— Здесь есть имена! — голос водоворота растворился в сером тумане, обратившись голосом его духа, что звучал не столько в воздухе, сколько в моих душе и разуме.

Я на мгновение заколебался, не будучи уверен, какое из моих настоящих имен следует назвать, но транс решил за меня.

— Здесь Кайларн, идущий меняющимися путями, летящий с изменчивыми ветрами, — ответил я на вопрос могучего духа. Заключить с ним полноценный Контракт — не хватит ни сил, ни умения, но вот временный союз против общего врага — почему бы и нет?

— Никто, оставшийся на берегу, мне не враг, — отозвался дух, не скрывая, что мои планы и намерения для него открытая книга. — И я не пойду с тобой против древнего огня. Но чем-то ты нравишься мне, смертный, ушедший от Серой леди. И я подскажу тебе. Врага огня ищи не в ярости стихий, но в молчании тишины.

Завершение ритуала ознаменовалось сообщением системы о получении мной навыка проведения ритуала "Общение с духом". Для него требовались шаманский бубен, колотушка, зеркало и какое-нибудь символическое изображение духа, с которым возникло желание либо необходимость. Также мне добросили чуток опыта за "специальное действие". Но появился также и квест "Враг огня": "Найти врага огня, упомянутого духом водоворота". В качестве вознаграждения обещали опыт и редкое заклинание, а в качестве наказания за провал или отказ обещали "усиление огненного элементала". Но вот никаких временных рамок обозначено не было, так что я принял данное задание.

Сделав перерыв в магических изысканиях, я вернулся в донжон. Надо было передохнуть и восстановить немного растраченную ману: глотать эликсир, находясь, по сути, в собственном замке у места Силы представлялось мне вопиюще нерациональным решением. А заодно заглянул в "нижние гостевые покои особой надежности", то есть — подземную темницу, где до сих пор обитает захваченная моими ребятами демонолог. Никаких особенных мер воздействия к ней не применялось, но само по себе пребывание в тюрьме вряд ли можно назвать приятным. Так что, проведя некоторое время в размышлениях, полагаю, она стала более удобным объектом для проведения переговоров. Тем более, что у меня есть что ей предложить.

Нижняя темница, вопреки моим предположениям, оказалась достаточно светлой, просторной, и можно сказать, уютной… ну, если забыть, что это все-таки — темница. Впрочем, Смотритель нижних покоев, появившийся "по мере повсеместного роста Здания Науки", сообщил, что на втором подземном ярусе, образовавшемся после возведения Башни Оракулов, есть куда менее гостеприимные камеры, куда можно засовывать тех, кто подлежал более грубому обращению. В частности, там сейчас обитали несколько личностей, "приглашенных" в замок лично Ставром. Кстати, надо будет и их там проверить. А то службы обеспечения безопасности, не исключая и ту, которой я время от времени отправляю отчеты, имеют тенденцию зарываться и переходить от обеспечения безопасности государства к обеспечению безопасности безопасности ради самой безопасности. Так что приходится бдеть. Во избежание.

Но сейчас пока что я подошел к свернувшейся калачиком на достаточно удобной, хотя и без роскоши, кровати, девушке, и коснулся ее плеча.

— Что? Кто? — колдунья дернулась, и браслеты, останавливающие ее магию, звякнули.

Каждый из браслетов представлял собой полосу кроваво-красного металла, обернутого вокруг запястья девушки так, что не было видно никаких следов соединения: полоса казалась цельной, как будто отлитой прямо на руке. И к этим полоскам короткими (в несколько звеньев, не больше) цепочками, будто бы вырастающими из основного тела браслета были прикреплены небольшие, с мелкую монетку, металлические диски с гравированными на них символами. Браслеты довольно эффективно препятствовали магии смертных, и какое-то время могли удерживать даже действительно сильные магические сущности, но вот рассчитывать на то, что они смогу долгое время удерживать ту же суккубу — я бы не стал. А ведь суккуба — далеко не самый сильный маг из тех, кого я могу встретить на просторах этого мира. Но зато данные поделки низкоуровневого артефактора были достаточно дешевы, чтобы Ставр их закупал, не обращаясь ко мне за увеличением бюджета своей службы.

— Да вот, пришел проведать гостью, — улыбнулся я.

Из записей Ставра я уже знал, что ее зовут Агнешка, и что она попала в культ Бездны в возрасте восемнадцати лет, после того, как дочка одного из "богатых" торговцев Ветровска плеснула ей в лицо кипятком просто из прихоти. Видимо, после Пылающей ночи некоторые богачи местного масштаба посчитали себя всемогущими и неуязвыимыми… Зря это они.

Честно говоря, состояние колдуньи, по крайней мере — на глаз, было лучше, чем когда ее только что захватили. Да и одета она была отнюдь не в то подобие рубища, в котором она была тогда. Конечно, оставлять пленнику его или ее одежду — глупость неимоверная, но чтобы тюремная одежда смотрелась лучше исходной… Ну, бывает, конечно…

— И как, нравлюсь? — заключенная повела плечиком. Признаться, в сочетании с изуродованным шрамом лицом, впечатление получилось довольно-таки жутенькое.

— Пока что не знаю, — отозвался я, прислушиваясь к шепоту малого духа разума, которого я призвал, когда еще собрался проведать пленников. — Жертвы приносила?

— А как же, — хмуро отвернулась девушка.

Дух подсказал мне, что в своем недовольстве пленница искренна. Конечно, столь слабый дух не мог подсказать: недовольна она самим фактом участия в жертвоприношениях, или, может быть, количеством жертв… а может — и своей недостаточной квалификацией, не позволившей удерживать жертву в живых и причинить ей достаточно мучений. Но вот чем радовало общение с духом разума, так это тем, что его нельзя было обмануть игрой слов или же умолчанием. Если оппоненту приходится убеждать себя в правдивости уловки или же умолчания — дух однозначно подскажет: "ложь". Естественно, обратная ситуация — "прокладка, задействованная втемную" пройдет. И если разумный верит своим словам — то и дух подскажет: "правда", независимо от того, как обстоят дела на самом деле. Но даже и так присутствие духа — немалая подмога в разговорах… и допросах.

— И кого же ты жертвоприносила? — решил спросить я, ожидая душещипательную историю, о том, как невинная и безгрешная дева отправляла в ад тех, кто этого заслужил.

— Не скажу, — буркнула Агнешка. — Это — мое дело…

Это было хорошим признаком. В душещипательную истории оклеветанной невинности я бы не поверил, даже убеждай меня не младший дух, но элементал разума. Быть колдуньей в банде и остаться чистенькой — такого "не может быть потому что не может быть никогда". Но вот то, что девушка вздрагивает и искренне ненавидит при упоминании о кровавых ритуалах — это хорошо. Это значит, что есть шанс на то, что ей можно доверять.

Некоторое время я расспрашивал ее о совершенно незначительных вещах: вкусовых пристрастиях, распорядке времени и иерархии в банде. (Последнее не интересовало меня от слова "совсем": назначенный мной комендант Ветровска предпочел несколько расширительно толковать мое разрешение казнить тех, кого посчитает нужным, и порадовал жителей города развеселым зрелищем публичной казни… разумеется, не сразу, а после длительного общения с городскими палачами, выбившими из бандитов все их тайники и заначки, пошедшие с моего разрешения в городской бюджет. Так что, если что из рассказанного Агнешкой и могло быть секретом — то давно уже таковым не являлось. Но вот то, что она отказывалась выдавать товарищей и рассказывать об их секретах — мне понравилось). Мало кто догадывается, что в такой вот неторопливой беседе ни о чем человек может рассказать о себе частенько больше, чем знает. И та картина, которая у меня складывалась — мне была по нраву. Да, она оступилась и сильно загрубела душой. Но пока что колдунья не совершала ничего того, за что мне захотелось бы подвергнуть ее ритуалу "Вечной погибели". А главное — в ней остался некий внутренний стержень… что позволяет надеяться, что, встав под мое знамя — она останется верна, по меньшей мере — ничуть не хуже, чем любой из нанятых мной культистов.