— Да ладно, — тон Невилла показался Гарри слегка высокомерным, — я и не думал. Привет, Гарри. Как жизнь? Как твои маглы? — и не дожидаясь ответов, он вновь заговорил с Роном: -…И вот, когда Августа привезла меня в Блэкпул…
Невилл продолжил что-то увлечённо рассказывать, Рон его внимательно слушал — и оба мальчика даже не смотрели больше в сторону Гарри. Тот совершенно растерялся и вдруг подумал, что он и Лонгботтом непонятно почему внезапно поменялись ролями. И точно: налетевший сквозняк откинул стильную чёлку со лба Невилла — там виднелся тонкий шрам в виде молнии…
— Шрам… — вырвалось у Гарри.
Невилл резко мотнул головой, вернув волосы на место, и сердито глянул на него:
— Ну, и что? Первый раз увидел? Да, я победил Того-кого-нельзя-называть, я выжил после его заклятья. Всё ещё завидуешь, Дурсли? …Пошли, Рон, скоро поезд отправится.
Лонгботтом и Уизли поднялись по лесенке в вагон. Гарри побрёл дальше, в самый хвост поезда. Нет, это решительно не укладывалось в его голове. Шрам — у Невилла. Лонгботтом — хогвартская знаменитость, Мальчик-который-выжил! Да и ладно, если бы только это. Но Рон! Как он мог?! Неужели его лучший друг был всегда рядом только потому, что он — знаменитый?! Не может быть. «Я обязательно поговорю с ним, — решил Гарри. — Я должен это выяснить! И странно, что нет Гермионы… Ладно, может, я просто её не заметил. Найду в Школе. Я поговорю с ней, она ужасно умная и наверняка мне всё объяснит».
Мальчик с облегчением нашёл пустое купе, уселся и отвернулся к окну, оставаясь наедине со своими очень невесёлыми мыслями. Поезд резко дёрнулся, и платформа с провожающими волшебниками поплыла назад. Гарри глубоко вздохнул. Хогвартс не отводил глаз от знаменитого Гарри Поттера, но, похоже, там вовсе не рады будут Гарри Дурсли.
Комментарий к Желания имеют свойство сбываться
*Джон Доу (англ. John Doe) – таким именем записывают в документах неопознанных мужчин, в том числе, неопознанные трупы. И, между прочим, англ. doe переводится как лань, самка оленя, так что такая фамилия «просто Гарри» подошла бы идеально)))
========== Легче не становится? ==========
Дверь в купе вдруг открылась, Гарри вздрогнул и посмотрел на вошедших. Светловолосый парень, такой, какие всегда нравятся девочкам. Седрик Диггори, из Пуффендуя. Тот самый, который после Турнира погиб от заклятья Воландеморта. Из-за его плеча выглядывала миниатюрная когтевранка, Чжо Чжан. Она показалась Гарри такой красивой, что он чуть не забыл, как дышать. Мальчишка вскочил, чувствуя, что неудержимо краснеет. Он очень старался не смотреть на девочку, поэтому уставился на Диггори. А тот глянул на него, словно только что заметил:
— А ну, кыш отсюда… как-там-тебя… Освободи старшим купе.
Гарри не хотел конфликтовать с ловцом квиддичной команды Пуффендуя, которого прежде очень уважал. И вообще-то, этот парень погиб у него на глазах, а сейчас стоит пред ним живёхонький… Но и повиноваться, уронить себя при девочке, которая ему очень-очень нравилась, он тоже не мог. И чтó ему было делать? Гриффиндорец быстро глянул на Чжо: она даже не удостаивала его взглядом, смотрела только на Седрика. Сердце Гарри больно сжалось, и он понял, что обратиться к ней у него язык не повернётся. Но тут он заметил позади неё ещё одну девочку. Нет, это была не Гермиона, но и она, наверняка, тоже хорошо относилась к Гарри Поттеру, потому что… Потому, что почти все хорошо относились к Гарри Поттеру. Кажется, её имя Луна Лавгуд. «Она, конечно, странноватая, но, надеюсь, не будет на меня нападать только потому, что я не Поттер», — подумал Гарри, и сказал, заставив себя дружелюбно улыбаться:
— Я так понимаю, вы ищете свободные места? Чжо, Луна, присаживайтесь сюда, я надеюсь, я вам не помешаю. Но если мешаю, то я уйду.
Проявив такое радушие, он «обезоружил» готового к конфликту Диггори, а девочкам, к которым он обратился, ничего другого не оставалось, кроме как сказать «Да ничего, ты не помешаешь». Гарри пересел к двери. Седрик и Чжо расположились у окна, а напротив гриффиндорца оказалась Луна. Так они и ехали всю дорогу. Лавгуд внимательно оглядела Гарри с головы до ног, словно определяя, к какому роду существ он принадлежит. Видимо, она не нашла в нём ничего интересного, потому что уткнулась в журнал. Диггори и Чжан не сводили друг с друга взглядов и говорили очень тихо, а Гарри смотрел в пол, лишь изредка, помимо своей воли, он взглядывал на хорошенькую когтевранку, любуясь её изящным профилем и блестящими, гладкими как шёлк чёрными волосами. И каждый раз он ощущал болезненный укол в сердце, потому что девочка глядела не на него и улыбалась тоже не ему…
Наконец «Хогвартс-Экспресс» прибыл на станцию Хогсмид, и Гарри с огромным облегчением выскочил на перрон одним из первых. В сгущающихся сумерках все курсы, кроме первого, почти не переговариваясь — уже наболтались в поезде, да и просто устали, — плотной толпой пришли к каретам. Гарри знал, что в них впряжены фестралы, странные жутковатые существа, похожие на мумии лошадей, только с перепончатыми, как у летучей мыши, крыльями и хищными клыками, но опять их не видел, потому что видеть фестралов мог только тот, кто видел смерть человека и осознавал это. Все же остальные пребывали в уверенности, что кареты двигаются сами по себе. Гарри ухитрился попасть в ту же карету, где ехал Рон, но поговорить с ним не смог, потому что Уизли, по-прежнему не замечая его, всё внимание уделял только Лонгботтому, а тот, в свою очередь, принимал это внимание как должное. Также в этой карете оказалась и сестра Рона Джинни. Гарри почти не удивился, что девочка, хоть и робко сидела в уголке, всю дорогу не сводила взгляд с Невилла и ни разу не посмотрела не только на Гарри, но даже на собственного брата.
В Большом Зале замка Хогвартс все ученики расселись за столы своих факультетов, понаблюдали за церемонией Распределения первокурсников и выслушали перед ужином традиционную речь ректора, профессора Дамблдора. Этот знаменитый волшебник, хотя и был очень старым, всегда производил впечатление бодрого и энергичного человека. У него были длинные серебристые волосы, седая борода длиной ниже пояса, очки в виде полумесяцев и сильно искривлённый нос. Его часто называли самым великим волшебником столетия, но уважали его не только за это. Невозможно было не доверять Альбусу Дамблдору, и Гарри смотрел на него, аплодировал вместе с другими учениками и чувствовал, что немного успокаивается.
— Добро пожаловать! — возвестил Дамблдор, сияя бородой в свете свечей. — Добро пожаловать на ещё один учебный год в Хогвартсе! Я должен сообщить вам некоторые новости, вам всем, и, поскольку они весьма важные, я хочу покончить с ними перед тем, как вы начнёте наслаждаться нашим великолепным пиршеством…
Ректор откашлялся и продолжил:
— Новости эти по большей части приятные. Я с радостью представляю вам новых преподавателей в этом году. Во-первых, это профессор Ремус Люпин, любезно согласившийся занять место преподавателя Защиты от Тёмных сил.
Раздались жидкие, без энтузиазма, хлопки: профессор Люпин, который встал с места и смущённо поклонился, выглядел очень непредставительно на фоне остальных учителей в парадных мантиях.
—…И ещё одно изменение в преподавательском составе, — продолжил Дамблдор, когда жидкие аплодисменты в честь профессора Люпина смолкли. — С сожалением извещаю, что профессор Кеттлбёрн, наш преподаватель Ухода за Магическими Существами, вышел на пенсию в конце прошлого года, чтобы спокойно уделять больше времени своим выращиваемым конечностям. И мне очень приятно сообщить, что это место будет теперь занимать не кто иной, как Рубеус Хагрид, согласившийся совместить учительскую работу со своими обязанностями привратника.
