Самым старым наскальным рисункам, по мнению учёных, было больше шести тысяч лет, а последние изображения на скалах делались в начале двадцатого века. Если верить археологам, древним поселениям людей на этом месте не меньше четырех тысяч лет. Экскурсоводы шутили, что в селе археологическими раскопками можно заниматься прямо в огороде. Сверстники Миргена и он сам изредка находили в земле черепки и старые кости-астрагалы.
Трава была мягкой, а журчание воды в речке убаюкивало. Тело просило отдыха, и он лег на спину, закрыл глаза, забыв наставления бабушки — нельзя спать на закате.
Во сне ему нужно было куда-то идти. Его звала к себе мать, голоса её он не помнил, но так нежно могла звать только она. Мирген открыл глаза, поднялся. В небе царила полная луна. Голос из сна не пропал, по-прежнему звал к себе, шептал ласковые слова.
Идти, надо было идти на зов: туда, где его ждали и любили, туда, где он был желанным гостем — в горы за долиной, подальше от людей, в ласковые объятия матери. Юноша шёл на зов из горы, как в трансе, а за ним неохотно скользила его тень.
В себя его привело осторожное прикосновение к голой ноге. Очнувшись, Мирген огляделся, узнал нагромождения каменных глыб у подножия скалистого склона и ошарашенно застыл. Это была северная часть Красной скалы, место с дурной славой: здесь жили горные духи, которые могли затянуть заплутавших путников к себе в гору. Вот чёрная щель в склоне, там скалы как будто раздвинулись, оставив проход достаточный, чтобы пролезть человеку.
До ноги опять дотронулись, Мирген опустил взгляд и вскрикнул — внизу стояло непонятное мохнатое существо, ростом ему по пояс, морда и передние лапы как у крысы, голый крысиный хвост, но задние лапы птичьи, трехпалые. Существо что-то просвистело, обхватило длинными костлявыми пальцами щиколотку левой ноги Миргена, потянуло к себе. Его свисту вторили другие голоса. Из щели в скале выскальзывали сородичи существа, обступали человека как волки добычу. Увидев их, можно было бы завопить и броситься наутёк, но юноша почувствовал себя оскорблённым. Выходит, эти нелепые существа имитировали голос его матери? Они ответят за обман!
Мирген оскалился, пинком отшвырнул схватившего его, подхватил с земли плоский камень и ударил ближайшее существо по голове. Затащить его к себе им не удастся. Он бил крысоптиц, ругался, пинался, отшвыривая мерзкие мохнатые, воняющие плесенью тела. Существа медленно теснили его к щели в скале, кусали, пытались свалить с ног, но он не пытался убежать. Сейчас существовали только он и враги, которых надо было изгнать, как в первобытные времена.
Часть сознания оставалась ясной и он удивлялся, почему крысоптицы ограничиваются поверхностными укусами в ноги и руки, не пытаясь вцепиться ему в горло. Раздался резкий, требовательный свист, и в спину врезалось что-то тяжёлое. Он упал лицом вниз, перекатился, но встать не дали, опрокинули навзничь, навалились на ноги, живот. На грудь вскочило существо покрупнее остальных, ощерилось. На голове этой крысоптицы торчал хохолок, кажется, это был вожак стаи.
Мирген попытался ударить существо, но не вышло — в запястье вцепились, выхватили камень, повисли на локте. Он с трудом высвободил руку и схватил тощую шею клацнувшего зубами вожака. Сжимал пальцы на горле врага изо всех сил и вдруг понял, что бесполезно, существо не дышит и в его шее как будто нет костей, оно не обращало внимания на давление.
От ужаса ослабели руки, их схватили и развели в стороны налетевшие крысоптицы. Он бился, пытаясь высвободиться. Вожак крысоптиц приподнялся, навис над лицом, открыл пасть с мелкими острыми зубами. Мирген приготовился боднуть врага головой, но вдруг над ним пролетело что-то тёмное и длинное. Большая змея с раздутым капюшоном впилась в шею вожака и тот свалился куда-то вбок.
Секундой позже раздался рык огромного зверя, громкий и яростный, от которого затряслись поджилки и захотелось вжаться в землю, лишь бы не попасться на глаза рычащему. Мирген почувствовал, что его отпустили. Вскочил, увидел, как крысоптицы поспешно шмыгают в скальную щель. Потом каменные плиты сдвинулись, закрыв проход. Он оглянулся, в голове мелькало: «Кобра? Это опять кобра? И кто рычал? Может пора прятаться от того, другого зверя? И вообще, кто это, у нас такие не водятся?».
Из-за камней показался человеческий силуэт и Мирген с облегчением вздохнул. После нереальной схватки сердце колотилось в ребра, норовя выпрыгнуть из груди, подгибались колени и руки дрожали. Хотелось сесть, но он пересилил себя и выпрямился. Огляделся — крысоптиц не видно, даже того с хохолком, укушенного коброй. Неизвестного зверя тоже нет.
Высокий широкоплечий мужчина подошёл и с тревогой спросил:
— Парень, ты цел?
— Цел, — с трудом выдавил из себя Мирген.
Этого человека он не знал. Странно, что кто-то из людей оказался здесь сейчас: местные по ночам сюда не ходят и приезжих туристов тоже предупреждают, чтобы не совались, да и не полезут приезжие в незнакомое место.
За спиной раздались легкие шаги и девичий голос с незнакомым акцентом взволнованно спросил:
— Мальчик, ты в порядке?
Девушка появилась перед ним, стройная и высокая, с него ростом. Он хотел было ответить: «Да, со мной всё нормально», но тут луна осветила тонкое лицо девушки и её большие чёрные глаза. Показалось, что она смотрит на него так же внимательно, как смотрела та кобра днем и между её губ высовывается длинный раздвоенный язык. Что за бред?
Голова закружилась. Кроме пережитого страха сказалось и то, что последнюю неделю Мирген почти не ел — накатила слабость, ноги и руки стали ватными, в глазах потемнело и мир исчез.
========== Часть 2 ==========
Очнулся он, лежа на кровати. Высокий куполообразный деревянный потолок над головой был необычным — Мирген не сразу сообразил, что находится в юрте. Футболки и сандалий на нём не было. Он приподнял голову. Сидевшая на стуле рядом с кроватью женщина средних лет в лёгком голубом платье приветливо ему улыбнулась: красивая, сероглазая, с каштановыми волосами, уложенными в сложный узел. Она промывала и смазывала ссадины от укусов на его ногах.
— Здравствуйте. Меня зовут Юлия Алексеевна, я врач. Как вы себя чувствуете? Голова кружится?
— Здравствуйте. Я Мирген. С головой все нормально. Можно сесть?
— Потерпите, закончу и сядете.
— Где я? Как я сюда попал?
Он повернул голову направо. На светлых деревянных стенах комнаты яркими пятнами выделялись фотографии местных пейзажей с синими горами и поляной огненных жарков. Здесь находились еще три человека. У стола сидело двое мужчин. Заговорил высокий темноволосый мужчина лет тридцати со строгим лицом, тот, что нашёл его у Красной скалы.
— Это турбаза «Кюг». Ничего, если перейдем на «ты»?
Мирген кивнул. Высокий продолжал:
— Мы приехали отдохнуть, пошли прогуляться и нашли тебя, воюющего с какими-то чудиками. Когда ты отключился, привезли сюда, к врачу.
Мирген посмотрел на свои руки. Ссадины и неглубокие ранки от укусов на них были уже намазаны мазью и саднили. Ноги болели, но показывать, что ему больно, не хотелось.
— Меня зовут Георгий Петрович. Юлию Алексеевну ты уже знаешь. Это Кира.
Он плавно повёл рукой в сторону черноглазой, смуглой девушки, расположившейся на застеленной зеленым покрывалом кровати напротив. Ровесница Миргена, она была красива, как фотомодель. Мирген ошалело уставился на смуглянку с чёрными локонами до плеч. Бред насчёт раздвоенного языка не хотелось вспоминать, настолько обворожительно та сейчас улыбалась ему.
— Привет, батыр! — весело сказала девушка.
Она говорила по-русски с каким-то гортанным восточным акцентом и со своей экзотической внешностью могла бы сыграть прекрасную Шахерезаду. Только одета она была не как восточная красотка, а в короткие красные шорты и обтягивающий белый топ. Мирген с трудом отвёл взгляд от её стройных длинных ног.
— Меня можешь звать Романом Романовичем, — произнес второй мужчина, постарше первого и чуть пониже, коренастый, смуглый и совершенно лысый, с лукавыми чёрными глазами, в синей футболке. Его мускулистые руки покрывали татуировки с якорями и русалками. Он попросил:
