— Папа, привет… Ой… — выдала суровая и беспощадная мстительница, резко повысив градус умиления до превышающего любые мыслимые нормы ПДК[32] мимимишности в окружающей среде.

— И тебе доброго утра, дочка, — улыбнулся я, не отпуская попытавшейся отпрянуть эльфийки. — Думаю, здесь тебе нравится больше, чем в туманах Сейнтралии? Впрочем, если серебряный туман Улгу[33] тебе по нраву — мы можем вместе посетить Серебряные башни.

— Я, собственно, — Лёсса потупилась и смутилась. Такой она мне нравилась гораздо больше, чем в образе злого демона Тихого холма, — как раз и искала тебя, чтобы попросить сходить к этой башне… А то остальные строения я еще как-то понимаю, а вот это…

— Разумеется, Лёсса, идем с нами.

Серебряная игла башни, окутанная никогда не тающим туманом, возникла перед нами, как только мы обогнули Храм Одержимых. Я на минуту остановился, размышляя о том, что, когда буду возводить стену собственно замка на летающем острове, закажу Гастону, чтобы стиль Серебряной башни был выдержан. Разумеется, там, где это будет не в ущерб обороноспособности.

Девять белых арок, между которыми вилась посыпанная серебром тропика, в отсутствие не только стены, но и какой-либо ограды, производили странной впечатление. Однако, думаю, что попытавшихся достичь башни, минуя тропу — ждут некоторые сюрпризы. Я не был врагом обитателям Серебряных башен, так что без страха и сомнений ступил на тропинку. Впрочем, Лёсса умудрилась опередить меня, и с беззаботным видом заскакала вперед. А вот Иримэ немного затормозила. Но я обнял ее за плечи и повел с собой.

Белые арки, под которыми мы проходили, окрашивались в цвета ветров магии. И Иримэ постепенно успокаивалась. Мощь проведенного ею над собой ритуала постепенно брала верх над внушенными с детства предрассудками. Подозреваю, что, с учетом того, что этот же ритуал прошла Реалуэ, на ее дочь оказывалось удвоенное, а то и кратное давление. И то, что девушка сумела сделать отчаянный шаг в стремлении помочь матери — вызывало мое глубокое уважение.

Арка портала в серебряной стене оказалась черной, расписанной серебрянными знаками Хаоса. Знаки полыхнули синим пламенем, когда мы прошли под ними и вступили во владения ордена Серебряных башен.

— Восславьте Эгримма ван Хорстманна! — громыхнул тяжелый, подавляющий голос.

— Шэмельна Тзиин'нет! Атдэ фаошден тек'зит! — ответил я, отрицая право требовавшего и восславляя только и исключительно Изменяющего пути, но не его посредников.

— Пастырь Церкви Света… — произнес невысокий колдун в черной хламиде, банальным образом спускаясь по лестнице. В глубокой тени его капюшона было не различить лица. А знаки на хламиде были, так сказать "общеколдовского" значения и не идентифицировали его как адепта Хаоса. — …сказал бы, что гордыня — это смертный грех.

— Не надо комплиментов, — улыбнулся я. — Ну не надо. Я смущаюсь…

Колдун откинул капюшон. Под ним обнаружилось вполне человеческое лицо, не "изуродованное знаками принадлежности к безумной силе". В принципе, это было логично. Для адептов Коварного, Кукловода Тысячи и одного заговора было бы странно носить не снимаемые знаки, которые однозначно бы идентифицировали их носителя. Ведь адепту Изменяющего пути может потребоваться выдать себя за лояльного прихожанина Церкви Света, последователя культа Неба и предков из Каганата, или же некроманта, чтящего Вечную леди, но при этом — ворующего души и тела из ее владений… И любые особые приметы, нам совершенно ни к чему.

— Что же привело властителя домена под наш скромный кров? — поинтересовался колдун, не торопясь представляться. Он был весьма молод… Выглядел лишь немногим старше нынешнего облика Лёссы. Но серьезность и довольно высокое положение не оставляли возможностей для фамилиарности.

— Разумеется, нужда в распространении ересей, сеянии розни и лжи, — ответил я. — Особенно — на территории Каганата и Империи Света.

— Любопытно, — кивнул колдун. — И какие же учения вы считаете необходимыми распространить?

— Каганату на данном этапе крайне подойдет учение святого Эндера Ксеноцида, могущественного предка, стоящего у престола Тенгри-хана: орки — мерзкие ксеносы, и должны быть уничтожены любой ценой. С одной стороны, это повысит устойчивость соседей к атакам Гхыра, что не может не радовать. А с другой, при распространении — усилит вражду Каганата и Степи. Обе фракции мне совершенно недружественны, и их взаимное ослабление — только порадует. Никакой толерантности, никаких переговоров. Только полное уничтожение… Для моих врагов — вполне подходящая идеология. Ну а, когда придет время завоевывать соседей — обвиним их правителей в недостаточном усердии в истреблении орков… внутренняя смута и потеря правителем доверия народа — это тоже неплохо для завоевателя. Ну и идеологи и священники в качестве сети агентов — тоже лишними не будут.

— Миссия, скорее достойная Алого Престола… — с некоторым сомнением произнес колдун. — Но, в целом… если начать проповедь среди тарханов… Да, поручение властителя вполне возможно. И мы начнем исполнять его, ибо оно соответствует духу ордена… и нашего принципала.

— С Церковью же Света все сложнее…. - начал я. — Инквизиторы быстро вычислят столь деструктивные культы, как учение Ксеноцида. Вычислят и вычистят. Нужно что-то более сложное и долгоиграющее. Пожалуй, стоит начать с распространения трактата просветленного Рихарда Клесса о том, что магия — особый дар Владыки Света верующим в него. В качестве начального утверждения — пойдет. А как дальше будем развивать — будет зависеть от того, как это учение будет принято, и как будет развиваться богословами Империи.

— И опять достойно, — усмехнулся так и не представившийся колдун. — Хотя, опять-таки, скорее такая задача должна заинтересовать Пурпурный престол… Но мы, Серебряные башни займемся распространением истины среди темных людей… равно как и тех, кто считает себя лучше других, но прозябает во мраке невежества. Мы принесем им свет истины. В ответ же… Я склонен согласиться с тем, что сущность важнее видимости. Но, тем не менее, желательно, чтобы хотя бы пять разумных из твоего окружения и/или элиты домена формально приняли культ Перемен.

Разумеется, квест тут же был принят… Но, прежде, чем я успел приступить к его выполнению, вмешалась Лёсса.

— Разумеется, принципал моего отца, разрушившего предсказанную и предначертанную мне судьбу — и мой принципал, — заявила она. — Архитектор Судеб строит наши судьбы независимо от того, верим мы в него, или нет. И я предпочитаю встретить это знание с открытыми глазами. Думаю, это позволит мне вмешиваться в построение моего собственного Пути… и путей тех, кто рядом.

— Раз уж я приняла Хаос, — подхватила Иримэ, — то, надо признать, что обитель Знания мне ближе, чем пути ищущих наслаждение (что бы не думали об этом мои соплеменники), как и пути Разрушения или Распада и Отчаяния.

Счетчик исполнения квеста показал 2/5. Неплохо. Думаю, уговорить Пьена и феечек — тоже будет несложно. Не говоря уже об Одержимых Хаосом.

— Разумеется, я постараюсь получить согласие своих приближенных на формальное признание принадлежности к культу, — кивнул я. — Но, все-таки, мне хотелось бы узнать, как я могу называть вас?

— Магистр Аэкольд, — ответил колдун. — И, пусть я пока что всего лишь младший магистр, но я надеюсь, с вашей помощью упрочить свое положение в Ордене и занять более высокое положение.

— Амбиции радуют нашего принципала, — улыбнулся я. — Магистр Аэкольд. Если я не ошибаюсь, вы получили свое имя в честь одного из Чемпионов Архитектора Судеб?