Вместо ответа все ученики отступили назад. Гиппогрифы мотали остроклювыми головами, шумно хлопали крыльями, казалось, они вовсе не желают, чтобы их гладили.

— Што, совсем никто не хочет? — в басе Хагрида отчётливо слышалось разочарование.

— Я хочу! — выпалил Гарри.

— И я хочу! — это был Лонгботтом.

За его спиной раздался многоголосый вздох. Лаванда и Парвати в один голос прошептали: «О нет, Невилл, вспомни, что сказала Трелони!»

Невилл лишь секунду помедлил, но покосился на Гарри — и быстро перелез через изгородь в загон. Дурсли тоже мгновенно оказался на заборе. Хагрид изучающе смотрел то на одного, то на другого.

— Н-ну… Невилл, мож, пусть Гарри попробует, а?

— Ла-адно, — недовольно протянул Лонгботтом и уселся на перекладину.

Хагрид протянул Гарри руку, и тот, ухватившись за неё, спрыгнул в загон. Гриффиндорцы и слизеринцы подошли поближе. «Интересно, сколько из них желает посмотреть, как я буду удирать от гиппогрифа? — мелькнула мысль в голове Дурсли. — Ну, теперь только бы Клювокрыл не подвёл…»

— Ты точно не боишься, Гарри? — недоверчиво пророкотал учитель, мальчик замотал головой. — Ну, ладно… Давай-ка поглядим, как у тебя получится с этим…

Гигант отошёл, поднял одну цепь и подтянул тёмно-серого гиппогрифа поближе, отделив его от собратьев. Затем он снял со зверя ошейник. Все ученики, казалось, затаили дыхание.

— Его звать Клювокрыл, — тихо сказал Хагрид, и мальчик едва не брякнул «я знаю», но лишь кивнул. — Посмотри ему в глаза… Постарайся не моргать… Гиппогрифы не очень доверяют тем, кто часто моргает.

Глаза Гарри немедленно заслезились, но он изо всех сил старался не моргать. Клювокрыл повернул к мальчику остроклювую голову и уставился на него яростно сверкающими оранжевыми глазами.

— Та-ак, — продолжал бормотать Хагрид, — теперь поклонись ему…

Гарри заворожённо шагнул к старому знакомому, медленно поклонился и сразу же выпрямился, чуть качнувшись назад. Клювокрыл переступил лошадиными ногами и больше не шевелился. «Ну же, — мысленно просил мальчик, — неужели и ты такой же, как Рон?!» Зверь повёл клювом, горделиво вскинул голову и прикрыл глаза.

— Ну, што ж, ладно… — шумно выдохнул гигант. — Иди, Гарри, обратно, видишь, как всё просто. Пусть теперь Невилл…

Но Гарри медлил. Хагрид шагнул к нему, намереваясь увести, и тут, к величайшему удивлению всех присутствующих и даже самого Дурсли, гиппогриф согнул когтистые передние ноги и склонил шею в несомненном поклоне.

— Што ж… — казалось, гигант не поверил произошедшему, — тогда можешь его погладить. Давай, коснись его клюва.

Мальчик, не сдержав улыбку, подошёл к гиппогрифу. Он очень осторожно гладил остроклювую голову и шептал: «Спасибо, Клювокрыл, спасибо», а гиппогриф замер и прикрыл глаза, как будто всё понимал. Все ребята зааплодировали, даже слизеринцы, но Гарри, казалось, не замечал этого.

— Ну, кто ещё желает попробовать? — сказал тем временем Хагрид, и остальные ребята поспешили перелезть в загон.

Учитель отвязывал и подводил к ним гиппогрифов одного за одним, и вскоре повсюду виднелись опасливо кланяющиеся ученики. Рон поспешно отбежал от крупного угольно-чёрного зверя, который никак не собирался кланяться в ответ. Невилл довольно улыбался и поглаживал по клюву стройного светло-серого гиппогрифа, который поклонился мальчику едва ли не сразу как тот выпрямился. Гарри всё не отходил от Клювокрыла.

— Хагрид, — позвал мальчик.

Гигант глянул на него и нахмурился:

— Ваще-то, я профессор Хагрид, мистер Дурсли. Или сэр.

Гарри вздрогнул.

— Извините. Профессор. А можно я покатаюсь на нём? На Клювокрыле?

— Не думаю, што это хорошая мысль, Гарри. Ежели гиппогриф поклонился тебе, дак это не значит, што он твой слуга… или там приятель. Ваще-то гиппогрифы, они ведь не лошади, они дикие звери, так што, отойди-ка от него и дай кому-нить ещё погладить… Вот Вы, мистер Малфой, кажется, ещё не пробовали. Подойдите-ка сюда.

Драко, ещё более бледный, чем обычно, медленно подошёл к преподавателю.

— Давай, поклонись ему.

Гарри отошёл и встал рядом с Хагридом, настороженно наблюдая за слизеринцем. Тот уставился на гиппогрифа, а Клювокрыл помотал головой и взрыл огромными когтями землю. Малфой сглотнул, быстро посмотрел на Гарри, — тот успел заметить, как от страха его светлые глаза стали почти чёрными, — но тут же шагнул к опасному зверю и быстро, очень быстро, поклонился. Все замерли: Хагрид нервно закусил толстый палец, Гарри вообще затаил дыхание, Драко зажмурился, Клювокрыл сверлил его полыхающим взглядом. Ученики неподалёку также с интересом наблюдали, поклонится ли зверь. Да, гиппогриф поклонился, едва не коснувшись клювом травы. Учитель шумно перевёл дух, Гарри посмотрел на Драко и ободряюще улыбнулся, тот быстро взглянул на гриффиндорца — и слабая ответная улыбка скользнула по его губам. Мальчик метнул вопросительный взгляд на Хагрида, тот пробасил:

— Да, Драко, подойди, погладь его.

========== Не всегда получаешь то, что ожидал ==========

На первой же неделе учёбы Гарри Дурсли убедился, что Рон был прав: учителя считали его средненьким, если не сказать слабым, учеником. Хотя мальчик и возмутился от такого отношения, он вынужден был признаться себе, что, наверное, неспроста оно сложилось. Теми знаниями, которые всё-таки оставались сейчас в его голове, он был обязан не столько собственному уму и способностям, сколько помощи Гермионы Грэнджер. Это она заставляла его усердно готовиться к Турниру Трёх волшебников, буквально зазубривая заклинания, и многое из того до сих пор впечаталось в его память. Тем не менее, сейчас Гермионы рядом не было, и Гарри вынужден был учить все предметы самостоятельно, чтобы доказать всем, а в первую очередь, себе… да и Рону с Невиллом, что он не «тупой как тролль». Но дело продвигалось туго, и не потому, что Гарри действительно был туповат и ему трудно было заставить себя «вгрызаться» в учебники, а потому, что учителя, за редким исключением, уже составив за предыдущие два курса понятие о способностях мальчика — точнее, об отсутствии способностей — никак не хотели это мнение пересматривать. Так что, Дурсли очень скоро понял, что одним (буквально) взмахом волшебной палочки ему не удастся переменить мнение о себе не только у учеников, но и у профессоров. Делать нечего, и мальчик плёлся в библиотеку восстанавливать знания, поминая вполголоса недобрым словом некстати пропавшую Гермиону и свою собственную несдержанность в желаниях…

…К очередному уроку Зельеварения Гарри готовился очень тщательно: он не только прочитал учебник, но и поискал дополнительный материал о зелье, которое предстояло готовить. Хоть он и хорохорился, заключая пари с Рональдом, но всё же для Гарри выиграть значило немного больше, чем просто получить лучшую, чем у того, оценку.

…Дурсли с независимым видом встал у стола, где Невилл и Рон раскладывали инструменты, готовясь к уроку.

— Ну? Разве мы не меняемся напарниками, Рональд?

Оба мальчика с подозрением глянули на него.

— А ты это серьёзно, что ли, Гарри? — спросил Лонгботтом.

— Почему нет? Или Рональд признаёт, что я готовлю зелья лучше него, или пусть докажет, что я не прав. Спор есть спор.

Уизли покраснел:

— А мне обязательно работать с Малфоем?

— Как хочешь, — пожал плечами Гарри, — напарники могут просто готовить ингредиенты. Можешь и один всё делать.

Рон опасливо покосился на Лонгботтома.

— Да иди уже, — мотнул головой тот, и шрам опять показался из-под чёлки. Гарри поморщился. — Дольше препираться будем. Сейчас Слагхорну надоест, и он всем баллы снимет…

Действительно, профессор уже несколько раз неодобрительно поглядывал в их сторону.