Жаль, конечно, несчастную, которой верность слову затмила верность отцу, и, следовательно, Вере и Свету. Жаль те потерянные души, что сейчас погибали на улицах Асколхорна. Но это все во благо народа и во славу Матери.

Резкая боль пронзила тело князя, и, опустив взгляд, он с удивлением увидел кончик клинка, высунувшися из его собственной груди. Жизнь князя поддерживала более магия Жизни, к которой он имел большие способности, чем что-то еще, но и так его сил хватило лишь на то, чтобы, оглянувшись, увидеть маску, в прорезях которой негасимым пламенем горели кроваво-алые глаза.

— Ассасин… темных… — выдохнул князь, и это были его последние слова.

Матроны темных кланов предполагали, что этих слов никто не услышит. Но матроны предполагают, а Паучиха располагает. Гончие оказались сильнее и быстрее, чем предполагали темные. Они сумели вырваться из ловушки, и клич "Темные убили князя!" всколыхнул город новым витком резни. Теперь уже в формате "Светлые против темных". В отличие от лордов фейри, приехавших на праздник, темные собрались, чтобы убивать и участвовать в междоусобице. Их отряды, хотя и меньшие числом, слаженно отступали к провалу в Подземье, закрываясь от светлых группами боевых рабов, чьи жизни в глазах их темных хозяев не стоили ничего. Но мстители, чувствующие себя в силах и в праве, продолжали наседать. И кровь Перворожденных щедро лилась на камни, кровавой тризной по погибшим лордам фейри.

Гаэрон, младший брат погибшего князя, криво усмехнулся выслушав коленопреклоненного гонца, и обернулся к Тинвекаль, Видящей и главе культа Матери.

— Ну что же, как говорят это недоживущие, — губы эльфа скривились в отвращении, — "Князь умер. Да здравствует князь!"

— Не думаю, — холодно ответила Видящая.

— С чего это? — возмущенно вскинулся эльф. — По закону…

— Воля Матери превыше закона, — во взгляде эльфийки видны были только холод и смерть. — И то, что Мать не стала ни останавливать твоего брата, ни выдавать ему твой сговор с матронами темных кланов — не говорит о том, что ей нравятся предательство и братоубийство. Ветвь Третьего листа пресеклась.

— Что?! — Гаэрон попытался выхватить меч, но жезл был уже в руках у Тинвекаль, и он полыхнул слепящим, испепеляющим Светом. И из этого сияния послышались слова:

— Проклинаю. Быть месту сему впусте!

Битва на городских улицах замерла. Страх охватил души сражавшихся, смял их и выбросил из разумов мысли о продолжении боя. И эльфы бежали, бежали не оглядываясь. А Воля Матери стирала в памяти бегущих само знание о том, где находился павший Асколхорн, что некогда был символом единства эльфийского народа, а ныне стал мертвым памятником расколу и предательству.

Проснулся я, как и заспал, прямо на троне в моем тронном зале. У моих ног устроилась Иримэ, устроив голову у меня на коленях. Человеку такая ночь стоила бы как минимум — затекания всего тела и крайне "веселых" ощущений по пробуждении. Эльфы же, существа лесные. Их предкам приходилось ночевать на ветвях деревьев, или в норах под корнями. Так что проблем с ночевками в неудобной позе у них не наблюдается вовсе. И непонятно: это так постарались программисты, или же эффект "эволюции, которой не было" проявился в ходе материализации мира из программной модели?

Что интересно, эльфы известны как отличные лучники. Но при этом сила их не в дальнобойности. Тут они не более, чем середнячки, и те же кочевники Каганата перекрывают их как бы не в разы. И, в принципе, это логично: в лесу боевая дистанция редко превышает 50 метров, да и такой шикарной цели, как "плотное построение пехоты" — почти не встречается. Ну не удержать строй среди деревьев. Так что сила и слава эльфийских стрелков — в способности выпустить десяток стрел прежде, чем первая ударит в мишень, да через сплетение ветвей, раскачиваемых ветром, да еще и попасть каждой в свою цель.

За этими размышлениями я даже не заметил, как погрузил свои пальцы в мягкое золото волос Иримэ. Впрочем, девушка тоже предпочла не подавать виду, что уже проснулась.

К сожалению, всему хорошему рано или поздно приходит конец, вместе с переменами, что несет нам Река Времени по воле Архитектора Судеб. Так что нам пришлось прекратить делать вид, что не замечаем пробуждения друг друга. Пора уже вставать.

— Ты беспокойно спал этой ночью, — подняла лицо Иримэ. — Кошмары?

— Не уверен, — задумчиво ответил я, — что этот сон можно назвать "кошмаром", но светлым видением" — точно не назовешь.

И рассказал эльфийке о ночных видениях и падении Асколхорна.

— Что скажешь? — Спросил я в завершении рассказа. — Был такой город — "Асколхорн"?

— Был, — кивнула Иримэ. — Но все равно эти видения… злой морок, либо лживое лиходейство врага. Мать не могла так поступить… такого просто не могло быть…

— Но было, — раздалось от входа в Тронный зал.

На пороге стоял Битор, а рядом с ним недоуменно мялся оборотень, которому было поручено стоять на часах у этой стратегически важной точки. Я сделал жест "Пропустить", и молодой (на этой неделе нанятый) оборотень вернулся на свой пост.

— Дядя Битор, — жалобно посмотрела молодая Видящая на Говорящего-с-Лесом, кроме всего прочего, похоже, являющегося жрецом Матери…

— Что "дядя"? — усмехнулся Битор, опускаясь в кресло советника. — Думаешь, если жалобно на меня посмотришь — история изменится?

— Может и измениться, — криво усмехнулся я. — Истрия мира еще не устаканилась. Полагаю, мы еще не раз столкнемся с шутками вероятного прошлого.

— Можем и столкнуться, — согласился Битор. — Но вот падение Асколхорна… Для смертных с тех пор прошла бездна времени… но упомянутая тобой Тинвекаль — родная сестра моей бабушки… и я слушал ее рассказы. В том числе — и о начале Войны раскола.

Иримэ всхлипнула. Видимо, она все-таки надеялась на то, что мои видения окажутся лживыми… Я же погладил волосы доброй, но в чем-то все еще наивной девочки, и поинтересовался у Битора:

— А что было ДО Падения Асколхорна и Войн Раскола?

В конце концов, у Лэндлордов не было единого лора. Точнее — он был, но не как некая "единая история, являющаяся непререкаемой истиной". Творцы мира пошли по пути Games Workshop, провозгласив: "Вы никогда не узнаете, как оно было на самом деле". То есть, история мира — это именно история: набор смутных, часто противоречивых сведений, истинность которых было весьма и весьма сложно установить. И даже если несколько источников описывали некое событие без противоречий, то, скорее всего, это означает, что либо эти источники переписывали официальную версию друг у друга, либо же подверглись позднейшей редактуре. Но, с другой стороны, копание в прошлом весьма и весьма поощрялось. И профессия "черного археолога", (а других археологов — нет и не было) — не только нереально прибыльная, но и весьма почетная… хотя и крайне рискованная. Соваться в некоторые археологические памятники без поддержки как минимум армии — не рекомендуется. Да и с армией… Бывали случаи. Н-да… бывали. И история некроманта, оставившего на кладбище драконов большую часть армии, а потом — не сумевшего защитить владения (включая найденные артефакты) от атаки не слишком сильного светлого — отнюдь не является чем-то необычным. Но, тем не менее, желающих рискнуть меньше не становилось. И я в этом смысле отнюдь не отличаюсь от прочих. Разве что, прежде чем соваться в руины Асколхорна, если, паче всякого чаяния, их удастся найти, проведу тщательную разведку. Во избежание.

Но даже в отрыве от прикладных аспектов гробокопательства и мародерства, знание истории помогает понять как оппоненты (союзники, противники и нейтралы) воспринимают мир, и, возможно предсказать, как они будут вести себя в войне и мире, как примут те или иные аргументы… В общем, "лишних знаний — не бывает". В особенности для Провозвестника Перемен.