Столица не спеша погружалась во тьму. В центре зажигались факелы на бамбуковых ножках. Дежурные торговцы уже почти поставленными голосами выкрикивали свои товары. Не успевшие запереться жители, выгнанные из домов солдатами Ка, фланировали по улицам, считая минуты до окончания повинности. А напротив многочисленных входов во дворец, парадных и не очень, замаскировавшись или так себе, развернулись группы захвата Защитнической армии.

Одной из них, под командованием Во Ба Бея, поручили наблюдение за северо-восточным черным ходом. Четверо защитников, устроив под смоковницей напротив игру в кости, напряженно косили то на окна Гоу Мана, то на объект наблюдения – всё по инструкции. Погаснет свет, выйдет мудрец – бегом оповестить воеводу Ка, никого больше не впуская и не выпуская. Будут прорываться – стоять насмерть. Желательно на чужую. Первым, кто оповестит воеводу – награда.

– О чём можно столько времени разговаривать? – пробормотал старший меченосец Во, высыпая из стаканчика кости на серебряное блюдо – трофей из давешнего патрулирования пригородов. Правда, никаких братьев Чи они снова не нашли… Но кому охота прикладывать реальные усилия по поиску каких-то придурочных разбойников, когда безо всякого труда можно отыскать столько куда более интересных – а самое главное, полезных вещей!

– Три, три, один… Или два… – рассеянно прокомментировал пехотинец Ба Бу Дай, и снова уставился на окна. – Чей ход?

– Мой? – спохватился Во.

– Ну так ходи, чего спишь-то? – бросил лазутчик О Ба На, не переставая сверлить хищным взором двери. Слуги сновали туда-сюда, то и дело заставляя замирать сердца вояк, но объект их наблюдения упорно не показывался.

– Да не пойдёт он тут, – уныло протянул младший лазутчик Чей Там Пень. – Он же высокий гость. Этот. Как его… Силософ!

– Летом-писец, – уточнил Ба.

– Тем более! Будет он вам… то есть нам…

Свет в окнах погас.

Отряд возбуждённо ухнул, приподнялся, готовый бежать в любую сторону, затаил дыхание…

Дверь отворилась, и на крыльцо с книгой подмышкой вышел Дай У Ма.

– Ба, быстро дуй… Или нет, я сам… – прошипел Во Ба Бей и умолк.

Летом-писец никуда уходить не спешил. Напротив, он расстелил на крыльце циновку, устроился на ней поудобнее, раскрыл фолиант и погрузился в чтение. Отблески неровного света факелов плясали по бокам, то выхватывая, то погружая в тень страницы, но видно, очень уж интересная попалась книга: проклятый силософ не двигался с места.

С каждой прошедшей минутой физиономии вояк становились всё кислее и кислее.

– Ну и чего он тут расселся? – выразил всеобщее мнение О Ба На.

– Может, еще немножко посидит и пойдёт? – робко предположил Чей.

– Может, нам военачальнику По сказать всё-таки, что он вышел? Пусть сам дальше решает.

– Нам велено доложить, когда объект покинет объект, – сурово напомнил ему Во. – А объект сидит у объекта. Значит, с объективной точки зрения, докладывать рано.

– А для чего это вообще нашему непобедимому Ка Бэ Даню знать? – не унимался младший лазутчик.

Во Ба Бей снисходительно хмыкнул, скрестил руки на груди и надул щёки. Впервые в жизни ему пришлось применить полученные в юности уроки стратегии и тактики для младшего комсостава. Кунг Фу Цзы учил: "Если полководец далеко, он должен создавать видимость, что близко. Если он близко – создавать видимость, что далеко". Экстраполировать человеку с мозгами, дослужившемуся до старших меченосцев, труда не составило, и теперь подчиненные, впечатлённые грузом наиважнейшей информации, полученной от военачальника их командиром, благоговейно округляли глаза и качали головами.

– Наверное… военачальник Ка хотел подкараулить этого мудреца в безлюдном месте… чтобы поговорить… про свою свадьбу, – усиленно морща лоб, проговорил Ба Бу Дай и замолчал, впечатлённый своей прозорливостью. Лазутчики молчание поддержали, а старший меченосец, почувствовав подкоп под свой авторитет, строго нахмурился:

– Не нашего ума дело, для чего. Сколько ни думай, а ход наших мыслей по сравнению с мыслями военачальника подобен поползновению муравья рядом с полётом ласточки!

– Ласточки рядом с муравьями не летают, – с сомнением покачал головой О Ба На.

– При чем тут… – недовольно начал было Во – и вытянулся в струнку. – Старший советник Хо!

– Ну и что тут у нас за зоологический ликбез? – злобно прищурившись, прошипел Хо Люй.

– Наблюдаем за северо-восточным входом, господин старший советник! – отрапортовал Во Ба Бей так, что даже мудрец на крылечке заинтересованно приподнял голову. – Объект не покидал объект по объективным обстоятельствам, господин старший советник! Его присутствие наличествует визуально, господин старший советник! Наблюдение прогрессирует!

– Идиоты! Болваны! – подпрыгнул Хо Люй, брызжа слюной. – Наличествует?! Какого дзыня?! Я обошел все входы! Это уже шестой!

– Вход?..

– Дай У Ма!!!

Вояки разинули рты, пытаясь сообразить, какую часть дворца их начальник имел сейчас в виду под странным термином "Дай У Ма", а советник продолжал, размахивая кулаками, точно хотел вколотить свои слова в головы солдат:

– Его не может быть шесть, потому что его один! Один!! И я только что его встретил за углом! Остальные – морок! Отвод глаз! Смотрите, пустоголовые!!

Хо Люй, рыча, взлетел по ступенькам, размахнулся…

Морок перехватил его руку и встречным хуком уложил на теплый мрамор крыльца в паре метров от себя.

– Любопытной Варваре семь вёрст не крюк, – степенно развёл он руками, поднял книжку и удалился во тьму заднего двора.

– Теперь я понял, что имеют в виду, когда говорят, что знание – сила… – почтительно присвистнул Чей, прежде чем двинуться на помощь поверженному советнику.

Остальные воины переглянулись. Мудрец ушёл. Значит, как гласил приказ, надо бежать со всех ног сообщать его превосходительству По, чтобы он передал его еще более превосходительству Ка. А заодно и о том, что жизнь его старшего советника вне опасности. Скорее всего.

Вздохнув, Во Ба Бей закинул глефу на плечо и медленно потрусил в особняк, ставший штабом и квартирой его драгоценного военачальника.

В это время у парадного крыльца с грохотом, звоном и стуком остановился обоз диковинного вида. Длинные телеги на четырёх низких колёсах, запряженные удивительными, точно сделанными из камня, лошадьми и гружёные едва не до самого неба еще поддавались осмыслению. Но расписные дома с настоящими дверями, окнами и даже стёклами в них, поставленные на огромные колёса и влекомые четверками коней, поражали воображение скромных вотвоясьских воинов в самое подсознание. Не иначе, как снова посланники Нефритового Государя прибыли!

– Приехали! – соскочил с передка одного из возов белобрысый возничий с круглыми глазами и светлой кожей, и на мостовую с телег и из колёсных домов посыпались похожего вида люди.

– Выгружай! Заноси! – приказал он и, подавая личный пример, первым закинул за спину большущую корзину.

– Не мешкай, робятушки! – подхватил зов бородатый громила в высокой меховой шапке, сцапал мешок и устремился за белобрысым – под ошарашенными взорами часовых у дверей.

– Э-эй!.. Вы куда? Вы кто?.. – не слишком напористо, памятуя внешность и нрав любимого феникса Нефритового Государя, охранники осторожно попытались вступить в переговоры. – Какие вы птицы?

– Важные! – круглощекая и сероглазая женщина полупреклонных лет строго зыркнула на служивых, и те, оробев окончательно, расступились перед натиском загадочных кули.

В конце концов, если бы они выносили что-то из дворца, нужно было поднимать тревогу, сообщать Ка Бэ Даню, объяснять, отчего да почему, выворачиваться… Но эти-то наоборот, ничего из дворца, всё во дворец. Да ещё сколько добра – словно купцы прибыли! Снуют туда-сюда как муравьи!

– Бери! Хватай! Держи! Тащи! Ларишка, рот жакрой – дракон жалетит! – только и носилось над ступенями… пока, расталкивая трудившихся в поте лица кули из холла дворца, руки в боки, очи сверкают морозным гневом, не явилась сама феникс северных снегов.