Спутники перебрасывались репликами насчёт состояния дороги и видов природы, давая Миргену время прийти в себя. Кира попыталась разглядеть Каменного Старика на вершине горы, но не преуспела.

Проехали с десяток километров и джип свернул с трассы вбок, на просёлочную дорогу, ведущую в холмы. Автомобиль остановился за холмом, в ложбине, которую нельзя было разглядеть с трассы. Людей здесь не было, ближайшее селение достаточно далеко.

Вслед за спутниками он вышел из машины. Роман достал из багажника сумку Миргена и перебросил ему. Затем Кира, Роман и Юлия и отошли от автомобиля метров на пять. Роман поманил его к себе, взял за плечо и поставил в круг. Левая ладонь Миргена оказалась в руке Юлии Алексеевны. Георгий Петрович стоял у машины. Кира помахала ему и обернулась к остальным:

— За мной.

Она взяла Миргена за другую руку, топнула ногой и вокруг стоящих завертелся чёрно-белый вихрь. Земля ушла из-под ног в широкую воронку. Миргена втянуло в вихрь воздушного водоворота, и он начал падать в бездну, закрыв глаза от страха. Тёплые руки женщин не отпускали его и вот под ногами появилась опора. Каким-то чудом он устоял на ногах и с трудом перевёл дыхание.

========== Часть 4 ==========

Правую кисть больно ущипнули и Мирген открыл глаза. Они стояли в огромном синем зале. Тёмно-синий потолок терялся где-то наверху, там же, где и капители причудливых резных колонн. Бросилась в глаза облицовка колонн из плиток лазурно-синего камня с золотистыми прожилками. Стены ярко расписаны: танцующие женщины, мужчины с оружием на фоне садов и лесов. Пол из плит серого и белого мрамора.

— Добро пожаловать в Цитадель, мальчик, — раздалось за спиной.

Он обернулся, хотел было сказать: «Я не мальчик», но язык отнялся и ноги приросли к полу. Над ним нависла огромная кобра, толщиной, пожалуй, с фонарный столб. Её капюшон покачивался где-то в трех метрах над его головой. Мирген поднял голову, уставившись в холодные чёрные глаза чудовищной змеи. Стиснул зубы, чувствуя, как по спине течёт ручеек пота. Нет, он не упадёт в обморок и орать не будет, не доставит Кире такого удовольствия.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем очертания змеи заколебались, расплылись и на её месте появилась стройная девушка в красном. Кира подошла, провела тонкими пальцами по его щеке.

— Молодец! Хотелось бы с тобой поработать, но ты выбрал север. Если когда-нибудь потом захочешь на юг, приходи, юный Стрелок. Только сперва стрелять научись как следует.

Кира кивнула Юлии и Роману.

— Пока. Спасибо за компанию.

К удивлению Миргена, те поклонились, прямо как японцы. Кира легко поднялась по мраморным ступеням и исчезла за резными дверями.

— Вот зачем, спрашивается, надо было пугать мальчика? — вопросила Юлия Алексеевна в пространство.

— Не пугать, милая, а еще раз испытать, — ответил Роман. — Зато мы теперь знаем, что наша находка — крепкий орешек. У тебя всё в порядке?

Мирген заплетающимся языком заверил, что с ним всё нормально.

— Я был постарше тебя лет на десять, когда впервые увидел Кору в таком виде, — задумчиво произнес Роман. — Так я простёрся ниц перед богиней и встал с трудом. А современной молодёжи, я гляжу, всё нипочем.

Его поддержала Юлия Алексеевна.

— Когда я впервые увидела преображение человека в зверя, то упала на колени и молилась. Но мы верили в богов, а теперь молодых не проймешь.

— Вы сказали, увидели Кору? — полюбопытствовал Мирген. — Она же Кира.

Роман покачал головой.

— Кира — имя, придуманное для поездки в Россию. Среди нас она Кора Кобра. Её настоящее имя неблагозвучно для нынешних людей, и мы называем её Девой, Корой.

Он продолжал:

— К слову, Юлия Алексеевна на самом деле Аврелия Пантера.

Юлия Алексеевна улыбнулась:

— Меня чаще зовут Аврелией Терцией. Я была третьей дочерью в семье, а здесь стала третьей пантерой. Вот и прилипло, Аврелия Терция — Третья.

— Меня тоже зовут по другому, — сказал Роман. — Я Рамзес Морской Кот. Имя Рамзес мне дали при рождении в честь отца. Почему я Кот, ты сам понимаешь. Но котов и кошек у нас много, куда ни плюнь, так что я Кот Морской, из-за того, что раньше был моряком.

Мирген глянул на татуировки Романа-Рамзеса. И впрямь, якоря, волны да русалки, как у бывалых матросов.

— Меня еще могут называть Морским Котиком, но это шутка для знающих русский язык. Видишь, здесь фамилии не в ходу и к нашим именам, неважно, настоящим или вымышленным, добавляется второе имя в честь животного, в которое мы преображаемся. Из этого правила могут быть исключения. Так помощницу Аврелии в госпитале зовут Кэтрин Зеленоглазая. Она кошка, кошек здесь много, а вот глаза у Кэтрин особенные.

— Понял. А как зовут Георгия Петровича?

— Горгий Махайрод или Саблезубый.

— Он преображается в этого зверя?

— Ага, в саблезубого тигра. Неужели ты не читал про первобытных людей, в тех романах большие злые тигры постоянно кого-нибудь пробуют на зубок?

Мирген уставился в пол. Так вот, значит, кто рычал тогда у Красной скалы. Как выразился Георгий Петрович, тот зверь якобы кричал «Кыш! Пошли вон!». Однако, он шутник.

— А кем буду я?

— Никто этого сейчас знать не может, — терпеливо пояснил Роман-Рамзес. — Второе обличье получишь после обучения и ритуала Посвящения.

Мысли роились в голове, как пчёлы в улье, одну удалось поймать.

— Рамзес редкое имя. Я не знал, что его используют сейчас, только в учебниках истории встречал.

— Правильно, — кивнул Роман. — В учебнике истории ты мог читать про моего отца или деда, все они звались Рамзесами. Нынче в твоей стране это имя пишут как Рамсес. Нашу девятнадцатую династию фараонов теперь называют Рамессидами.

— Но фараонов давно уже нет?!

— А я остался, — отрубил Рамзес. — Я сын фараона, но пережил своих родных, свой народ и свою страну.

— Это как?

Юлия Алексеевна, то есть Аврелия, пояснила:

— Мирген, мы же маги. Можем прожить очень долго, неограниченное количество лет, хоть до конца мира, если не погибнем в бою с чудовищами. И твоя жизнь тоже будет длинной.

— Если не будешь хлопать ушами, — ввернул Рамзес. — Чтобы дожить до конца мира, нужно учиться, храбро сражаться и выполнять свой долг. Впрочем, о долге потом поговорим, а то ты уже позеленел. Хватит болтать, пошли.

Мирген с трудом оторвал от пола одну ногу, затем другую. Они пересекли зал, двинулись по очень широкому, плавно изгибающемуся коридору с высоким потолком. Сводчатый потолок поддерживали колонны белого, желтоватого и розового мрамора. В капителях колонн прятались светильники и в коридоре было светло, как днём. На стенах чередовались яркие фрески, каменная облицовка или мозаичные картины. Люди встречались редко, улыбались им и здоровались на разных языках, с любопытством оглядывали Миргена.

— Это Первая кольцевая улица Цитадели, — пояснил Рамзес. — Цитадель — это наш город глубоко под землей, на границе реального и потустороннего миров.

— Куда мы идём?

— К наставникам. Под их руководством тебе предстоит обучаться.

— Долго придется учиться? В сказках и по семь лет учились.

— Базовый курс обучения займет примерно год. Если будешь стараться и позволят способности, можешь закончить чуть раньше. Сдашь экзамены и пройдешь Посвящение. Получишь второе обличье и возможность ходить в потусторонний мир. С этого момента ты воин и твоё место в строю.

— Каком строю?

— Мы же сражаемся с чудовищами, ты забыл?

— А как сражаетесь?

Рамзес поманил его за собой, поднялся по ступеням к широким чёрным дверям, из-за которых доносились непонятные звуки. Мирген вошел в двери и замер. В просторном зале человек двадцать, и мужчины и женщины, в тренировочных костюмах, фехтовали не какими-нибудь шпагами, а мечами. Кое-кто использовал и кинжалы.

— Средневековье какое-то, — вырвалось у него.

— Вот, пожалуйста, — хмыкнул Рамзес. — Обычно у юношей глаза загораются, а ты истинное дитя двадцать первого века. Тебе небось бластеры подавай.