— Да не ненавижу я Невилла, — отозвался Гарри, — с чего ты взял. И смеяться над тобой не собираюсь.

Рональд поджал колени, обхватил их руками и уставился на угли в камине. Он шмыгнул носом и сказал:

— Вот ты думаешь, что я дружу с Невиллом только потому, что он знаменитый.

— Да не ду… — начал Гарри, но Рон махнул рукой, прерывая его:

— Думаешь, Гарри, думаешь. И не ты один. Только это не я с ним дружу, а он со мной. С нами. Его никто не заставлял и даже не просил, но он сам помогает и мне, и моим братьям. Его бабушка подсказала Перси, что ему стоит пойти в Министерство работать. Когда я случайно сломал свою волшебную палочку, Невилл подарил мне новую на Рождество. Как он догадался, какая подойдёт именно мне, я понятия не имею, но Пап сказал, что только тот волшебник, который хорошо понимает другого, может выбрать для него подходящую палочку. Хочешь, покажу, как она мне подходит? — радостно вскинулся Рон, но тут же сник, опять уставившись в камин: — Да что я распинаюсь перед тобой! Тебе не понять, что такое настоящая дружба…

Гарри сглотнул комок в горле и порадовался, что Рон не смотрит на него: у него тоже защипало в глазах.

— Нет, Рон… Я очень хорошо тебя понимаю. У меня тоже был очень хороший друг. Даже два друга… — но тут Гарри прервал сам себя: — Ты не расстраивайся. Невилл обязательно поправится. Мадам Помфри может даже с того света вытащить. Однажды она, представляешь, заново вырастила у… одного пацана в руке все кости.

— Да ладно? — глянул на него Рон, удивлённо блестя мокрыми глазами. — А как же он без костей был-то?

— Как-как… Фигово, — буркнул Гарри.

И вдруг Рон прыснул смехом. Гарри удивлённо глянул на него, но через секунду оба парня уже смеялись вместе. Гарри опять почувствовал себя словно в своём родном мире. И у него на душе вдруг стало очень тепло.

========== Рон Уизли, всё время Рон Уизли ==========

Отсмеявшись, Гарри и Рональд пошли спать. Гарри всё ещё лелеял это чувство тепла, которое возникло у него. Ну, что с того, что здешний Рональд Уизли дружит с Мальчиком-который-выжил, и этот мальчик вовсе не он, Гарри? Главное, что он получил доказательство, что не этот, а тот Рон на самом деле искренний и верный друг!

«Если я вернусь, я… Я просто обниму этого долговязого придурка», — пообещал себе Гарри, устраиваясь поудобнее в кровати. И совсем не заметил, что подумал «если», а не «когда»…

На следующий день Рональд, Гарри и Дин с Шеймусом пошли в больничное крыло навестить Невилла. Но мадам Помфри с необычно строгим выражением на лице даже войти им не позволила.

— Он скоро выздоровеет, мэм? — успел выкрикнуть Рональд перед тем, как она захлопнула дверь.

— Когда выздоровеет, тогда он и вернётся к вам, никак не раньше! — послышался её приглушённый голос.

Мальчишки переглянулись и побрели восвояси.

— И что теперь будет? Как же Турнир? — бормотал Рональд, ни к кому не обращаясь. — А если Невилл не выздоровеет ко второму туру?

— Ты, Уизли, лучше подумай, чтобы Невилл вообще выздоровел, — проворчал Шеймус. — Он же с головы до пят был залит драконьей кислотой… Мерлин с этим турниром, лишь бы в живых остался.

Мальчишки передёрнулись и дальше пошли уже молча.

Гарри не мог перестать жалеть Лонгботтома и чувствовать себя виноватым перед ним. Чтобы избавиться от этого чувства, он постоянно напоминал себе, что Невилл выздоровеет, что он в надёжных руках целительницы мадам Помфри и, в конце концов, ему теперь ничего уже не угрожает. Лже-Хмури больше не появляется, похоже, он был арестован. Значит, план Воландеморта на возрождение сорван. Это ли не здорово?

Чтобы совсем отвлечь себя от мыслей о Лонгботтоме, Гарри Дурсли стал сильнее нагружать себя учёбой, тем более что квиддичем он отвлечься не мог, поскольку квиддичный турнир отменили. А ещё Гарри стал больше общаться с Гермионой Грэнджер. По учёбе, конечно.

Гарри понимал, что его усилиями это мир спасён хотя бы на время, значит, можно думать только о собственных планах на благополучное завершение учёбы и дальнейшую спокойную жизнь, которая и подобает Просто Гарри, Гарри Дурсли. Но однажды утром после завтрака выйдя в холл, он увидел, как возле Главной лестницы стоят трое взрослых волшебников. Беседовали они весьма недружелюбно. Двое, профессор МакГонаголл и смотритель Филч, сердито, но стараясь не повышать голос, не пропускали на лестницу, ведущую наверх, третью колдунью, в которой Гарри узнал… Риту Скитер, пронырливую репортёршу. Гарри ужасно захотелось узнать, зачем она заявилась, но он даже подойти поближе не успел. Из Большого Зала вышел Дамблдор, замер на мгновение, выслушивая этих троих, которые говорили наперебой, а потом властно поднял ладонь, от чего они замолкли, даже Скитер. А потом он слегка поклонился репортёрше и сделал приглашающий жест. Они ушли вверх по лестнице, а раскрасневшаяся от гнева МакГонаголл и шипящий и фыркающий, как его кошка, Филч скрылись в Большом Зале.

Гарри очень жалел, что ему не удалось подслушать, зачем явилась Скитер и почему так возмущались МакГонаголл и Филч. И до того ему было интересно, что он сбежал от остальных гриффиндорцев и спрятался в каморке Филча возле лестницы, дожидаясь, пока репортёрша будет уходить. Когда холл опустел, он принялся наблюдать в дверную щель. Примерно через четверть часа репортёрша спустилась по лестнице. И не одна, а вместе с ректором, который провожал её, но вряд ли из вежливости или уважения. Скорее всего, он желал убедиться, что эта любительница совать нос куда не просят действительно покинула замок.

Лицо её было крайне довольное, а в свою объёмистую сумку она прятала какие-то свитки.

— …Итак, мы договорились, мисс Скитер, — поморщившись, сказал Дамблдор.

— О, конечно, конечно, профессор! — заулыбалась она, проверив, крепко ли закрыт замок на сумке. — Вы можете на меня рассчитывать, я напишу всё в точности, как мы договорились, вы ж меня знаете. Я ни на йоту не отступаю от фактов.

— Да, да, ваш талант известен по всей стране.

— Не только, профессор Дамблдор, — с некоторой обидой в голосе сказала Скитер. — На континенте меня тоже читают с удовольствием!

— Не сомневаюсь, — слегка поклонился ей ректор, показывая, что её визит закончен. — Всего наилучшего.

Но журналистка всё так же стояла лицом к нему, и оправа её очков рассыпала блики от света настенных факелов. Дамблдор вздохнул и потёр лоб.

— Ах, кстати! — вдруг сказал он. — Дайте-ка на минуточку последний свиток, что я вам предоставил, кажется, я забыл там кое-что стереть…

Он протянул руку к её сумке, но репортёрша ловко отпрыгнула назад:

— Всего доброго, профессор Дамблдор, не смею вас больше задерживать, да и мне уже пора!

Она торопливо выбежала из замка, придерживая сумку. Дубовая дверь громко хлопнула, а ректор рассмеялся. Гарри, наблюдавший за этой сценой, тоже хихикнул.

— Кто это там прячется? — сказал Дамблдор. Он подошёл и открыл дверцу каморки. — Ага, это вы, мистер Дурсли. Подслушиваете?

— Нет, сэр, — Гарри отчаянно покраснел. — Я всего лишь хотел… — но, поскольку он не придумал заранее, что соврать, он выпалил правду: — Профессор, я хотел поговорить с вами, но никак не мог застать вас без других преподавателей.

Дамблдор нахмурился и покачал головой. Потом вздохнул и посторонился, выпуская мальчишку из «плена» инвентаря для уборки:

— С некоторых пор фраза «мне нужно с вами поговорить» из твоих уст, Гарри Дурсли, меня начала пугать. Ну, так что на этот раз?

Они вместе пошли вверх по ступеням.

— Сэр, скажите мне самое главное: с Лонгботтомом всё в порядке?