Дамблдор словно не услышал отчаянный вопрос, продолжая раздумывать вслух:
— То есть, наш Гарри Дурсли теперь Избранный в каком-то другом мире?
Гарри оторопело поморгал. Ему за эти несколько месяцев пришлось столько думать, сколько, наверное, не доводилось за все его пятнадцать лет жизни, но всё равно мысль о том, что теперь судьба его родного мира оказалась в руках другого мальчишки: слабого духом, туповатого, трусоватого, совсем не приходила ему в голову. Да разве тот пришибленный Гарри сможет хоть как-то противостоять возродившемуся Воландеморту, пусть даже с чьей-либо помощью? …Зато, Мордред побери, ему, пожелавшему стать Просто Гарри, в этом мире будет сухо и комфортно, как в памперсе… Зачем, зачем только исполнилось это его дурацкое малодушное желание?
— Ну, а Невилл Лонгботтом в твоём мире, он какой? — по-прежнему задумчиво промолвил Дамблдор.
— Да примерно такой, какой здесь был Гарри Дурсли, — пробурчал мальчик. — Никакой, короче говоря. Тихоня. Добрый. Плаксивый…
— Ты говоришь, там, в твоём мире, тебе пятнадцать лет. То есть, ты вернулся на два года назад. Можешь ли ты мне сказать что-нибудь, что произойдёт, например, через год?
— Через год, сэр, в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников. Приедут ребята из Дурмштранга и Жез’лешарма.
Гарри сказал это очень буднично, а Дамблдор воззрился на него с таким изумлением, что потерял весь свой величественный вид, разве что рот не разинул. Вот это было доказательство из доказательств, ведь о возможности возобновления легендарного Турнира только-только зашла речь в Министерстве магии. Кроме министра Фаджа и руководителей трёх волшебных школ, об этом пока никто не знал.
Ректор ещё немного помолчал, видимо, приходя в себя, а потом сказал с глубоким вздохом:
— Ну, хорошо, Гарри. Я тебе верю, что ты из другого мира. И скажи мне теперь, чего же ты хочешь? Вернуться обратно или же остаться здесь?
Гарри растерялся ещё больше, чем в тот миг, когда понял, что оказался в чужом мире, где никому не нужен. Он должен хотеть вернуть всё как было. Но хочет ли он этого?
========== Экзамены ==========
Дамблдор внимательно смотрел на мальчика, ожидая ответ. В самую первую секунду Гарри едва не крикнул: «Конечно же, я хочу вернуться!» и даже открыл рот. Но почти сразу же захлопнул его и растерянно заморгал, глядя на ректора.
— Ну, я вижу, тебе нужно подумать, — усмехнулся Дамблдор, поднимаясь с кресла. — Что ж, думай, Гарри, думай.
Он шепнул заклинание, взмахнул палочкой, — и кресло снова стало стулом для посетителей. Дамблдор направился к выходу, Гарри провожал его взглядом.
— И вот ещё что, — внезапно ректор остановился и вновь посмотрел на мальчика: — Тебе нет более необходимости прятаться в лечебнице. Я поговорил с ребятами и с профессором Люпином. Тебе не будут задавать лишних вопросов. К тому же, скоро экзамены, и тебе надо к ним готовиться, — тут он хитро усмехнулся. — И кстати, просто ради любопытства: это ведь Люпин научил тебя вызывать Заступника? Там, …в твоём мире?
Гарри кивнул, опасаясь, что сейчас последует вопрос, почему, собственно, он боится дементоров, но Дамблдор не стал больше спрашивать, тоже кивнул и ушёл.
…Никто из ребят действительно не задавал вернувшемуся из лечебницы Дурсли никаких «неудобных» вопросов. Гарри даже поймал себя на мысли, не подразумевал ли Дамблдор под словом «поговорил» некое магическое воздействие, но из уважения к ректору он постарался забыть об этом подозрении. Тем не менее, он не мог не отметить, что не только Рон, но и Невилл стал относиться к нему гораздо лучше. Конечно, ни о какой дружбе даже речи быть не могло, но откровенное презрение исчезло. Остальные ребята и девочки тоже перестали игнорировать его, и теперь Гарри мог нормально общаться со всеми гриффиндорцами. Мысль о возобновлении дружбы с Малфоем, таким образом, более его не посещала. «Другой» мир стал для Просто Гарри ещё более комфортным, к тому же к фамилии Дурсли он совсем привык. Конечно, нет-нет, да и задумывался он о том, справляется ли в его мире настоящий Гарри Дурсли с обязанностями Мальчика-который-выжил, но успешно прогонял эти мысли. Тем более, что, как и говорил Дамблдор, экзамены надвигались неотвратимо.
Хотя Гарри уже довольно хорошо приспособился к жизни-без-шрама, он всё ещё не потерял способности удивляться ей. Например, сейчас, замечая суетливую подготовку однокашников к экзаменам, он ловил себя на мысли, что совсем, ни капельки, не волнуется. Конечно, это удивляло его: ведь он отлично помнил, как каждый раз словно с ума сходил, когда выяснялось (внезапно), что экзамены вот-вот начнутся. Гермиона-то успевала учить уроки вовремя, но им с Роном всегда было некогда. Обязательно находились гораздо более важные, срочные, да и, что уж там, гораздо более интересные дела. Например, квиддичные тренировки. Почему же сейчас он успевает и учиться, и заниматься тем же квиддичем? Этого Гарри так и не мог понять.
Началась неделя экзаменов. Первой в расписании стояла Трансфигурация. Под строгим взглядом МакГонаголл мальчик взял билет. Два теоретических вопроса, один из пройденного раньше, второй — из материала этого года. А практическое задание было одинаковым для всех: превратить чайник в черепаху. Дурсли уселся готовиться, раскатал пергамент, обмакнул перо в чернильницу. Перечитал вопросы. И тут словно почувствовал удар в лоб, на мгновение испугавшись, что это опять шрам. Гарри прижал ладонь ко лбу: никакого шрама. Он просто вспомнил, что именно эти вопросы стояли в его билете тогда, два года назад, там, в его мире!
Казалось бы, лучше и быть не может, да только Гарри понял, что воспоминания о тех экзаменах у него самые смутные, ведь тогда все его мысли занимала судьба Клювокрыла. Тем не менее, упорная самостоятельная учёба не прошла даром. Он смог сообразить, как описать процесс трансфигурирования одного неживого предмета в другой неживой, и очень подробно написал, чем может быть опасна для волшебника анимагическая трансформация. Поставив точку, Гарри вздохнул. Он вспомнил, что на этот вопрос тогда ответил совсем мало, ещё не подозревая, что вскоре встретится вживую сразу с двумя анимагами…
Воспоминание о Сириусе вызвало у мальчика горький вздох, а вот мысль о Петтигрю заставила его покоситься на Рональда и Невилла. Один из них писал медленно, то и дело возводя глаза к потолку, словно искал там ответы. Зато второй, видимо, уже давно закончил писать и теперь со скукой на лице рассматривал старательно корпящих над ответами однокурсников в ожидании, когда можно будет приступать к практике.
…На остальных экзаменах Гарри Дурсли уже почти не удивлялся, когда обнаруживал в своём билете точно те же вопросы, что и тогда. Он спокойно приготовил нужное зелье для Слагхорна и подсмотрел, что учитель поставил ему высшую оценку. Совершенно не волнуясь, наложил он чары веселья на ассистировавшего Дина и потом получил от него такие же чары «в отместку». А вот на экзамене профессора Люпина Гарри всё-таки удивился. Хотя «полоса препятствий» и состояла в точности из тех же этапов, но ни Дурсли, ни Лонгботтом в сундук с боггартом допущены не были. Сначала учитель остановил Невилла после Болотных Огоньков, отвёл его в сторонку и пригласил на «полосу препятствий» Гарри. Как только тот благополучно прошёл по болоту, Люпин одобрительно кивнул и поставил обоим ученикам высший балл досрочно, сказав, что с предыдущими испытаниями они справились лучше всех. Но Гарри был изумлён даже не этим. Лонгботтом, выходя из кабинета Защиты от Тёмных сил, остановился и обернулся к нему.
