– Да, царь-батюшка, – склонился в поклоне юноша, – всё здесь прекрасно, всё интересно, …но всё же хотелось бы домой!

– Домой? – удивился повелитель. – Но ведь там, на грешной земле, твои друзья— предатели, а здесь, насколько я понял, появилась любовь.

Иван вспыхнул краской смущения и неуверенно произнёс:

– Вот это-то меня и мучает. Я, действительно, полюбил Вашу дочь, хотя, возможно, и не достоин такого счастья, а на земле меня помимо друзей— предателей ждёт и печалится обо мне мама. Представляю, сколько горьких слёз она пролила, узнав о моём исчезновении, и все радости мира от этого меркнут в моих глазах, ибо нет на земле ничего священнее матери. Поэтому я и прошу отпустить меня, хотя бы проведать и успокоить её.

– Ну что ж, – грустно вздохнул владыка, – я тебя прекрасно понимаю и отпускаю на твердь земную. Прощай, Ваня, я тебя полюбил как родного сына! Очень ты люб моему сердцу и я бы очень хотел, чтобы ты остался здесь!

Парень взял за руку стоящую рядом девушку и шагнул к царю:

– А коли я Вам люб, батюшка, благословите нас!

Не ожидавшая такого исхода девушка, вспыхнула румянцем смущения, с любовью и нежностью глянула на Ивана, а потом – с мольбой на отца.

– Ишь, хитрый какой! – улыбнулся владыка. – Ну, что ж, благословение я вам дам, а вот дочку отсюда отпустить не могу. Уж не обессудь, Ванюша. Идите, подумайте, как разрешить нам эту ситуацию. Если останешься здесь, справим свадьбу, как полагается. А если захочешь вернуться домой, то обратной дороги тебе уже не будет.

Крепко задумался парень. Уже не радуют его красоты и богатства сибирского озера, и предательство бывших друзей уже не кажется таким страшным и подлым. Одно только удерживает его на дне озера: любовь. Глянув только в зеленоватые глаза возлюбленной, он забывал обо всех своих проблемах и переживаниях.

Однажды девушка ему сказала:

– Не переживай, Ваня, не мучь своего сердца! Просись у отца домой, а уж потом, возможно, отпрошусь и я к тебе. Хоть у меня и нет мамы, но я понимаю, как ей тяжело и поэтому заклинаю тебя её именем: возвращайся домой и помни, что моя любовь будет всегда с тобой! Не переживай, я всё улажу!

На том и договорились. Нахмурился царь от подобного решения, но своего мнения менять не стал.

Утром Иван проснулся у потухшего костра на пустом берегу и подумал, что это всё ему приснилось. Друзей не было, только возле берега была причалена его лодка. Юноша собрал свои вещи и отправился домой.

Дома узнал, что его друзья очень разбогатели, а его матери рассказали, что её сын остался на озере. Мать жила надеждой на его возвращение и вот он вернулся живым и здоровым. Иван подтвердил рассказ друзей, чтобы не тревожить напрасно мать, а отправился к ним.

Друзья жили на широкую ногу, сорили деньгами налево и направо, пьянствовали, а когда оставались одни, выпивали «за Ваню». Вот и в этот вечер они сидели в сауне, уже разлили по фужерам коньяк и, только выпили, как увидели в проёме дверей «покойного» друга. Вован икнул и, потянувшись за закуской, не глядя, по ошибке, вместо сала схватил кусок мыла и сунул в рот. Колян побледнел, перекрестился, его руки затряслись, он попятился и, наткнувшись на печь, в растерянности уселся прямо на неё. Когда его обожгло, он от боли заорал так, что Вован с испуга проглотил обмылок.

– Это ты? – залепетали они испуганно.

– Нет, это моё привидение, – усмехнулся Иван. – Пришёл узнать, как вы обошлись со мной.

– Ваня, прости нас, подлецов! Век воли не видать: наше богатство – твоё богатство! – заговорили они враз, перебивая друг друга, и становясь на колени.

– Да разве в богатстве счастье, – усмехнулся «призрак», – вы просто забыли о таких понятиях, как честь, дружба и доброта, а в жизни, прежде всего, нужно быть Человеком!

– Да мы и так по— человечески готовы поделиться с тобой! – делая пальцы веером, возовопил Вован, до которого так и не дошёл смысл сказанного Иваном.

– А может, кому в глаз дать! – поддержал его Колян, который мыслями ничем не отличался от Вована.

– Ничего-то вы, видимо, не поняли. И ваши мозги уже настолько напитались алкоголем, что у вас и суждение-то однобокое: только о богатстве и думаете. А ведь у человечества ещё ведь и духовные ценности есть, – грустно заключил Иван и вышел из сауны.

Вован с Коляном ещё посидели, осмысливая услышаное и увиденное, затем выпили.

А Иван вернулся домой. Мать встретила в тревоге.

– Друзей, сынок, проведывал?

– Нет у меня, мама, теперь друзей. Одна ты у меня дороже самого дорогого друга! – и обнял мать.

– Ну, вот и ладно, – смахнула с глаз слезу умиления мать, – Всё у нас, Бог даст, будет хорошо!

– Конечно, – согласился сын и повторил, – всё у нас будет хорошо!

Теперь Иван днями работал, а вечерами отправлялся на берег озера Чаны и сидел там до самой темноты, с грустью глядя на воду и вспоминая время, проведённое в подводном царстве с любимой и любящей девушкой.

А Вован с Коляном после встречи с Иваном ударились в чёрный запой. Их бизнес, а потом и дружба вскоре дали трещину и они обанкротились. Тогда они решили вновь сплавать на озеро Чаны на прежнее место в надежде снова выудить Золотую Рыбку, хотя Ивану об этом, конечно, не сказали и на рыбалку отправились тайком.

– Вдруг нам повезёт, и Золотую Рыбку мы поймаем сами, – рассуждали они, захватив с собой такой частый невод, что даже марля, по сравнению с ним, казалась редкой.

Прошло какое-то время и их телохранители забеспокоились отсутствием хозяев, и пришли к Ивану узнать о местонахождении своих работодателей. Парень согласился сопровождать их, хотя мать противилась этому.

– Ой, сынок, не ездил бы ты с этими охламонами! Лучше бы ты женился! Мне ведь тоже хочется под старость лет с внучатами поводиться.

– Поводишься, мама, поводишься. Только вот решу некоторые проблемы, и всё тебе будет: и невестка, и внуки.

Когда телохранители с Иваном приплыли к острову, увидели перевёрнутые лодки и рядом трупы всплывших друзей Вована и Коляна.

– Да, – протянул Иван, – не приняли Чаны их в свои недра. Что же здесь, интересно, случилось?

И как потом узнал он, случилось то, что и должно было случиться. Таскали друзья невод по озеру, таскали, совсем уже из сил выбились, как вдруг впереди их лодки вода вся вздыбилась, и на поверхности показался сам владыка озера Чаны в своём страшном гневе.

– Вы что, браконьеры проклятые, здесь делаете? Почему всю воду замутили? – сурово спросил он, грозно потрясая трезубцем.

Вована с Коляном от этого неожиданного зрелища со страха прихватила «медвежья хворь» и они не могли вымолвить ни единого словечка. Только над озером из лодки потянуло нестерпимой вонью. Брезгливо сморщившись, царь вод сибирских снова загремел:

– Дочку мою хотели поймать, охальники проклятые!

– Да ты что, пахан, – отмахнулся Колян, – телок у нас и без твоей дочки достаточно. Просто мы хотели поймать Золотую Рыбку, чтобы поправить наши финансовые дела.

– Ох, вы скаредные души! – брезгливо сплюнул владыка.

Его уже мутило от невозможной вони «новых русских» и, чтобы быстрей избавиться от этих вонючек, скунсов рода человеческого, спросил:

– Ну, и сколько же злата— серебра вам надо, чтобы поправить все ваши делишки?

– Чем больше, тем лучше! – сразу же выкрикнул Вован.

– Хорошо, – усмехнулся повелитель подводного царства, – я дам вам столько золота, что вы сами закричите, что вам его больше не надо.

– Какой глупый старик, – усмехнулись сами себе друзья, – золота не может быть много. Дай нам, сколько не жалко, а мы, скорей себе языки откусим, чем закричим, что золота хватит, – на радостях они вскочили, и вонь ещё сильней пошла от них.