– Нет, – твёрдо заявил генерал. – Я не стану убирать этот столб. И распоряжусь поставить рядом ещё один. Для тебя.

– Ты серьёзно? – моё сердце болезненно сжалось. Я не боялась физической боли и унижения, мне было страшно то, что первые нежные ростки любви к мужу будут безжалостно растоптаны. Видимо, поторопилась я его родным называть…

– Абсолютно, – подтвердил Кай.

Рокси издала глухое рычание, что не допустит подобного беспредела, а Микаэль едва заметно помотал головой и ободряюще мне улыбнулся.

– Чтобы сделать качели! – рассмеялся Кай, заключая меня в объятия.

– Ну и шуточки у тебя! – судорожно выдохнула я, зарываясь носом в грудь мужа и вдыхая такой знакомый запах шоколада и ванили.

В кольце его сильных рук было невероятно тепло, уютно и приятно, и осадок от того потрясения, что Кай мне устроил, постепенно развеивался, как пепел на ветру.

– Со столбами вопрос закрыли, – он ласково поцеловал меня в макушку. – Теперь вместо плети все провинившиеся будут обречены на спарринг со мной во время тренировок. И как сильно им при этом влетит – будет зависеть от тяжести их вины.

– Спасибо, – пискнула я с благодарностью, краем глаза замечая, как от слов Кая побледнели охранники-оборотни. Видимо, удары хлыстом страшили их не так, как бой с моим мужем.

– Лонгерин! – обратился Кай к рыжему эльфу. Выпустив меня из надёжных объятий, он вручил плётку одному из оборотней, а рыжик в это время вытянулся ещё сильнее и нервно сглотнул, не в силах оторвать взгляд от земли.

– Да, генерал! – глухо отозвался он.

– Ты нарушил мой прямой приказ. И ты знаешь, что за это полагается. Твоя казнь состоится на рассвете. Ты отлично служил мне много лет и раньше никогда не подводил, поэтому я дам тебе время завершить свои дела и попрощаться с друзьями и родными, – бесстрастно заявил мой муж.

– Спасибо, генерал! – побледнел рыжик, даже не думая как-то оправдываться или выгораживать себя.

– Кай! – с ужасом воскликнула я. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. – Ты не можешь с ним так поступить! – мой голос срывался, а в душе всё похолодело. – Это всё моя вина, это я заставила его прекратить наказание! Он отказывался, но я пригрозила ему императорским браслетом! У него не было выхода, ты это понимаешь?

Лонгерин с изумлением уставился на меня: он явно не ожидал, что я буду его защищать. А на лице Кая не дрогнул ни один мускул.

– Я всё понимаю, родная, но все слуги в этом замке живут по воинскому уставу. А в нём написано, что за неисполнение приказа генерала виновный приговаривается к смерти. Мне очень жаль, – покачал он головой.

– Я не позволю тебе убить его! – на мои глаза навернулись слёзы.

– Пригрозишь мне браслетом? – Кай склонил голову набок.

– Нет! – судорожно выдохнула я. На сегодня я и так достаточно накосячила, и дальше принижать мужа перед слугами было бы неправильно.

Поэтому, приняв решение задействовать браслет лишь в крайнем случае, как последний аргумент, я просто опустилась на колени.

Среди оборотней пронёсся потрясённый вздох, у Микаэля отвисла челюсть, Лонгерин уставился на меня как на фантом, которого не может быть в природе, а Кай удивлённо вздёрнул бровь. И наступила тишина.

Возникло чувство, что я оказалась в вакууме. Все слуги, даже те, что находились в отдалении, внезапно замерли и уставились на нас. Перестали петь птицы, затихли кузнечики и другие насекомые. Моя гордость ушла пить валерьянку, а тараканы в голове постепенно возвращались из глубокого обморока и даже начали соглашаться, что раз я накосячила – мне и расхлёбывать.

Зато авторитет Кая сейчас, похоже, подскочил до небес.

– Я, Александра Лайтинерис, смиренно прошу моего мужа – генерала Кайсентиэля – отменить смертную казнь нашего слуги Лонгерина и беру всю вину на себя, – выдала я официальную речь, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. – Ты говорил, что теперь это и мои слуги тоже, – умоляюще посмотрела я в его васильковые глаза-океаны, в которых сейчас плескалось изумление. – Позволь мне спасти ему жизнь, Кай. Иначе я никогда себя не прощу.

Где-то сбоку раздалось глухое рычание Рокси, в котором чётко слышалось: «Опять котёнка нервируешь, гад!» – и это словно вывело Кая из ступора.

– Лекси! – кинулся он поднимать меня с колен.

Меня поставили на ноги, быстро отряхнули от травы и крепко прижали к себе.

– Я, генерал Кайсентиэль Лайтинерис, отменяю смертную казнь раба Лонгерина и дарю ему своё прощение за неисполнение приказа, – торжественно объявил Кай.

Воздух вокруг наполнился ликованием, и на меня со всех сторон свалился целый шквал обожающих взглядов.

– Спасибо, генерал, – отвесил низкий поклон красавчик-рыжик, который ещё не отошёл от шока, и вдруг бухнулся на колени: – Благодарю вас, госпожа, теперь я ваш должник и буду служить вам верой и правдой до конца моих дней, – его голос немного дрожал от избытка чувств, а у меня закралось подозрение, что Кай устроил весь этот спектакль именно для того, чтобы здесь появился ещё один человек, то бишь эльф, который не задумываясь умрёт за меня.

Микаэль едва заметным кивком подтвердил мои мысли. Офигеть. Вот ведь артист.

– Спасибо, Кай… – прошептала я, с благодарностью посмотрев на мужа.

Он с нежностью вытер остатки слёз с моих щёк и чмокнул в носик.

– Всё для тебя, родная, – отозвался он и задал вопрос, который поставил меня в тупик: – А теперь объясни, чем вы тут занимались, когда я подошёл.

– Э-э-э, ну, мы тут это, занимались диагностикой! – выдала я, краем глаза замечая, как сильно побледнел Теодор.

– Не понял, – бровь Кая взметнулась вверх.

– Ну… я просто проводила психологическую диагностику. Знаешь ли, тесты. Психологический тест на доверие, – с честным лицом заявила я, наблюдая, как округляются глаза у Лонгерина, Микаэля и Теодора. Рокси в замешательстве склонила голову набок, а лизун так и оставался в позе неподвижной статуи с красными ушами, сверлящей глазами траву.

– В смысле? – уточнил муж.

– Есть такая проверка: если ты хочешь понять, доверяешь ли какому-нибудь человеку, то надо повернуться к нему спиной и падать назад, ожидая, что он тебя подхватит. Теодор меня поймал, так что всё отлично. Я осознала, что доверяю своему телохранителю, и очень этому рада. Такие тесты на Земле – это вообще обычное дело, – заверила я мужа.

Рокси отвернулась и с невозмутимой рожицей отошла от нас подальше, но по тому, как подрагивали её ушки и затряслись бока, я поняла, что она просто давится от смеха.

– Ну, допустим, – муж сделал вид, что поверил. – Но зачем этот раб, – махнул он на лизуна, – хватал тебя за ноги?

– Так он их держал, чтоб не скользили! – невинно захлопала я ресничками.

Рокси вцепилась зубами в траву и из её груди вырвалось несколько похрюкиваний. Поняв, что не в силах удержать рвущуюся наружу истерику, киса уткнулась носом в землю, подрагивая лапами и изображая из себя охотника за кротами.

– А зачем он при этом их целовал? – вкрадчиво задал коварный вопрос Кай.

– Целовал? – «искренне» удивилась я. Эх, какая актриса во мне погибает. – Нет, ну что ты. Тебе показалось. Он с меня просто пылинки сдувал.

Рокси не выдержала и рванула куда-то от нас зигзагами, подбив на неровной траектории пару слуг, Микаэль отвернулся, пряча улыбку, Лонгерин прикусил губу, а Теодор застыл в полной растерянности.

– Пылинки, значит, – снисходительно посмотрел на меня муж.

Вроде не сердится. Наоборот, в глубине васильковых глаз танцуют смешинки. Он что, совсем меня не ревнует? Даже как-то немного обидно стало. Вот она – женская логика.

– Угу, – кивнула я, изо всех сил сохраняя серьёзное выражение лица.

– Что ж, теперь он будет втягивать носом пыль в другом месте, – заявил Кай. – Рэм, Феникс, уведите этого раба и подготовьте бумаги на его выбытие и продажу, – кивнул он оборотням на лизуна. – Чтобы к обеду его здесь уже не было, – отдал он приказ таким тоном, что было понятно: спорить бесполезно.