Можно, конечно, просто уехать. Написать письмо с каким-нибудь, для отвода глаз, объяснением. Увлекся другою… И потому недостоин… Или что-нибудь подобное… И вот она, милая, робкая, надеющаяся Поленька брошена после помолвки… Она, с такою нежною, ранимою душою… Разве она заслужила такой удар, разве ей вынести такой позор, пережить такую обиду?

И потом… За Поленькой тень Старухи, грозной княгини Тверской. Во всей округе перед ней не дрожал только майор Нелимов (и само собой разумеется, поручик Зайцев, он не боялся не только Старухи Тверской, но даже и той Старухи, что бродит по свету со ржавой, но острой косой, и носит с собою связку ключей от всех дверей, почему от нее невозможно запереться никакими замками и не удается спрятаться ни за какими дверьми, если ей придет в голову заглянуть на огонек, не спрашивая на то разрешения и не предупреждая о своем обычно ни для кого не желанном приходе).

Александр, отчасти по молодости лет, отчасти наученный Зайцевым, не боялся этой второй Старухи, а вот суровой княгини Тверской побаивался, правда, совсем немного, чувствуя, что княгиня благоволит ему, и даже чуть молодится в его присутствии.

Да, сбежать от Поленьки это не то что геройски ловко и доблестно улизнуть из постели Оленьки Зубковой. И, кстати, что с Оленькой? Неужели она исчезла навсегда? Нет, не для того она приезжала на помолвку, чтобы потом исчезнуть просто так… Ах как она блеснула, как поразила: комета, комета, метеор…Как она сразила Старуху, княгиню Тверскую!

Александр слышал почти весь их разговор, холодея от ужаса, что вспыхнет вселенский скандал и Старуха вышвырнет Оленьку как жалкого, царапающегося котенка, но Оленька вдруг сказала: «Пожалуют собольку перстенек да и проглотят с хвостиком», и могущественная, всесильная, всевластная Старуха, вдруг мертвенно побледнев, потеряла дар речи…

«Пожалуют собольку перстенек да и проглотят с хвостиком»… «Что значат эти слова? Почему они так сильно уязвили княгиню Тверскую? Перстенек, соболек… Что-то знакомое… Какое-то присловье, то ли поговорка… Погоди, соболек…» «Ах какой у тебя, барин, соболек», – говорила Анисья, лаская его там, где не ласкают девицы, это мужчины нетерпеливы и торопливы, им нужно и пощупать и увидеть, а девушки стыдливы, они довольствуются более скромными ласками.

Анисья была куда как смела. И не стыдилась ласкать там, где интересно. От этого ее бесстыдства в нем снова возникало желание и он опять поворачивал ее к столу в той их маленькой каморке, где и прилечь-то нет места.

Но что значит – пожалуют перстенек? И проглотят с хвостиком? Наверное, что-то, конечно же, неприличное, если сказать вслух при людях… И почему это касается княгини Тверской? Наверное, Оленька что-то разузнала о ее, княгини, молодости, и, возможно, каком-то ее романе…

Соболек – вслух при всех… Конечно же, княгиня когда-то была молода… И говорят, красавица… И, конечно же, были у нее романы. Неспроста и замуж она не вышла… Ведь захоти она выйти замуж, женихи бы нашлись, и не один… Но вот какой-то соболек, которому пожаловали перстенек, видимо, разрушил ее счастье… Кто пожаловал? Сама княгиня, наверное, но кто-то этого соболька проглотил с хвостиком, и перстенек не помог…

Ах как уязвила, как больно кольнула… А потом победно прошлась в полонезе и упорхнула… Упорхнула, как голубка… Хотя, конечно же, нет, она совсем не голубка… Попадись ей голубка, от голубки только перья полетят… Умчалась, как ослепительная белая пантера… Мелькнула как молния и словно ее и не было… Не оставив следа… И даже не заехав в свою Зубовку…

Где она теперь? Какие каверзы и подкопы готовит? Какие сети расставляет? Александр уж и сам был готов в них запутаться… Так прельстила, увлекла его Оленька своим феерическим, просто настоящим фейерверковым, волшебным явлением…

Так что от Оленьки Зубковой можно ускользнуть, сбежать, но скрыться от нее уже труднее, а избавиться – невозможно…

Взаимоотношения Александра Нелимова и Оленьки Зубковой занимали и еще одну красавицу – Елизавету Холмскую, которая готовилась стать княгиней Ратмирской.

На помолвке Александра и Поленьки Холмская и князь Ратмирский присутствовали еще в ранге жениха и невесты, а в самое ближайшее время они собирались обвенчаться. Но уловление князя в сети Гименея было только первым действием обширных планов Елизаветы.

Я хотел написать «широко задуманных планов», но удержался от этих слов, чтобы не погрешить против истины, против нее грешит так много пишущих и прозою и стихами, что я не хотел бы вливаться в их пеструю толпу, которая могла бы заполнить стогны – то есть стонущие от обилия людей площади и улицы великих городов древности и современности, исключая маленькие провинциальные городишки, в них и площадей-то почти нет да и на узеньких улочках толпе тесно и неудобно, ей, толпе, волнующейся как шумное море, подавай столицы.

Даже улавливать князя Ратмирского Елизавета не задумывала и не планировала. Мысль об этом пришла ей в голову уже по ходу действий, началом их послужило внимание, проявленное к ней Ратмирским, осаждаемым Глафирой Сандаковой. И осмыслив складывающуюся стратегическую обстановку и поняв, что у нее есть шанс, Елизавета постаралась этот шанс не упустить.

И не упустила. Однако что такое шанс? Случай, удачное падение игральной кости. Нет, Елизавета не надеялась на удачу, на случайное везение, свой шанс она устроила себе сама и потому кубик игральной кости, брошенный ее умелой рукою, и принес ей заслуженный выигрыш.

Но осмотревшись на завоеванных позициях, Елизавета, ободренная успехом, пришла к выводу, что не нужно останавливаться на достигнутом. Конечно, ее успех велик. Вчера – почти бесприданница, одна из четырех дочерей владелицы деревеньки в сотню душ. Сегодня – княгиня, хозяйка имения в пять тысяч крепостных, обязанных своему барину возможностью трудиться ради его, барина, счастья с молодой и приветливой барыней. И муж приличный, вполне образованный, можно сказать, еще молодой, приятный на вид, с хорошими манерами, далекий от пороков.

Правда, князь Ратмирский слывет человеком малообщительным. И странноватым, склонным к одинокой, даже угрюмой жизни. И скуповатым. И не зажигающим женских сердец, как, например, Александр Нелимов. И как еще сложится с ним жизнь.

Была бы жива его матушка, она своей знаменитой скупостью, надменностью и неуживчивым характером извела бы любую невестку. Но матушка князя Ратмирского давно уже покинула сей, не совсем умевший угодить ей, мир. А сам же князь человек, способный меняться к лучшему.

Задача состоит в том, чтобы переменить действительно косную, несколько, может, в самом деле угрюмую жизнь его на более приятную – во всех отношениях. Действовать нужно осторожно, не торопясь. Но действовать нужно.

Явление Оленьки Зубковой на помолвке Александра Нелимова и Поленьки поразило Елизавету. Поразило и навело на размышления. Конечно, Оленька смела, даже дерзка. И ничуть не боится Старухи, княгини Тверской. А Старуха даже не нашлась, как осадить ее. Да, смела, дерзка. И блистательна. Ослепительно блистательна. Но не это главное. Откуда такие возможности?

Сказочное, волшебное платье от личного портного из Парижа, пренебрегающего шить самой королеве Марии Антуанетте по той только причине, что в парижском высшем свете ее не хотят принимать за свою. И выезд – по словам Персидского – не менее как стотысячный, карета английская, и лошади английские.