— Так.

— Под окном стоит стул, встань на него, чтобы залезть в подвал и не пораниться. Как только попадешь внутрь, иди в дальний угол. Там увидишь стулья, расставленные кругом, а в центре черный ящик. Подойди к нему и забери блокнот.

— Ты уверен, что он там? — спрашивает Марисса, впервые признавая его присутствие.

— Да, — кивает он. — Уверен.

— Разве Тайлер не носит его с собой? Чтобы знать, какие испытания подготовить для меня в следующий раз?

— Нет! Он посчитал, что ты как-нибудь захочешь вернуть его, поэтому решил хранить его у себя дома. — Купер опускает взгляд на носки ботинок. — Он, ммм, боится, что ты попросишь одного из друзей своей сестры надрать ему задницу.

Хм, теперь мне это не кажется такой уж плохой идеей.

— А мысль не дурна, — размышляю я вслух. — У Кейт много друзей-футболистов, у которых переизбыток тестостерона и проблемы с управлением гневом. Парней, которые действительно нуждаются в том, чтобы выплеснуть агрессию на кого-нибудь, и будут счастливы сделать это с тем, кто доставил мне неприятности. Бесплатно, к тому же.

Я смотрю Куперу прямо в глаза. Надеюсь, он понимает, что я сейчас не о Тайлере говорю.

Тот молчит.

— Ладно. Но если это ловушка…

— Нет, — уверяет Купер. Он встречает мой взгляд, и мне ничего не остается, кроме как поверить ему.

Я поворачиваюсь к Клариссе с Мариссой.

— Так, одна из вас идет со мной, а вторая остается здесь.

— Почему? — спрашивает Марисса, а Кларисса говорит:

— Я хочу остаться здесь.

— Потому что так меньше шансов быть пойманными. Если там будет только двое, а все это окажется ловушкой, тогда одна из вас должна остаться здесь, чтобы потом дать показания в суде, когда две другие будут убиты и/или покалечены.

У Клариссы на лице отображается шок, а руки невольно подлетают к носу. Пару лет назад подруга сделала пластику носа и теперь она панически боится попасть в какую-нибудь передрягу, которая плохо скажется на форме ее носа. Думаю, нанесение увечий входит в этот список.

Однако Марисса выглядит невозмутимо.

— Можно подумать, будто они убьют нас прямо в доме Тайлера. — Она не сводит глаз с Купера, когда подходит к нему и тычет пальцем прямо ему в грудь. — Лучше бы тебе с нами не шутить.

Он поднимает руки в примирительном жесте и делает шаг назад.

— Тогда ладно, — говорит Марисса, снимая резинку для волос с запястья. Она собирает волосы в небрежный хвост, прячет мобильный в карман и протягивает сумочку Клариссе. — Подержи это, пока меня не будет.

— И не будь дружелюбной с Купером, — даю указание я. — Если увидишь что-нибудь подозрительное: например, сюда придет Тайлер, или что-то пойдет не так, неважно что, — тут же звони мне и предупреди. Поняла?

— Поняла, — решительно кивает Кларисса, но я все равно нервничаю.

Марисса и я шагаем вниз по улице, высматривая дом Тайлера под номером 22.

— Иисусе! — восклицаю я. — Это номер 223. Какого черта Купер остановился так далеко?

— Потому что хочется прикрыть свою задницу, поэтому остановился так далеко, чтобы никто не увидел его, — объясняет Марисса. — Ему совершенно плевать, что нам с тобой придется идти, и идти, и идти.

При всем при этом подруга вовсе не выглядит уставшей и бодро шагает большими шагами, что я едва за ней успеваю.

Мы проходим дома быстрее, чем ожидала. Не успеваю оглянуться, как мы уже стоим перед белым домом 22 с огромным широким крыльцом и четырьмя креслами-качалками.

— Зачем им так много кресел-качалок? — спрашиваю я, нахмурив брови.

— Фиг знает, — фыркает Марисса. — Наверняка, чтобы сидеть на них и притворяться большой счастливой семьей, даже понятия не имея, что их сын — король придурков.

— Возможно, — соглашаюсь я.

Теперь, когда встретилась лицом к лицу с домом и задачей, стоящей перед нами, я начинаю терять мужество. То, что ранее казалось мне прекрасной возможностью, чем-то, что я могла бы сделать, чтобы расхлебать эту кашу, теперь кажется жутким и ужасным планом. Я о последствиях, если что-то пойдет не так.

Тут замечаю, что почти во всех окнах дома Тайлера горит свет, освещая улицу.

— Везде горит свет, — шепчу я Мариссе.

— Да, и что?

— А то, что… он может быть тут.

— Неа. Я видела его прямо перед тем, как уехать. Он был у Изабеллы, доставал какого-то бедного младшеклассника с пирсингом в губе.

— Но … почему везде горит свет?

— Ммм, потому что его родители дома? — предполагает подруга. — И их явно не волнует то, какой углеродный след они за собой оставляют. Пошли.

Она пересекает лужайку, направляясь к торцу дома, где, по словам Купера, должно быть открыто окно в подвал. Я следую за ней, но… здесь жутковато.

И темно. В городе это не наводило такой страх, потому что нас окружали люди. Да, некоторые из них подозрительные, но все-таки живые люди. А здесь просто… ничего. Кроме темноты. И сверчков.

Ладно, может Тайлера и нет дома, но вдруг кто-нибудь выскочит прямо на меня? Не обязательно кто-то из «318»? А убийца или маньяк, который прячется в лесу в ожидании жертвы? Тут нет леса, но на заднем дворе Тайлера полно деревьев и укромных мест для сумасшедших. Как бы не оказалось это неудачным стечением обстоятельств. Маньяк/убийца, с нетерпением ждущий день, когда я попытаюсь вторгнуться в дом Тайлера.

— Эй, — шепчу я. — Ты уверена, что это хорошая идея?

— Хочешь, чтобы твой блокнот пошел по рукам? — спрашивает Марисса.

— Нет, — отвечаю я. — Они не пустят его по рукам, если я выполню все их требования.

— Откуда тебе знать?

Марисса опережает меня на несколько шагов и, оглядываясь, бросает на меня многозначительный взгляд. Боже мой! Об этом я даже не подумала! Нет никакой гарантии, что «318» действительно это прекратят. Я могу выполнить все их требования, но они все равно выложат содержимое блокнота в интернете. Единственный реальный способ убедиться, что все секреты останутся в безопасности, — вернуть блокнот.

— Вон оно, — шепчет Марисса.

Подруга указывает на окно в подвале, которое, как и сказал Купер, приоткрыто. Совсем чуть-чуть — так, если не знать, то можно даже не заметить. Полагаю, в этом все дело. Родители Тайлера и/или воры даже не знают, что туда можно влезть, если захотеть.

На окне нет решетки. Марисса наклоняется и толкает окно, которое легко открывается. Я достаю телефон из кармана и освещаю экраном подвал. Под окном стоит черный складной стул. Опять же, как и сказал Купер.

— Эта штука не выглядит прочной, — с сомнением протягиваю я.

— О, я тебя умоляю, — фыркает Марисса. — Если этот стул выдержал Эрика Партриджа, то нас и подавно.

Эрик Партридж один из лучших друзей Тайлера. Наверное, он весит больше ста двадцати килограммом. Однажды на физкультуре, когда мы занимались лазаньем по канату, Эрик начал взбираться по нему, и вся конструкция не выдержала и упала.

— Не думаю, что Эрик Партридж пользуется этим стулом.

Живот сводит судорогой при мысли, что мы действительно собираемся пробраться в подвал Тайлера. Разве это не считается взломом с проникновением?

— Нас не поймают, — успокаивает Марисса, будто читая мои мысли. — И никто не услышит. Мы заберемся внутрь и выберемся обратно.

— Хорошо, — неуверенно соглашаюсь я.

— Я пойду первая, — предлагает она, что очень мило с ее стороны, потому что: а) это мой блокнот мы пытаемся вернуть и б) мы не знаем наверняка, есть ли там змеи и/или какой-нибудь убийца.

Она поворачивается и проскальзывает внутрь через окно, на секунду остановившись нащупать стул. Слышу, как спускается вниз, а затем пропадает в темноте.

— Все нормально, — шепчет Марисса. — Тут ковер.

Со вздохом я поворачиваюсь и влезаю в окно. Руками нащупываю мокрую траву. Конечно, сейчас я не в самом подходящем для взлома с проникновением наряде. Надеюсь, Кейт не сильно привязана к этим штанам. Я болтаю ногами, пока не упираюсь в стул, и спускаюсь на ковер подвала Тайлера.