После ставших уже за это путешествие традиционных проклятий выполз на сушу. За привязанную веревку вытащили и лодку. Увидели невдалеке, метрах в трехстах, машину Лехиного отца.

– Давай напрямик, не сдувая баллоны. Ты спереди, я сзади.

Низина впереди болотистая, трава в человеческий рост. Цепляется за одежду, как лианы за деревья.

Нести лодку оказалось делом весьма нелегким. Каждый шаг давался с большим трудом. Плюс под ногами сплошные скользкие кочки. В нос то и дело лезли перезревшие летучие семена. Уже почти вышли, и тут Кисельков в третий раз провалился в какую-то глубокую яму. По пояс. «Хет-трик», одним словом. Нервы окончательно сдали.

– Бросай эту чертову лодку, чтоб глаза ее мои больше не видели! – рассвирипел Шуран.

– Ага, бросай! Тебе легко говорить, а мне за нее отец голову оторвет! – захныкал приятель.

Кисельков присел на кочку. и то, правда! Нелепо было заканчивать только что начавшуюся дружбу с однокурсником из-за какого-то резинотехнического изделия.

…Что ж, после кратковременной передышки продолжили путь.

«Больше я на эти сплавы ни ногой!» – решил тогда Кисельков для себя. И вот теперь снова попался. На ту же самую удочку. А всё потому, что через некоторое время былые приключения приобретали романтический флер, и с каждым годом казались всё более захватывающими воображение. Особенно, после рассказов о сплаве своим сокурсницам, когда Шура ловил на себе их горящие взгляды.

Леха-старший, получив сильнейшую взбучку от отца, пообещал тому ни при каких обстоятельствах больше не прикасаться к резинке, так как она получила повреждения в семи местах (это всё сучья, гальки и заросли)! Отверстия обнаружились не сразу, а во время следующей охоты на уток, когда Лехин отец чуть не затонул со всем скарбом на середине болота – воздух из баллонов улетучился в самый разгар стрельбы.

Правда, сам Леха считает, что лодку умышленно проткнул приятель отца, дядя Жора, чтобы стать бесспорным фаворитом утиной охоты. Но это не доказано!

В этот раз Шура решил даже не заикаться другу о предстоящей поездке, чтобы не вызвать бурной и непредсказуемой реакции…

– Чувствую, нам придется плыть не три дня, а минимум – неделю, включая ночное весление, – сокрушенно вздохнул затейник.

– Исключено! – забрюзжал Кофейни. – Давай, учи, чертяка!

– Во-первых, весло – это вам не столовая ложка! – заявил Радик и показал, как нужно правильно держать спортивный инвентарь в руках. – Вы пытаетесь черпать воду, будто это суп в тарелке, а не грести. И не отталкивайтесь веслом ото дна, что я наблюдал у большинства мужчин. Дно не всегда бывает в пределах доступности, посему рискуете просто свалиться в воду. Кроме того, при попадании весла в камень высока вероятность его повреждения. А лишних весел у нас нема! Во-вторых, почему многие сели лицом к корме. Я, конечно, понимаю: вам до чертиков надоело лицезреть заплывшую жиром рожу Мигеля, что он и так вас укатал на работе, но по науке вы должны смотреть куда плывете, а не в ту сторону, откуда приплыли.

Голясов аж позеленел от «сочности» эпитетов, которыми его наградил аниматор. Но и Радика можно понять: он еле сдержался, когда ранее вицик обозвал его «пузочесом», чтобы не навернуть тому по кумполу корпусом гитары.

– В-третьих, – продолжал затейник, – почему на одном банане сидят трое с веслами, а на другом – никого? В результате катамаран просто крутится вокруг своей оси. Запомните, олухи царя небесного, с каждой стороны должно быть одинаковое количество гребцов, причем грести они должны в одну сторону, а не навстречу друг другу или, наоборот, в разные стороны!

– Что ж ты сразу, чума, не предупредил, что это не так просто! – воздел руки к небу Валера Сутягин. – Мы хотя бы проштудировали соответствующую спортивную литературу.

– При вашем уровне сообразительности вам, господин хороший, на это потребовалось бы года три-четыре, второе высшее, так сказать, получить.

– Я привык всё делать основательно, не с кондачка, – надул губы финансист, теребя пальцами ухо. – Поработай, шустряк, в банке, узнаешь цену любой маломальской ошибки!

– Да, плавать многие умеют? – подозрительно оглядел Радик туристов.

– Что за вопрос? Конечно, умеют, иначе бы не поехали! – ответила за всех Алевтина Жадина.

– Смотрите-смотрите! А то лучше на всякий случай надеть спасательные жилеты.

– Держитесь за главного, оно всё равно не утонет! – хохотнул Питирим, явно намекая на надутое воздухом и жиром пузо Голясова.

Все украдкой посмотрели на реакцию вицика. Тот сделал несчастное лицо: слишком, слишком много недоброжелателей! Могут и скинуть незаметно за борт…

После подробного разбора полетов затейником дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Первым отчалил от берега катамаран вице-президента.

На веслах: справа Шура (спереди), сзади Симон; слева Бычков и Радик. Валериан стал махать флагом банка, Элеонора – сачком, а Настя – рукой оставшимся на берегу сотрудникам речной инспекции, водителям автобусов, рыбакам-любителям и оленеводам. Голясов же сидел, как истукан – языческое божество и смотрел немигающим взглядом на удаляющийся берег.

Ему вообще показалось, что провожающие на берегу не сильно радовались помпезному отплытию туристов и, скорее, угрожающе потрясали кулаками вдогонку сплавщикам, чем желали «семь футов под килем» (что и было на самом деле)…

Вскоре катамараны подхватило сильное течение. И буквально минут через пятнадцать «гостеприимный» берег скрылся за поворотом.

Тем временем на галечный пляж сверху с горы выехала еще пара автобусов. Какая-то другая организация, очевидно, такая же жертва рекламы агентства «Уральский змеелов».

На втором катамаране команда пришла в некоторое замешательство. Несмотря на то, что также гребли четверо: Гогуа Ревазович, Глыба, Светлана Пупсаренко и Питирим, суденышко безбожно отставало от первого. Вот уже команда Голясова скрылась за таинственным поворотом.

– А нам еще до них ого-го! – горестно вздохнул астролог.

– Че бренчите веслами, как сонные мухи? – негодовал Кофейня.

– Сам «побренчи», старый пеньтиум! – огрызнулась Светлана.

– Если бы я был лет на сорок помоложе, то разговор бы был иным! – обнажил вставную челюсть Иван Поликарпович.

Перебранка между туристами продолжалась минут пятнадцать, пока катамаран также не вошел в поворот.

Голясов, в свою очередь, увидев, что команда Кофейни снова появилась в поле зрения, тоже выразил свое недовольство скоростью передвижения:

– Что-то нам никак не удается оторваться от остальных! Пора провести ротацию кадров. Валериан! Хватит акробатических этюдов с флагом, замени Симона. Симон – Радика, Радик – давай что-нибудь бравурное на своей балалайке! Я же займу наблюдательный пост с удочкой на корме, – заявил вице-президент.

Затейник затянул строевую «Через две зимы».

После кадровой перестановки и использования «психостимулирующих» факторов катамаран действительно пошел на отрыв.

Видя такое непотребство, Кофейня в конце концов не выдержал:

– Придется действовать старым дедовский способом!

Иван Поликарпович воспользовался классическим приемом, позволяющим аутсайдерам не отставать от фаворитов в любой гонке: будь то биатлон, велоэстафета или спортивная регата. Он решил просто зацепиться за флагман с помощью своей эксклюзивной удочки.

Кофейня встал на алюминиевую раму, широко расставив ноги. После чего ловко метнул леску с крючком и грузилом в сторону флагманского катамарана. Ловко – не значит, точно! Крючок зацепился за сосну на вершине скалы. Старый мэтр резко дернул удилище в надежде оторвать крючок вместе с веточкой хвои. Не тут-то было. Поддалась вся сосна, а за ней и скала. Они упали синхронно, вместе. Перегородив реку. Это затор! Преграда! Финец!

Ждать пока вода превысит верхний бьеф образовавшейся плотины? Нет, не таков старый мэтр!