меня похожим на казака.
— Что вам надо стать его другом. Если вы не сумеете этого сделать, он может наплевать на все годы обучения и просто спасти себя, чтобы вернуться к хозяину. В лучшем случае он просто унесет вас с поля боя, в худшем — сбросит, как ненужный груз. С боевыми конями вы, очевидно, не сталкивались до этого, так что давайте разберем сегодня их основные особенности.
Харакаш не дал мне времени обдумать его слова, взлетая в седло серой тонконогой кобылы и посылая коня вперед. Я сжала ногами бока своего скакуна, и тот, словно бы помедлив, пошел в сторону крепостной стены, ступая тяжело и неторопливо.
— Рыцарский конь не умеет красиво перебирать ногами. — Островитянин наворачивал вокруг нас круги, пока Гаратэ, обращая на него внимания не больше, чем на назойливую муху, двигался к воротам. — Он создан для мощных рывков, для пробивания грудью вражеского строя, для избиения врага копытами, но не для скачек. Скаковая лошадь постарается избежать столкновения, а боевой конь — увернуться от возможного удара и затоптать вставшего у него на пути.
Под весьма познавательный рассказ Харакаша о тонкостях психологии рыцарского коня и том, как их такими делают, мы выехали из крепости и сразу же взяли левее, объезжая город.
А дальше началось самое тяжелое.
Выехав в припорошенное снегом поле, Харакаш привязал свою кобылу к идущей по краю изгороди и велел мне отъехать на другой конец поля, а потом — взять разгон прямо на него.
Гаратэ неторопливо, преисполненный чувства собственной важности, отвез меня туда, где я развернула его в сторону мастера меча и, глубоко вздохнув, резко надавила шенкелями, отпуская повод и наклоняя корпус к шее скакуна. Конь подо мной сделал несколько неторопливых шагов, еще пару, еще… мощные ноги начали напоминать мне пневматические поршни, замерзшая земля вылетала огромными комьями из-под копыт, я слышала тяжелое и короткое фырканье, что порождал выходящий из его ноздрей разгоряченный воздух. Гаратэ чуть наклонил голову вниз и понесся прямо на чуть подсогнувшего ноги Харакаша, лишь набирая скорость и не собираясь останавливаться.
«А если островитянин не успеет отскочить? Это же форменной воды самоубийство! Конь разорвет его копытами на части!»
Я чувствовала, как холодный ветер впивается мне в лицо через прорезь шлема, буквально силой заставляя меня вдохнуть воздух в сжавшуюся от напряжения гортань. Казалось, словно копыта коня грохотали прямо у меня в голове, и я во все глаза смотрела на то, как стремительно приближалась фигура мастера меча.
«Он не успеет! Не успеет!»
Вцепившись обеими руками в поводья, я резко потянула их на себя, откидывая корпус назад и крепко сжимая ногами бока Гаратэ… и почувствовала, что лечу. Меня не спасли ни правильная посадка в седле, ни крепко сжимающие поводья пальцы, ни стремена. Резко вставший в свечку конь тряхнул спиной, словно собака, играючи сбрасывая меня с себя и, гневно всхрапывая, замолотил в воздухе копытами в паре метров от отскочившего в сторону Харакаша.
Удар о землю, боль во всем теле и невольный всхлип, вырывающийся вместе с воздухом из моего рта. Я с ужасом смотрела, как боевой конь, не опускаясь на передние ноги, чуть наклонился вперед и сделал прыжок на задних ногах в сторону мастера меча, пытаясь нанести удар передними копытами.
— Смотрите, это называется левада² с последующими курбетами³. — Харакаш, казалось, совсем не был обеспокоен происходящим. Он ловко держался в паре метров от наскакивающего на него коня, не позволяя ему приблизиться. Я, приподнявшись на локте и морщась от гула в голове, наблюдала эти ужасающие танцы еще пару мгновений, а потом Гаратэ просто опустился на все четыре ноги и, гневно фыркнув, отошел в сторону.
Сев на промерзлой земле, я глубоко вдохнула, чувствуя неприятное, сосущее ощущение в животе. Мастер меча без всяких осторожностей прошел мимо резко успокоившегося коня, что с максимально возможным интересом исследовал снег под копытами, и протянул мне руку.
— Как я уже говорил, с ним придется подружиться, а ты сейчас его сильно разозлила. — Он смотрел на меня с улыбкой, насмешливой, но беззлобной, и я поняла, что это было за чувство. Страх. Я боялась, что убью человека. Что я могла это сделать. Харакаш помог мне встать и, пока я отряхивалась, пытаясь осознать произошедшее, подошел к коню и, взяв его под уздцы, повел ко мне. Мы с конем глянули друг на друга... и, кажется, рыцарский конь меня презирал.
— Я его разозлила, отлично, просто замечательно, — бурчала я под нос себе, когда мастер меча велел мне снова садиться в седло, удостоверившись, что звон в моих ушах прошел и я отлично хожу по прямой. — А то, что он отправил меня в полет и чуть не убил тебя, это, конечно, цветочки?
Сидящий на ограде поля мастер меча усмехался, крутя в пальцах где-то найденную длинную соломинку.
— Ты дала ему приказ, а потом — испугалась. Думаешь, только я это заметил? Твой испуг в бою может стоить ему жизни, а он прожил уже двадцать лет и явно не собирается умирать в ближайшее время, тем более с какой-то пигалицей на спине. — Харакаш был награжден мною яростным взглядом, который его только развеселил. Он снова перешел на фамильярное «ты», и сейчас мне как никогда хотелось поставить этого зазнайку на место, но я старалась держать себя в руках. Правда, какая бы неприятная она ни была, в данном случае куда лучше, чем лесть.
— Принцесса, посмотри на мир его глазами. Он носил на себе сначала принца, затем — короля. Я многое могу сказать о твоем отце, хорошего и плохого, но в бою он был смел и яростен до безрассудства. Гаратэ в этом на него похож.
