— Ты это уже говорила, — раздраженно замечает Марисса.

— Да, мы поняли, что это, — добавляет Кларисса. — И все-таки, что за список?

— Это… список…, — мямлю я, — всего того, что боюсь сделать. Всего того, чего я хотела бы сделать, собираюсь сделать, сделаю, если …

— Если, что? — подбадривает Кларисса.

— Если б я ничего не боялась, — заканчиваю я с запинкой.

— Типа прыжка с парашютом? — спрашивает Кларисса. Она все еще рассматривает свой педикюр, затем наклоняется и проводит пальцем по лаку на ногтях. — И почему вы позволили мне купить лак в аптеке? Этот всегда трескается.

— Нет, — говорю я. — Тут дело не в физическом страхе, а, скорее, в эмоциональном.

— Типа как пойти в клуб и пригласить на танец самого горячего парня, — заключает Марисса, начиная понимать.

— А почему ты боишься? — интересуется Кларисса. Она хмурится в замешательстве и прячет ноги под стул. — Так ты это написала в блокноте? Боишься пригласить на танец парня?

Кларисса со скепсисом смотрит на меня, будто бы я только что заявила о боязни ходить в школу или типа того. И теперь, поразмыслив над этим, я думаю, что это не так уж и странно.

— Да не боюсь я приглашать парня на танец, — оправдываюсь я, хотя это вранье. Быть может, я не в ужасе от этой мысли, но мне точно страшно. Когда ты в ужасе, то думаешь, что скоро умрешь. А я ничего такого не испытываю. Вроде бы. Неужели я думаю, что умру, если приглашу парня на танец?! Я что? Сумасшедшая? Я недооценила масштаб проблемы? Боже. Да мне пора таблетки пить. Буду прямо как Брайан Эбботт, который уснул прямо посреди ланча в столовой и напускал слюни на стол, потому что был под ксанаксом! Хотя вряд ли ему этот ксанакс врач прописал, но тем не менее.

— Это естественно, — кивает Марисса, и я немного расслабляюсь, — нервничать из-за этого. — Она бросает взгляд на Клариссу. — Было бы любопытно посмотреть, как ты это сделаешь.

Кларисса пожимает плечами и вскакивает со стула. Она поправляет декольте и идет к парню, которого должна была пригласить я.

— Нееет! — чуть ли не кричу я, хватая ее за руку. — Ты не можешь пригласить его, это моя задача.

— Прекрасно, — говорит она, пожимая худенькими плечиками. — Найду кого-нибудь другого.

Я наблюдаю за тем, как Кларисса идет в другой конец клуба, приглашает какого-то парня и ведет его на танцпол. Да там же почти никого нет! Хотя тут стало оживленнее. Людей в клубе становится все больше и больше, девушки в мини-юбках и платьях, а парни — в футболках и джинсах. Почему это парням можно ходить в джинсах и футболках, а девушки вынуждены надевать каблуки и обтягивающие шмотки? И куда более важный вопрос: почему я позволила кому-то заставить себя напялить каблуки и откровенный наряд? Это так на меня не похоже.

Я вздыхаю и пытаюсь немного подтянуть декольте.

— Ух ты! — выдыхает Марисса, наблюдая, как Кларисса обнимает какого-то парня за шею. — Кажись, она не шутила, когда говорила, что ей не страшно.

— Полагаю, что нет, — мрачно говорю я. Хотя будь у меня была такая внешность, я тоже ничего не боялась бы.

— Вот подожди, когда парень, с которым она танцует, поймет, что ему ничего не светит, — добавляет Марисса. — Он будет в бешенстве.

Марисса продолжает бросать взгляды на Джеремайю, увлеченно болтающего с Джулией.

В кармане вибрирует мобильник, и я достаю его. Одно новое сообщение. Купер.

«ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ».

Время на исходе? Да что это вообще значит? Об ограничении во времени не было ни слова. Или он воображает, будто это один из эпизодов сериала «24 часа»³? У меня должна быть возможность распоряжаться собственным временем самостоятельно. Я бросаю взгляд в сторону Купера: он все еще там, спокойно потягивает напиток в компании своих тупоголовых дружков и смеется вместе с ними, не обращая на меня никакого внимания.

— Что в смске? — интересуется Марисса. Она подсаживается ближе, читает и хмурится: — «Время на исходе»? Что это значит?

— А это значит, — отвечаю я, — что если не выполню их задание, то они, вроде как, разместят содержимое блокнота в интернете.

Была не была. Делаю глубокий вдох. У меня все получится. Что значит секунда позора в сравнении с вечным унижением? Давайте посмотрим правде в глаза, вот что произойдет со мной, если содержимое блокнота станет достоянием общественности. Лучше быть посмешищем перед незнакомцем, чем разделить секреты со всей школой.

— Ой-ей, — вздыхает Марисса.

— Что? — спрашиваю я и смотрю на танцпол, который быстро заполняется людьми. Кларисса все еще танцует с секси-парнем, но теперь она спиной прижимается к его груди, а его руки покоятся на ее бедрах. Вау. Никогда бы не подумала, что у Клариссы такое хорошее чувство ритма. Она похожа на дерзкую кокетку.

— Не Кларисса, — поясняет Марисса, толкая меня локтем в бок. — Смотри.

Я прослеживаю за ее взглядом и останавливаюсь на парне, которого должна пригласить. Раньше он сидел один, качая головой в такт музыке в этой странной придурковатой манере. А сейчас он окружен девицами! Да и еще разговаривает с ними.

Ну не с обеими. Одна из них болтает с его другом. Что? Откуда там взялся друг? Буквально пару секунд назад он был совершенно один. А теперь я должна пригласить его потанцевать на глазах у его друга! И двух девиц, каждая из которых блондинка с очень-очень длинными волосами и очень-очень загорелой кожей. В ноябре. Привет, девчонки, вы что-нибудь слышали о раке кожи?

— Лучше бы тебе пойти. Если он пойдет танцевать с одной из этих… — Она замолкает, и я не уверена, что она имеет в виду: то ли у меня больше не будет шанса пригласить его, то ли он просто не захочет танцевать со мной. Я даже особо не задумываюсь и, прежде чем могу себя остановить, протискиваюсь сквозь толпу к парню.

Скоро становится очевидно, что даже если бы я действительно хотела пригласить того парня потанцевать, то это было бы довольно-таки сложно. Их компания заняла круглую кабинку: он и его друг сидят в центре, а девицы — по краям, как какие-то телохранительницы. Самое странное, но я пребываю в абсолютной уверенности, что изначально все так и задумывалось. Я про телохранительниц. Они уселись так, чтобы никто не смог подобраться к парням. Если, конечно, это не их бойфренды, что было бы полной катастрофой. Я решаю выкинуть эту мысль из головы.

Секунду я стою возле кабинки, пытаясь сообразить какой-нибудь блестящий план, но понятия не имею, с чего начать. Мне никогда не приходилось приглашать парня на танец. Знаете ли, это довольно-таки неловко. У Клариссы получилось все непринужденно, но ей же не пришлось соперничать с ДРУГИМИ ДЕВУШКАМИ. Я уже собираюсь отступить и просто смириться с тем, что мой блокнот станет достоянием всей школы — будущий позор начинает казаться мне менее пугающий, чем реальный, который произойдет прямо сейчас, — как ловлю на себе взгляд Купера, пусть он далеко и вполне возможно, что мне показалось, но, готова поклясться, я вижу его насмешливую ухмылку.

Он насмехается! Надо мной! Ну или над тем, что не смогу его пригласить.

Прежде чем передумать, я быстро поворачиваюсь, делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь перед столиком, за которым сидит моя цель.

— Приветик, — щебечу я, нацепив на лицо широкую улыбку, но музыка довольно громкая, и меня никто не слышит. Или просто игнорируют. Что не исключено.

— Привеееет! — повторяю я на этот раз громче. Одна из девушек смотрит на меня.

— Ну привет, — отвечает она и оценивающе осматривает меня с головы до пят, после чего закатывает глаза и возвращается к разговору с парнем, которого я собираюсь пригласить потанцевать. Ладнооо.

— Эй! — чуть ли не выкрикиваю я.

— Да? — спрашивает девица. Да что с ней? Разве она не понимает настолько очевидный факт, что обращаются не к ней. Хотя теперь, кажется, убеждаюсь в обратном.

— Да не ты, — говорю я, заставляя себя улыбнуться еще шире. Дружелюбие — это сила. Не хочется начинать это глупое соперничество, поскольку, знаете ли, сравнение не в мою пользу. Девушка снова оценивающе присматривается ко мне, хмурится и возвращается к своему напитку.