— И что же нам должно быть ясно, мисс?

Конечно, Лонгботтом, который три года считался самым умным на курсе, не мог смолчать. Он с вызовом воззрился сверху вниз на Грэнджер. Она, хоть и начала краснеть и сильнее заикаться, ответила тем же поучающим тоном:

— То, что кнаты, хоть они и бронзовые, то есть, не из драгоценного металла, трансфигурировать всё равно нельзя. И магловские деньги, которые, например, из бумаги, тоже.

Гарри сначала позабавило, что Гермиона осмелилась поучать Невилла, Самого Мальчика-который-выжил, но тут же он вспомнил, как тот обошёлся с Дурсли за дружбу с Малфоем. Он подумал, что Гермиона ступила на очень тонкий лёд… Он, насторожившись, переводил взгляд с Лонгботтома на Грэнджер и обратно.

Комментарий к Гермиона Грэнджер

Отнеситесь к автору бережнее, она только что из “писательской комы” выползла)))

========== Задание профессора Хмури ==========

Гарри очень не понравился взгляд, которым Лонгботтом смерил Гермиону. Но тот ничего не стал говорить ей, только презрительно ухмыльнулся и сел на своё место. Тем не менее, когда все вернулись к своим сочинениям, Невилл очень громко и отчётливо сказал Рональду:

— А ты заметил, Рон, что у девчонок ум часто не дружит с красотой? Вот, посмотришь, например, на одну девочку: и рост, и волосы, и глаза — ну, всё при ней. А как заговорит — глухому позавидуешь.

Рон хихикнул и глянул на Лаванду, та покраснела и поджала губы.

— И наоборот, — самодовольно вещал Невилл, — вроде и умная, и говорит дельные вещи — а сама чучело чучелом, даже волосы причесать не может нормально, — он притворно вздохнул: — Да, нет в этом мире совершенства.

Гермиона, которая до этих слов наклонилась к Лаванде и что-то ей успокаивающе говорила, поглаживая по плечу, вскинулась и гневно посмотрела на Лонгботтома. Но тот сидел спиной к ней и даже не шелохнулся, деловито скрипя пером по пергаменту. Зато Рон, насмешливо улыбаясь, пошевелил пальцами в своих волосах, видимо изображая её небрежную причёску. Грэнджер побледнела, а Уизли заявил:

— А вот ты обратил внимание, Невилл, что такое несоответствие ума и красоты характерно для маглорожденных волшебниц?

— А ведь ты прав, — подхватил тот. — Вообще-то все мои родственники довольно неплохо относятся к маглам и маглорожденным. Да и твои тоже. Но некоторые волшебники, будучи маглорожденными, вместо того, чтобы скромно молчать в тряпочку, просто напрашиваются на то, чтобы их поставили на место.

Тут уж Гарри не вытерпел.

— Что ты имеешь в виду, говоря «поставить на место», Невилл? — негромко промолвил он и встал, опершись руками на стол. — Это примерно то, что ты со своими дружками сделал со мной, да?

— Эй, Гарри, ты чего? — Лонгботтом опешил и сразу сбавил тон. — Я же не про тебя говорю, и потом, я ведь извинился…

— Хм, что-то я не припомню, чтобы ты извинялся перед кем бы то ни было. Но я-то ладно, а вот перед ней, — он кивнул на Гермиону, — тебе всё-таки придётся извиниться.

— Да ничего подобного! — взорвался Рональд и тоже вскочил, сжав кулаки. — Невилл, не смей извиняться перед этими грязнокровками!

…Слишком громко прокричал Рон это слово. По гриффиндорской гостиной пронёсся единодушный возглас возмущения, и затем воцарилась тишина. Фред и Джордж словно из-под пола выросли слева и справа от брата.

— Это кто тут самый чистокровный выискался, а? В тебе, что, кровь Блэков взыграла? Или в тебя сам Салазар Слизерин вселился? Вот родители-то обрадуются! — язвительно сказал Фред.

Наверняка Рон изо всех сил хотел казаться гневным и уверенным, но, поскольку ему приходилось смотреть одновременно на четырёх человек, получалось лишь, что он суетливо вертит головой.

— Давай-ка, братишка, извинись быстренько, и мы сделаем вид, что ничего не слышали. Да, Невилл? — лёгкий тон Джорджа не мог скрыть, как он сердит.

Лонгботтом нахмурился, посмотрел на Фреда, на Джорджа, потом заметил, что и другие гриффиндорцы оторвались от своих занятий и смотрят весьма неодобрительно.

— Н-ну, ты, Рон, на этот раз перешёл границу… — выдавил он из себя.

— Невилл, но ведь ты тоже так думаешь! — отчаянно воззвал тот, не желая покоряться. Ладони братьев тяжело опустились ему на плечи. Рон, видя, что Лонгботтом отводит взгляд, сник.

— Ну, хорошо, — пробурчал он, не поднимая глаз. — Из-ви-ни-те. Я не должен был так говорить.

Гарри прекрасно понимал, что Уизли-младший ничуть не раскаивается и просит прощения лишь под давлением. Он покосился на Гермиону. Девушка была бледна, как призрак, и карие глаза казались почти чёрными на бескровном лице. Губы её дрожали. Она изо всех сил старалась не расплакаться. «Если я сейчас продолжу разборки, она точно не выдержит, — подумал Гарри. — Та, прежняя, Гермиона давно бы уже пустила магию в ход, или съездила бы книгой потяжелее кому-нибудь по башке… Ну, а с этой, пожалуй, хватит».

— Ладно, проехали, — буркнул он, садясь на место, но тут же вскочил, собрал свои вещи и ушёл за другой стол, не обращая внимания на Невилла, который дёрнулся, явно желая его остановить.

Близнецы дали брату по подзатыльнику и опять занялись своими делами. Рон тоже вернулся к недописанному сочинению, надутый и красный как помидор. Девушки за соседним столом о чём-то пошептались, и Гермиона вдруг свернула свой пергамент. Она вскочила и пошла к Гарри.

— Дурсли… А, Дурсли, — негромко позвала она очень смущённым голосом.

Тот обернулся:

— Вообще-то, Гарри.

— Хорошо. Гарри, — кивнула она. — Спасибо тебе.

— Да не за что, — мотнул он головой.

— И ещё… Извини меня за то, что так грубо вела себя с тобой в поезде.

— Да нормально всё. Я не обиделся.

Гермиона робко улыбнулась ему, покраснела и быстро вернулась к подругам. Гарри слегка вздохнул и уставился в учебник.

… Гарри Дурсли и сам не мог бы сказать, с каким настроением ждал первый в этом году урок Защиты от Тёмных сил. Этот предмет был самым любимым у него, особенно тогда, когда учителя действительно чему-то учили. Как Люпин. И несмотря ни на что, как Хмури. С первого же урока нового профессора Гарри старался исподтишка наблюдать за ним и подмечал все детали. Всё, что он упустил из виду там, в своём мире. Настоящий Хмури всегда вёл себя весьма странно, поэтому теперь Гарри не мог не догадаться, почему именно этот волшебник оказался «мишенью» Воландеморта для подмены.

Рассказывая о воздействии Тёмных сил, профессор очень подробно, даже с каким-то наслаждением описывал последствия того или иного проклятия. О защитных же способах Хмури говорил гораздо суше. А ещё он слишком много внимания уделял на уроках Мальчику-который-выжил. Конечно, Невилла не обделяли вниманием все учителя, но сейчас Гарри, глядя со стороны, понимал, что лже-Хмури изучает Лонгботтома, очень пристально наблюдает за ним, почти так же, как Дурсли сейчас наблюдал за самим профессором.

…Профессор Защиты от Тёмных сил молча расхаживал враскачку на деревянной ноге перед гриффиндорскими четверокурсниками. Класс настороженно следил за его передвижениями. Наконец профессор Хмури остановился, и взгляд его волшебного глаза стал по очереди вонзаться в учеников.

— Вот, значит, кто тут у нас… Гриффиндорцы. Смельчаки. Четвёртый курс. Так-так… Ага, — остановился он на парне за первой партой. — Невилл Лонгботтом. Мальчик, который выжил.

Невиллу было не привыкать ко вниманию. Он спокойно кивнул преподавателю. Тот ухмыльнулся.